– Хорошая идея. Но осторожно, лестница крутая.

– Знаю.

Хруст гравия прекратился, и качать меня стало сильнее.

– Может, попробуешь быть с ней подружелюбнее. Глядишь, она и перестанет тебя ненавидеть, – предложил Тоби.

– А чего ради? – хмыкнул Дарси.

– Ну, хоть подумай над этим.

Вокруг меня становилось теплее, и я радостно вздохнула.

– О’кей, на этом этаже комнаты девушек. Теперь надо просто найти нужную, – прошептал Тоби.

– Без проблем, – тихо ответил Дарси, – так вышло, что я знаю какую.

– Как э-э… практично.

Помолчав, Тоби переключился на другую тему:

– Ты все еще хочешь показывать того уродливого ангела? Кажется, начинается дождь, на улицу мне больше неохота…

– Ну ладно, пойдем завтра, – согласился Дарси. Кстати, это не ангел. А теперь, пожалуйста, закрой дверь.

Во сне маленькая бумажная стрекоза влетела через окно гостиницы, сделала круг почета вокруг лампы над столом и приземлилась на край моей кружки. Полупрозрачные крылышки поблескивали – стрекоза случайно задела пену от пива передними лапками и принялась «мыть» их. Затем снова поднялась в воздух и закружилась под потолком.

Я следила за ней глазами.

– Голова кружится, – пробормотала я.

– Да, ты ведь все время летаешь по кругу. Лучше спускайся, – предложил Фредерик.

Я хотела ответить, что, вообще-то, сижу напротив, но не смогла – обнаружила, что не только не могу сказать ни слова, но и со свистом облетаю вокруг его головы. Обернувшись через плечо, я увидела пару шелковистых бумажных крылышек, поднимавшихся и опускавшихся словно по волшебству. На моем пути зависла стрекоза, глаза которой вблизи светились двумя полными тайн лунами. Она тянула ко мне лапки, предлагая следовать за собой.

– Эмма! Стой! – кричал Фредерик мне вслед. – Вернись и расскажи мне мистическую историю!

Но его последних слов я не услышала, потому что мы уже давно неслись по прохладному ночному воздуху. Крыши домиков деревни уже остались позади.

Как чудесно!

Маленькая стрекоза вела меня сквозь темноту. Вдвоем мы взвивались все выше и выше, ближе к звездам, тысячам тысяч взошедшим на небо в эту ночь, чтобы следить за моим полетом; верхушки деревья далеко внизу качались из стороны в сторону, и Рейн сверкающей лентой змеился в ночи.

Штольценбург казался таким крошечным! Замок выглядел словно игрушка со страниц проспекта. Трудно поверить, но эта развалина – самое важное для меня место на свете. Отсюда, сверху, было видно, сколько же всего интересного внизу, на земле, как далеко раскинулся лес и как огромен на самом деле мир. Вдалеке мерцали огни городов и сел, а за ними лежали чужие города и страны, целые континенты.

Однажды я увижу их все. Однажды вся земля станет мне родным домом, это я уже давно знаю. Но сейчас мое место в Штольценбурге. Моя жизнь, как и я сама, вертится вокруг этого старого каменного здания. Что, честно говоря, ни капельки мне не мешает.

Стрекозу сегодня тоже не тянуло в далекие края. Она направлялась прямо к замку. Ветер так опьянял, что я заметила, куда стрекоза привела меня, только когда мы приземлились на полуразрушенную стену.

– А дальше? – хотела было спросить я, но изо рта вырвалось что-то похожее на жужжание.

Я стала «мыть» лапки под неусыпным взором лунных глаз стрекозы.

– Зачем мы здесь? – прожужжала я спустя какое-то время.

Не знаю, поняла стрекоза меня или нет. Но она склонила голову набок, подмигнула. И, как в прошлый раз, заговорила шелестящим голосом:

– Эмма… Э-э-э-э-м-м-м-м-а-а-а-а-а.

– Кто ты? – спросила я. – Что тебе от меня надо?

– Эмма, – повторила стрекоза. – Э-э-э-э-м-м-м-а-а-а-а-а!

Она что, может выговаривать только мое имя?

Стрекоза пододвинулась ближе, снова мигнула и тихо зашипела. Может, старалась выговорить новое слово.

Внезапно нас накрыла тень, и стрекоза замолчала. Сначала я подумала, что это набежали облака, но тень наклонилась и, опустив огромную руку между нами, осторожно схватила меня и подняла в небо.

Я в панике забила крылышками, пытаясь вырваться и улететь, но не смогла ничего сделать.

– На помощь! – прожужжала я. – На помощь!

Прямо передо мной появилось гигантское лицо Дарси де Винтера. Его ноздри раздувались огромными норами, дыхание вырывалось порывами ветра, вздымавшими мои крылья.

– Эмма, – сказал он. – Идем со мной.

И унес меня прочь из темного леса.

На следующее утро мне было совсем не хорошо. Хотелось пить, но, когда я опустошила бутылку воды с прикроватной тумбочки, меня ужасно затошнило. Плюс голова болела так, словно по ней проехал поезд. И дневной свет казался слишком резким. Отвратительно! Я села в кровати и обнаружила, что спала в одежде. На секунду я задумалась, что же случилось и как я оказалась здесь. Потом мало-помалу начала вспоминать вчерашнее, отчего сразу же почувствовала себя еще хуже.

Почему я вообще решила пить алкоголь? Знала же, как чувствительно реагирую даже на полстакана шампанского. Конечно, две большие кружки пива практически на пустой желудок обернулись катастрофой. От одной мысли, какое впечатление я, должно быть, произвела на Фредерика, стало так стыдно, что я залилась краской. На нашем первом свидании я читала скороговорки! Уверена, это не единственная глупость, сделанная мной. Боже, может, и к лучшему, что я не помню всего, что рассказывала Фредерику. А вдруг есть хотя бы крошечный шанс, что, раз он тоже немного выпил, и его воспоминания о прошедшей ночи так же полны провалов, как мои? Вдруг?