Может… да, может быть, все и получится. Хелен томно простонала, и ее жадные пальцы оказались внутри его брюк. Боже милосердный, нужно сделать так, чтобы получилось! Отчаянным рывком Кэм наконец сдернул платок и стал торопливо расстегивать брюки.

Пока он трудился над пуговицами, Хелен облизнула языком уголок своего прекрасного рта. Кэм едва не погиб от этого чувственного жеста и заторопился еще больше. Да, женитьбу можно отложить, настоять на продолжительной помолвке. Очень-очень долгой. Может, Джоан найдет кого-нибудь другого. Может, дьявол унесется прочь вместе с его тетушкой.

Пальцы Кэма застряли на последней пуговице, которая никак не поддавалась ему. Да, он сможет довольствоваться одним Бентли в качестве наследника. Если Хелен станет его любовницей — доступной и не слишком навязчивой, — возможно, неуемное желание не доведет его до полного разорения.

Он наконец освободился от одежды, и напряженная плоть запульсировала между ними. Его страсть не знала границ. Хелен нетерпеливо возобновила свою ласку и ахнула, потрясенная размерами того, что оказалось у нее в руке.

На этот раз Кэм громко застонал, издав низкий, горловой звук неутолимой жажды. Пока Хелен нежно ласкала его плоть, он молил Бога, чтобы не опозориться.

— А-ах, Хелен! — прохрипел он, кончиками пальцев гладя ее щеку.

Но внезапно появившийся страх потерять ее, настоятельное желание ощутить уверенность, что она всегда будет рядом, заставили его сдержать желание. Он не сможет ограничиться лишь одним разом. Только не это!

Кэм судорожно вздохнул.

— Прошу, дорогая! — взмолился он. — Ты должна знать, что это не похоть, вырвавшаяся наружу. Я хочу тебя, Хелен, не только сейчас. Навсегда. Я буду заботиться о тебе, обеспечу тебя всем. Прошу, скажи «да».

Он почувствовал, как дернулась рука Хелен, сжимавшая его плоть, потом замерла.

— Ты согласишься, Хелен? — растерянно прошептал он. — Чтобы у тебя был я и больше никого?

— Господи! — тихо простонала она, широко распахнув глаза. — Ты хочешь… Тебе нужна… любовница?

— Моя возлюбленная, Хелен. Клянусь, дорогая, я буду относиться к тебе так, как не относился ни один мужчина.

Хелен зажмурилась.

— Почему… почему-то, Кэм, я в этом не сомневалась, — пробормотала она дрожащим голосом, и тепло ушло из ее пальцев.

О Господи, он потеряет ее! Снова. Но теперь уже не вынесет этого. Его охватило отчаяние.

— Хелен, — сказал он, сжимая ей руку, — я буду очень заботиться о тебе. О деньгах речи нет. Клянусь, ты ни в чем не будешь нуждаться. Только скажи…

Кэм замолк, а Хелен отстранилась от него и перевернулась на спину. Мерцающий огонь освещал ее обнаженную грудь, которую секунду назад он так пылко целовал.

Приподнявшись на локте, Кэм пристально смотрел на нее, чувствуя себя неловко и неуверенно. Исчезло радостное предвкушение страсти. Да, какое-то мгновение она хотела его, но сейчас он видел, как включился в работу ее мозг. Несмотря на ослепляющее его желание, Кэм понимал, что это плохой знак.

— Кэм, дорогой, — внезапно сказала она, рывком натя-гивая платье, сползшее с плеч. — Я ненароком ввела тебя в заблуждение. — Хелен села и начала поправлять рукава. — У меня нет желания становиться твоей любовницей. Да и времени тоже нет. Это будет мешать моим… моим обязанностям. Обязанностям учительницы, — пояснила она, разглаживая лиф.

— О, Хелен! Нет!

Но она смотрела мимо него, ожесточенно заталкивая шпильки в волосы.

— Дело в том, что мы оба несколько забыли о моем месте в этом доме, — холодно продолжила она, словно речь шла о вероятности дождя. — Мы с тобой наниматель и работник, Кэм.

— Да, но…

— И мне платят за то, чтобы я учила, а не лежала на спине и доставляла тебе удовольствие, не так ли? Думаю, нам обоим лучше сразу уяснить это.

Потрясенный, Кэм молча смотрел, как она грациозно встала, сунула ноги в замшевые туфельки, которые незаметно соскочили с нее раньше, и одернула юбку.

Все еще лежа на ковре, он со стуком опустил голову на пол. Мысль о постыдности его позы сейчас не приходила ему в голову. Он вообще не способен был сейчас здраво размышлять, совершенно забыв о том, что у него расстегнуты рубашка и брюки.

Она уходила. Проклятие! Проклятие! Он, сам того не желая, умудрился сказать или сделать что-то не так, кошмар его юности воплотился в явь. Кэм поднял голову, чтобы умолять ее остаться, но увидел, что она уже открыла дверь и, шурша юбками, исчезла.

Впервые за всю свою взрослую жизнь Кэмден Ратледж не встал, когда дама покидала комнату.

Проклятие, проклятие, проклятие! — думал он, уставившись на лепнину потолка. Хелен Мидлтон опять сделала это с ним. Околдовала, затуманила разум, довела до безрассудства, а затем покинула, оставив его с несбывшимися желаниями и неутоленной плотью.

Внезапно из полумрака явилась Боадицея, села у его вытянутой руки и начала довольно урчать. Несмотря на его невероятное отчаяние, плоть дернулась, безжалостно терзая его.

— О Господи! Пожалуйста, уйди, — простонал Кэм, подтягивая сползшие брюки.

— Беседуешь со своей кошкой? — раздался с порога веселый, пьяный голос. — Или ты обращаешься к этой жалкой пародии на возбужденную плоть, страдая от неудовлетворения?

Кэм почувствовал себя окончательно униженным, когда Бентли вошел в комнату. На его лице блуждала широкая полупьяная ухмылка, в руке он держал наполовину пустой бокал.

Невзирая на явно нетрезвое состояние, Бентли грациозно наклонился, подобрал что-то с ковра и взмахнул кружевной косынкой Хелен. Чуть слышно выругавшись, Кэм неуклюже поднялся, чувствуя себя так, словно Бентли ударил его в пах. И пока брат продолжал свои пьяные издевки, он яростно запихивал в брюки рубашку и старался привести мысли в порядок.

Парень, конечно, видел, как Хелен выбежала из его кабинета, будто за ней по пятам гнались псы дьявола. Никто, даже совершенно пьяный бездельник, не смог бы ошибиться в причине ее расстроенного состояния. Проклятие, он ведь не хотел оскорбить ее, тем более открыто унизить. Но каким-то образом умудрился сделать и то и другое. Боже милостивый, неужели жизнь может стать еще хуже?

— Так-так, святой Кэм! — фыркнул Бентли, размахивая кружевом у него под носом. — Значит, прекрасная дама отвергла твое предложение! Какая жалость! Почему бы тебе и дальше не хранить свою драгоценную добродетель, пока я наверху буду показывать ей, как это делаемся по-настоящему?

После изнурительной бессонной ночи слова Бентли переполнили чашу терпения Кэма, и он сильным ударом свалил брата на пол. Бокал ударился о мраморный камин и рассыпался вокруг них дождем хрустальных осколков. Братья, сцепившись, покатились по ковру, в ход шли локти и колени.