— Эй!

Незнакомый голос прервал его размышления. За окликом последовали проворные цокающие шаги, раздававшиеся все ближе и ближе.

— Эй, вы двое!

— Осторожно, — зашептала Сатина.

Филипп угрожающе вытянул факел в сторону шагов.

— Не подходи! Слышишь?

— Успокойтесь, я ничего вам не сделаю, — успокаивал голос, и из темноты им навстречу шагнул человек. Незнакомец поднял вверх руки в знак того, что не имел плохих намерений.

Ему было около сорока. Он был одет в белую промокшую от пота рубашку, воротник расстегнут, рукава засучены. На ногах — сверкающие лаковые туфли, черные брюки из того же материала, что и пиджак, перекинутый через плечо. Каштановые волосы были взъерошены, во взгляде огромных глаз читалась растерянность. При виде Филиппа и Сатины мужчина облегченно вздохнул.

— Значит, я здесь не единственный. Вы кто такие?

Филипп открыл рот, чтобы ответить на вопрос, но Сатина поспешно перебила его:

— А кто ты такой? Откуда ты здесь взялся?

Мужчина внимательно посмотрел на нее. Филипп не смог прочитать этот взгляд. Но не сомневался, что он ему неприятен. Странный взгляд погас, сменившись внезапным смущением.

— Откуда я взялся? — невнятно повторил нежданный пришелец. Он растерянно покачал головой и неуверенно продолжил: — Я ехал домой с работы. Говорил по мобильному и вдруг бац… Не знаю… Что-то проскочило перед машиной, и миг спустя… — Он пожал плечами. — Миг спустя я уже стоял на длинной крутой лестнице. Не представляю, как я там очутился. Пошел вниз, и лестница привела меня сюда. Сначала подумал, что совсем ослеп, пока не заметил ваш огонь. Я здесь брожу уже… — Он поднес к свету руку с часами. Потряс ее. — Черт знает что такое! Не идут. Только купил их, а они уже сломались. — Человек продолжал трясти часы и бормотать что-то невнятное о том, что эта штуковина стоила целое состояние и что им всем это выйдет боком.

— У вас нет ничего съестного? — продолжил мужчина, запустив руку в лоснящиеся от пота волосы. — Не знаю, сколько я уже тут болтаюсь, просто умираю от голода.

Филипп собрался было объяснить незнакомцу, что на этот счет он очень ошибается, но сдержался. Вместо этого вытащил сумку с припасенным черствым хлебом.

— А что, другого ничего нет? — недовольно скривился мужчина. Но все же решил довольствоваться предложенным угощением, запустил руку в мешок и один за другим прикончил последние сухари. Он разом поглотил все их запасы как голодный лев, так что Сатина и Филипп даже пискнуть не успели.

Друзья незаметно переглянулись, и Филипп убедился, что мысли у них сходятся. Сначала Филиппу казалось, что они перепутали лестницу. Но все обстояло иначе. Они не ошиблись дорогой, так же как и этот человек.

— Спасибо, — с набитым ртом промычал мужчина, с трудом глотая последние крошки всухомятку. — А водички у вас не найдется? Здесь такое пекло, как в пустыне.

— Воды у нас нет, — сухо ответил Филипп. — А теперь нет больше и еды.

— Вы это серьезно? — незнакомец недоверчиво сощурился. — Или просто делиться не хотите?

— Вору всегда мерещатся себе подобные, — заметила Сатина.

— Такая милая девушка, а такая злая, — лицо незнакомца исказила омерзительная улыбка.

Филипп удивлялся, насколько неприятное впечатление произвел на него мужчина за такое короткое время.

— Вы ведь прекрасно знали, что разговаривать по мобильному за рулем запрещается?

Гадкая улыбка повернулась к Филиппу:

— Тут у нас настоящий ангел небесный, да?

Филипп крепко сжал кулаки, но смолчал.

— Вы утверждаете, что когда пришли, здесь было совсем темно? — спросила Сатина. — И мы первые, кого вы здесь встретили?

— Да, — ответил незнакомец. — Именно это я и хочу сказать. Вы знаете, где мы? Что это за место?

Сатина повернулась к Филиппу:

— Не думаю, что свет погас давно. Иначе здесь собралось бы больше этих… ну, ты понял, — она кивнула в сторону мужчины.

— «Ну, ты понял?» — повторил незнакомец. — Что ты мелешь? Что это все значит?

Сатина сделала вид, что ничего не слышала, но мужчина на этом не успокоился. Он сделал шаг навстречу Сатине и схватил ее за руку.

— Отвечай! Что все это значит?

— Отпустите! — Сатина попыталась высвободить руку, но мужчина крепко вцепился в нее.

— Что ты там плела на счет «собралось бы больше этих»? Каких таких «этих»? Где мы? А ну, говори, девчонка!

— Отпустите меня, жалкий преступник! — закричала Сатина. Ее голос прозвучал резче удара кнута, и мужчина выпустил ее руку, словно ударенный током. Глаза его судорожно заморгали, он попятился:

— Как… как ты назвала меня?

— Ты напился, — начала она, подходя ближе. Черные глаза сверкали, и незнакомец отступил еще на шаг назад. — Ты напился и попал в аварию.

— Попал в аварию? — бормотал он, в оцепенении не отводя глаз от Сатины.

— Ты не впервые сел пьяным за руль. В прошлый раз ты сбил маленькую девочку и скрылся. Ты не знаешь, выжила ли она, но думаешь, что тебя никто не видел. Иногда это снится тебе в ночных кошмарах. Не девочка, а то, что о твоем преступлении кто-то узнает.

Мужчина перестал моргать, его глаза беспокойно забегали. От страха.

— Откуда тебе все известно, — зашептал он, пот заструился по его бледному лицу. Он все еще пятился в темноту, надвигавшуюся со всех сторон. Казалось, с каждым шагом он становился все меньше и меньше. — Откуда тебе это известно? Кто ты?

— Перед тобой врата Ада, ты — жалкий грешник, а я, — рычащий голос Сатины перерос в ядовитое шипение, — я — дьявол!

Как только с губ слетели эти слова, черты Сатины исказились. Рога вытянулись до невероятной длины, глаза глубоко впали в две бескрайних черных пещеры глазниц. Лицо девушки побелело, словно из него высосали всю кровь, и в одночасье стало сухим и сморщенным как у мумии. Губы обнажили ряд острых как клинки зубов.

«Чудовище! — думал Филипп, чувствуя, что вот-вот лишится сознания от вида ужасного монстра, в которого превратилась Сатина. — Настоящее чудовище».

Грешник выкатил на лоб глаза и открыл рот, готовый закричать. Но не успел. Со сдавленным вздохом он, не сходя с места, грохнулся на землю. Глубокий обморок.

— Наконец-то тишина и спокойствие, — облегченно сказало чудовище голосом Сатины, за этим последовало обратное превращение.

Рога клыки, морщинистое лицо — все растворилось, и вот перед Филиппом снова предстала Сатина. Он пристально посмотрел в ее черные глаза, чтобы убедиться, что от кошмарного создания не осталось и следа.

— Могла бы предупредить меня, — пожаловался Филипп, сердце которого все еще бешено стучало. — Чуть не напугала до смерти!