— В больнице? — удивился Смуров. Его бывшая жена всегда отличалась отменным здоровьем, в больнице никогда не лежала. — Что с ней?

— Был сильный приступ с сердцем, ее отвезла туда «Скорая помощь».

— Давно мама там.

— Неделю.

Значит, положение серьезное, мысленно отметил Смуров.

— Что ты хочешь от меня?

В трубке возникло молчание.

— Не знаю, наверное, ничего. — Голос дочери прозвучал так сухо и отстраненно, что Смуров невольно почувствовал идущие от Наташи волны враждебности.

— Ты Валере звонила?

— Да.

— И что он?

— Сказал, что очень занят.

Вот негодяй, пронеслось в голове Смурова. Воспитали стопроцентного эгоиста. Только теперь он вдруг понял, как трудно сейчас его девочке, она же осталась совсем одна. А у нее нет необходимого опыта, даже еду, чтобы принести матери, приготовить не может. Почему-то ее этому не учили, воспитывали, как принцессу.

— Давай навестим маму, — предложил Смуров.

— Когда? — тут же спросила Наташа.

— Завтра. Сегодня уже не успеем.

— Хорошо, папа. Буду тебя ждать в приемном покое.

Как бывший муж, он имеет полное моральное право не посещать Тамару, развод покончил с их отношениями, а, следовательно, и с обязательствами по отношению друг к другу. Но с другой стороны они прожили вместе почти тридцать лет, она мать его детей. Он не может ее бросить в трудную минуту. Хотя вечером он собирался пригласить к себе Катю и заняться более приятными делами, чем посещение больницы. Но придется это дело перенести на другой день.

Смуров грустно вздохнул. Почему-то его очень тянуло к этой женщине, хотя был он не в состоянии рационально объяснить, в чем тут причина. Да она и не важна, главное, это то, что его притягивает к ней. А почему не имеет значения.

Была еще одна проблема, которая беспокоила Смурова. Когда он сам лежал в больнице, то хорошо помнил, как ужасно их там всех кормили. Вряд ли питание у Тамары лучше. Значит, надо как можно больше продуктов принести с собой. И не просто продуктов, а домашней пищи. Тем более Тамара так любит ее, она никогда не питалась полуфабрикатами, не любила посещать даже хорошие рестораны, испытывала к ним стойкую неприязнь, все делала сама. Значит, ему надо что-то для нее приготовить. А для него это не самая простая задача.

Во время своей семейной жизни готовкой он почти не занимался, с этим прекрасно справлялась жена. Но после того, как он стал жить один, ему пришлось овладевать и этим умением. Сначала он ел в кафе и ресторанах, но когда подсчитал, во сколько ему обходится их посещение, пришел в ужас. Так никаких денег не хватит. Он стал кулинарить дома. Это было не только не просто, но еще и скучно, но Смуров решил не отступать, а продолжать свои эксперименты. И не напрасно, хотя классным поваром он не стал, но кое-что из кулинарной науки освоил. И сейчас он решил не пожалеть времени и кое-что приготовить для жены. Она всегда любила куриный суп — он сделает его. Потом соорудит котлеты и ее любимые голубцы.

Чтобы все это приготовить, пришлось уйти пораньше с работы. Зато за три часы он управился. Сложил контейнеры с едой в багажник и поехал в больницу. Но по дороге думал больше не о больной бывшей жене, а о Кате, о том, какое бы удовольствие они могли бы сегодня получить.

Наташа уже его ждала. Он поцеловал ее в щеку, она никак не отреагировала на этот его жест.

— Пойдем, скорей, не то прием посетителей завершится, — произнесла она.

Когда они подошли к палате, в которой лежала Тамара, Смуров вдруг испытал неловкость. Правильно ли он поступает, что навещает ее? Все же они расстались. У него нет полной уверенности, что ей уж так приятно его посещение. Но отступать уже некуда.

Кроме нее, в палате лежало еще пять больных. Было очень тесно и душно. У них нет денег на частную клинику, вот и приходиться находиться в таких условиях, грустно подумал Смуров. Он тоже не может им в этом пособить, с деньгами у него туговато, чересчур много расходов.

Тамара немного похудела и не выглядела столь безнадежно рыхлой, как в последнее время их совместной жизни. Лицо тоже осунулось и казалось более привлекательным. У Смурова мелькнула поразившая его мысль: будь она такой, как сейчас, может дело бы и не дошло до развода.

Они с дочерью сели рядом с кроватью Тамары.

— Здравствуй, Тамара. Как себя чувствуешь? Что говорят врачи?

Ответ прозвучал не сразу, словно бы она раздумывала, стоит ли вступать в разговор с бывшим мужем.

— Врачи говорят, что у меня больное сердце, ишемическая болезнь. Возможно, придется делать операцию аортокоронарного шунтирования.

— Это серьезная операция.

— Так и болезнь серьезная.

— Не понимаю, еще недавно с тобой все было в порядке.

— Еще недавно у меня была семья, — парировала Тамара.

Смуров невольно поглядел на дочь, она сидела молча и смотрела в сторону, словно бы происходящее тут ее не касалось.

— Ты намекаешь, что эти два события связаны?

Тамара слегка пожала плечами, но Смуров не сомневался, что именно так она и считала. Он решил, что спорить на эту тему сейчас не место и не время. В ее болезни его вины нет, а Тамара хочет таким вот образом пробудить в нем чувство вины за е болезнь.

— Принес тебе много еды, — решил Смуров переменить тему.

— Ты же знаешь, — довольно резко произнесла Тамара, — не люблю магазинное.

— А это не магазинное, — возразил Смуров, — сам все приготовил.

— Ты? — изумилась Тамара.

— Я, вот этими руками. Можешь на них посмотреть.

— Ты же не умел готовить.

— Жизнь заставляет учиться.

— Ты правду все готовил сам?

— Это что-то меняет?

— Если еду приготовила какая-то женщина, я ее не возьму.

Да, она все еще ревнует, изумился Смуров. Может, по этой причине и нажила свою болячку. Ничего так не разрушает организм, как негативные эмоции.

— Все приготовил только я, поэтому можешь есть со спокойной душой.

— Спасибо тебе, Дима.

Смуров вдруг увидел, что Тамара теперь растрогалась и едва сдерживает слезы. Воистину у нее от любви до ненависти один шаг.

— Как ты живешь, Дима? — спросила она.

Смуров прекрасно понимал двойной смысл вопроса, реально бывшую жену интересовало только одно: есть ли у него женщина? Чтобы она почувствовала, если бы он поведал сейчас ей, как на самом деле обстоят дела?

— Работы много, — уклончиво ответил он.

— У тебя всегда было много работы, — справедливо заметила Тамара. — А что помимо нее?