На подъездной дорожке припаркован белый грузовик. На нём написано «Бёрлингтонская служба по контролю животных».

День третий. Ошибка вторая

Положив руку на перила, я готовлюсь сделать первый шаг вниз. Мои колени начинают трястись.

Я закрываю глаза и чувствую, как у меня внутри всё переворачивается. Бедный Пинг! Этот милейший пёс будет признан опасным только потому, что ему слишком нравится вылизывать всех без разбору. В голове звучит голос Бастинды: «Я доберусь и до тебя, и до твоей мелкой собачонки». Нет, нет, нет. Кто-то трясёт меня за плечо. Я открываю глаза и вижу Рене.

– Стивен, что с тобой?

– Стар вызвала службу по контролю животных. Меня ждут внизу.

– Хорошо, хорошо. Только без паники. – Рене продолжает трясти меня, её глаза лезут на лоб. Она и сама в панике. – Её слово против нашего. Мы будем всё отрицать.

Я киваю и отдираю её руку от своего плеча.

– Поторопись. Переоденься, и мы спустимся вместе.

Я сижу на ступеньках и жду, когда Рене переоденется. Снизу доносится сладкий ванильный аромат субботних вафель. У меня текут слюнки, несмотря на то что я очень переживаю за Пинга. Когда Рене выходит ко мне, она одета как балерина-принцесса: на ней красная пачка, чёрный блестящий топ, белые колготки и чёрные переливающиеся бальные туфли.

Я не могу отвести от неё глаз.

– Что? – спрашивает она.

– Ты одета, как звезда какого-то шоу.

– Яркие цвета и блёстки придают мне уверенности. – Она сжимает руки в кулаки. – Мне нравится носить яркое, когда я немного нервничаю.

Но она же носит его всё время.

– Хорошо. Пошли. – Мы вместе медленно сползаем вниз.

В папином кресле сидит кудрявая блондинка спортивного телосложения. На ней тёмная форма. Она смотрит в свой планшет.

– Дети, сядьте. – Папа хлопает по дивану, который стоит напротив. – Это миссис Лэйси из службы по контролю животных, – показывает он на блондинку. – Она получила жалобу от одного из наших соседей.

– Мы очень тщательно следим за собаками, – говорит Рене, пока мы усаживаемся рядом с папой. – Мы не виноваты в том, что некоторые подходят к животным…

Я пинаю Рене по лодыжке.

– Что? – говорит папа.

Миссис Лэйси смотрит на нас, тыча указательным палец в планшет:

– Жалоба в том, что вы вешаете пакеты с собачьими экскрементами на деревья.

– Что? – оторопело выдаю я. – Да это просто смешно.

– Он никогда такого не делал, – соглашается Рене.

– Ваш сосед прислал нам фото, – миссис Лэйси передаёт нам чёрно-белое фото со мной, где я тянусь за пакетом, привязанным к дереву. Пинг и Понг стоят у моих ног.

– Но я не вешаю этот пакет. Я его снимаю. Папа всегда учит убирать за другими владельцами собак. Именно так поступают хорошие соседи.

– Серьёзно? – улыбается дама. – Это так мило. – Она забирает фото обратно и склоняет над ним голову, чтобы рассмотреть ещё раз. – Хотя, должна признать, по фото вы могли делать и то и другое.

– Я знаю, что я делал, – говорю я.

– Вы можете сказать, от кого поступила жалоба? – спрашивает папа.

– Нет, вообще-то вам не предъявляют обвинение. Мы просто хотели оповестить вас о жалобе. Так сказать, предупредить вас.

Предупреждение. От Стар. Что она настроена серьёзно.

– Конечно, если мы получим ещё одну жалобу, мы выдвинем обвинение.

– Я всегда убираю за собаками, – говорю я. – Я складываю всё в пакет и выбрасываю в мусорный контейнер. Я не украшаю пакетами деревья. Клянусь.

Мисс Лэйси встаёт.

– Спасибо, что уделили время, – накачанные руки мисс Лэйси кажутся ещё больше, пока она надевает тёмно-синюю куртку, висевшую на спинке стула у неё за спиной. – Дайте знать, если выяснится, кто оставляет пакеты на деревьях. Мы навестим и его.

Конечно же, это Рыжий из восьмого класса.

– Мы обязательно вам сообщим, – искусно врёт Рене.

– Хорошо. Тогда пока! – Папа провожает её до двери.

Мы смотрим, как она залезает в грузовик и отчаливает.

– Вы двое притягиваете к себе непривычно много внимания в последние дни, – говорит папа. Он вскидывает брови, чтобы впервые получше присмотреться к Рене. – Кстати, отличный наряд… Только вот ты немного поспешила с подготовкой к вечеру в галерее. Ты же не хочешь облить сиропом своё платье?

– Мистер Нобель, вы о чём? Это же самая обычная одежда.

– Да? Ну не бери в голову. Я разогреваю вафли в духовке. Давайте позавтракаем.

Мы идём за папой на кухню и помогаем ему накрыть на стол. Рене хочет вафли с шоколадно-ореховой пастой. Как только мы берём свои тарелки, звонит телефон. Мы с папой поворачиваемся и смотрим друг на друга. Нам не так часто звонят на домашний телефон.

– Мы не договаривались, что мама будет звонить в этот час, – говорит папа. Он встаёт и берёт трубку. – Здравствуй, милая. Какой приятный сюрприз, – пожимает он плечами. – Конечно, он стоит рядом. – Папа передаёт трубку мне.

– Привет, мам, – говорю я.

– Стивен, привет. Я должна была позвонить. Я такое узнала! – говорит она.

– Я тоже должен рассказать тебе кое-что странное, – говорю я, не сводя глаз с Рене, которая тщательно смазывает каждую клеточку вафли шоколадной пастой.

– Тогда ты первый.

Я не был уверен, что хочу быть первым.

– Помнишь, как ты говорила, что после смерти жены мистер Руперт обозлился на весь белый свет?

Рене поднимает на меня глаза, наливая сироп на шоколад.

– Надеюсь, ты не очень переживал из-за этого?

– Наверное, переживал, но совсем немного. В любом случае теперь он встречается с нашей уборщицей.

– Что? Серьёзно? Ну, это хорошо. Ему нужна пара.

– Они такие разные.

Я вижу, как Рене закрывает глаза от удовольствия, отправляя очередной квадратик вафли в рот.

– Ну, это не обязательно. Помнишь, я рассказывала тебе про человека с индейкой на борту?

Я смеюсь.

– Думаешь, миссис Кляйн как индейка-компаньон?

Рене улыбается, демонстрируя перемазанные шоколадом зубы.

– Я не это хотела сказать.

– Это отличная метафора, – говорю я, а затем рассказываю про сравнение, которому нас научила миссис Уосли.