И тут из-за туч прорезались первые лучи утреннего солнца. Один из них упал прямо на лапу зверя, перегородив путь к броневику. Хищник заревел от боли — этот рев, до ужаса похожий на человеческий, будет являться Юэну во снах до конца его дней — и там, где солнце попало на голые участки шкуры, мгновенно выступили волдыри и красные ожоги.

Зверь заскулил и сгинул прочь, а Кейтлин и Юэн остались, потные и дрожащие от страха.

— Он ушел? — спросила девушка.

— Кажется, да. Он боится солнца.

Она рухнула на пол, придавленная внезапной усталостью.

— Вставай, — приказал Юэн, стараясь не показывать, что у него самого дрожат руки. Девушка не пошевелилась.

— Вставай, говорю!

Кейтлин механически встала, глядя на него пустыми глазами.

— Надо идти, Кейтлин, — сказал Юэн, но сам не двинулся с места; он не был уверен, что не свалится при первом же шаге.

Кейтлин кивнула и распихала по рюкзакам все, что еще оставалось. Когда вещи были уложены, Юэн вышел из броневика, стараясь держаться подальше от лежащего зверя, шкура которого уже покрылась красными язвами, источавшими едкую вонь. Без всяких сомнений, хищник был мертв.

Кейтлин вылезла наружу вслед за мужчиной, тоже сторонясь трупа. Зверь был похож на огромного пса, необычайно мускулистого в плечах и шее. Одна лапа была откинута, и девушка с ужасом заметила на ней отчетливо выделяющийся большой палец и еще три коротких, жирных пальца с длинными черными когтями.

— Сегодня надо пройти как можно больше, — сказал ее спутник, и Кейтлин кивнула, не сводя глаз с мертвого зверя.

— Не хочется идти по дороге, но боюсь, по-другому пока нельзя, — добавил Юэн. — Судя по моей карте, это самый короткий путь.

* * *

Они шагали что было сил, почти бежали, поэтому очень скоро взмокли и начали задыхаться. Зато к полудню холмы остались далеко позади; теперь путников окружали большие открытые пространства. Повсюду царила все та же разруха, и четырехполосная дорога по-прежнему была забита ржавыми остовами машин.

По сохранившимся зеленым указателям можно было понять, что раньше эта трасса называлась «А-66», и это немного встревожило Юэна, потому что на карте Марлы она была отмечена просто как «Зимняя дорога». Судя по карте, они должны были перебраться с нее на трассу А-1 и дальше двигаться по ней на юг.

— Стой! — неожиданно сказала Кейтлин.

У нее чуть ноги не подкосились. Юэн подошел к ней и придержал за руку.

— Устала? Что, слишком быстро идем?

— Впереди что-то есть. Что-то плохое.

— Что именно?

— Опасность. Давай пойдем медленнее.

Юэн задумался. В конце концов, время было еще не позднее, и у них оставалось несколько часов до темноты.

— Может, лучше сойти с дороги? — предложил он.

Кейтлин кивнула, и они спустились с шоссе в поле. Снег тут был тоньше и как будто подтаивал. Попадались даже участки голой земли; чаще всего из них торчали обугленные пни — следы пожара, окатившего эти земли в последние дни войны.

Вскоре путники увидели еще одну дорогу, ведущую на юг, — ту самую, на которую им следовало свернуть. Но перекресток представлял собой жутковатое зрелище.

Когда-то здесь возвышался целый комплекс зданий. Их металлические каркасы до сих пор торчали из груды бетонных обломков. Земля вокруг них и асфальт на эстакаде почернели, но больше всего тревожило, что воздух над черной землей дрожал, будто раскаленный.

— Это еще что? — пробормотал Юэн, сбавляя шаг.

— Похоже, там горячо, — сказала Кейтлин.

— Может, туда бомба упала? — чувствуя себя круглым идиотом, предположил Юэн.

— Не знаю, — ответила Кейтлин.

Юэн вдруг вспомнил о счетчике радиации и торопливо вынул его из кармана. Все было чисто.

— Пойдем, — сказал он, подавив желание исследовать странное место. — И давай-ка немного прогуляемся по дороге, — добавил он, оглядывая слякотные поля вокруг. — Иначе мы тут застрянем надолго. Главное — смотреть в оба.

Чем дальше они продвигались, тем страшнее окружавшие их земли были изуродованы войной.

У дороги, по которой они шли, было по две полосы в каждую сторону и еще одна специальная, посередине, для военного транспорта. По этой полосе они и шли. Машин на ней было немного, поэтому путешественники двигались бодро, без остановок.

Вскоре дорога повернула налево, и они увидели остатки старой авиабазы. Взлетная полоса оказалась почти полностью уничтожена и предлагала взору случайного зрителя роскошную коллекцию воронок от тяжелых фугасных бомб. У некоторых воронок лежали обломки истребителей, еще несколько крылатых машин, внешне не поврежденные, стояли на краю летного поля. Соседние здания тоже были снесены взрывной волной: кирпичные превратились в груду щебня, бетонные частично устояли, но лишились крыш и были открыты стихии.

Юэн снова посмотрел на радиометр, но фон не изменился.

Ближе к вечеру он стал задумываться о ночлеге.

— Надо идти дальше, — сказала Кейтлин, словно подслушав мысли мужчины.

— В темноте?

— В темноте.

— Почему?

— Просто предчувствие.

— Как это ты делаешь, интересно, — спросил он.

— Ничего интересного, — отрезала девчонка. — Родилась такой.

Юэн покачал головой:

— Надо где-то залечь до утра. Мы оба устали, ты дрожишь от холода. И вообще, за сегодня мы прошли больше, чем за два предыдущих дня.

Едва миновав перекресток, указатель на котором с гордостью сообщал, что раньше неподалеку находилось место под названием Дишфорт, путники натолкнулись на еще одно летное поле. Оно, похоже, избежало бомбежки, в отличие от предыдущей авиабазы. Юэна заинтересовали ржавые грузовые контейнеры, стоящие прямо на земле. Он показал на них Кейтлин:

— Вот тебе идеальное укрытие.

Девушка в сомнении поглядела на контейнеры и покачала головой.

— А я говорю, больше прятаться негде, — нахмурился Юэн. — Что, неужели все твои предчувствия как одно сбываются?

— Не все. Но лучше не рисковать.

— И с каких это пор у тебя началось?

— В детстве. Не помню, — она отвернулась.

— Да что тут такого, господи боже мой! Что, думаешь, я тебя сейчас объявлю ведьмой и потащу на костер? — фыркнул он. — Тоже мне, запретная тема!

— Да потому! — взорвалась она. — Потому что и без тебя тех, кто меня называет ведьмой, хватает! А другие считают меня уродом! А третьи пытаются использовать! А меня эта история утомила, понял? Достала! Я хочу быть нормальной!