— Вижу, наша строптивая онанна вернулась домой?! — не торопясь, она встала и жеманной походкой подошла ко мне.

— И белая лента на руке. Всё как положено, — ухмыльнулась жрица. — И где же ты была, Лианирия, целых семь дней?

— В деревне изгоев, — опустила я повинную голову, нужно же показать искреннее раскаяние. — Джания там заправляет всем. Отвратительная тётка, скажу я вам. Заставляла меня работать, мол слуг у них нет. У меня кожа начала трескаться на руках, столько я ещё никогда не пахала в огороде, — и протянула ладони, кожа на них действительно стала сухой, так как я на самом деле помогала прабабушке. — Мне срочно нужен тот волшебный крем, что стоит на полочке в моей комнате.

— Что ж, иди, — с торжествующим взглядом окинула меня тётушка. — Добро пожаловать домой.

— Благодарю тебя, Великая, — в сердцах ответила я, скрипя зубами. Нужно потерпеть немного. И тогда всё изменится.

Склонив голову, развернулась и пошла прочь.

— За обедом поговорим! — крикнула вдогонку жрица.

— Обязательно, — ответила я, не оборачиваясь.

В комнате ничего не изменилось, как будто знали, что я вернусь. Первым делом нужно принять ванну. Это единственное, чего не хватало в деревне изгоев: горячая вода с ароматной пеной. Почти час отмокала, наслаждаясь комфортом.

Отдыхая на кровати, решила попробовать спеть что-нибудь. И затянула песню "Шелкопряд".

— Я незаметно на дереве в листьях

Наполняю жизнь свою смыслом,

Пряду свою тонкую нить.

Нас очень много на дереве рядом,

И каждый рожден шелкопрядом,

И прядет свою тонкую нить.

Сначала я ничего не видела, никаких лент магии. Наверное, я слишком старалась их увидеть. Потом я перестала об этом думать и отдалась песне, вкладывая чувства.

— А моря до краёв наполнялись по каплям,

И срослись по песчинкам камни,

Вечность — это, наверно, так долго.

Мне бы только мой крошечный вклад внести,

За короткую жизнь сплести

Хотя бы ниточку шёлка.

И вот они замелькали перед глазами: струйками тянулись отовсюду, из каждого угла, со всех сторон. Некоторые вспыхивали, становясь ярче, потом угасали, бледнели.

— Кто-то в паутину религий попался,

Кто-то бредит пришельцами с Марса,

Я пряду свою тонкую нить.

Кто-то открывает секрет мироздания,

Кто-то борется с твёрдостью камня,

Я пряду свою тонкую нить[1].

Я встала, продолжая петь, прошлась по комнате, наблюдая за магией. Ладонь аккуратно касалась ближайших лент, некоторые, как магнитом, тянулись к руке, а некоторые, наоборот, отплывали подальше. Любопытно.

Вдруг в двери громко постучали. Я вздрогнула и умолкла. Ленты тут же исчезли, как будто и не было ничего.

— Кто там? — отозвалась я, направляясь к выходу.

— Это я, Криспи, — вполголоса отозвалась девочка.

Открыв дверь, я широко улыбнулась.

— Привет, рада тебя видеть. Заходи.

Криспирия юркнула в апартаменты. Она подняла свои голубые глазки, полные радости, и крепко обняла меня за талию. Я тихонько погладила её по голове.

— Как хорошо, что ты вернулась, Лина! — воскликнула та. — Я очень рада! Без тебя ужасно скучно!

Девчушка продолжала искренно меня тискать.

— Я тоже соскучилась по тебе, — потрепала её косички. — Ну, теперь, я не уйду больше из общины.

— Правда? — она подняла мокрые глаза.

— Правда, Криспи.

— У тебя хороший голос. А что за песню ты сейчас пела? На каком языке она?

— Это русский, язык народа, где я выросла, — с грустью улыбнулась, вспомнив родной уральский город.

— Красивый язык. А о чём песня? — девочка отпустила мою талию и прямиком бухнулась на диван.

— О жизни, — вздохнула я, присев рядом с ней, — о том, что мы живем в придуманном кем-то мире.

— А-а-а, — сделала она умное лицо. — Расскажи лучше, где ты была? Говорят, у изгоев. Как они там живут?

— Ужасно, — притворно вздохнула я, — мне пришлось работать, полоть грядки, мыть посуду. Представляешь?!

А что делать? Легенду надо поддерживать, тем более это почти правда.

— Условия жизни — просто кошмар! Хорошо, что я вернулась, — улыбнулась и потрепала Криспи за косичку. — Больше ни ногой отсюда!

— Бедняжка, но ничего, ты вернулась и теперь всё будет, как прежде, — девочка искренне обняла меня. А мой братик растёт прямо на глазах, — переключилась она с темы. — Он уже улыбается мне, когда я с ним играю. Такой милый!

— О, точно, может, навестим его? Надеюсь, мне разрешат снова с ним нянчиться?

— Конечно! Мама будет только рада, — обрадовалась кузина. — Пошли, он наверное, уже проснулся.

Хоть какой-то плюс пребывания здесь — дети. Они чистые и не испорченные. Пока…

* * *

До обеда я провела время с Криспи и её братиком: играли, меняли пелёнки, кормили малыша, в общем, было чем заняться.

В столовой я увидела остальных членов семьи первого круга. Они уже знали о моём возвращении и не проявляли ко мне интерес.

Олинирия поначалу тоже не обращала на меня внимания. Но к завершению трапезы, когда подали чай и десерт, она все же обратилась ко мне.

— Лианирия, какие выводы ты сделала после своей выходки? — жрица с ухмылкой посмотрела на меня.

— Во-первых, я была не права, проявив свою горячность характера, — еле выговорила я, стараясь быть спокойной. — Во-вторых, дома, среди близких людей, всегда лучше. Ну, и в-третьих, я согласна выйти замуж за белатора. Как там его?

— Аргольд, — подсказала Олинирия.

— Да, за него, — улыбнулась я, поднося чашку ко рту.

— Молодец, правильные выводы сделала, — прищурилась жрица. — Даже удивительно.

— Не буду кривить душой, — вздохнула я, — мне здесь не место. Я выросла в другом мире, здесь всё чуждо. Я хочу вернуться в Сиреш или хотя бы иметь возможность видеться с родными, что воспитали меня. Белатория не настолько закрытая страна, поэтому замужество — это мой шанс видеться с Марианной и её семьей.

— Что ж, логично, — ухмыльнулась довольная ведьма. — Думаю, Аргольд не запретит тебе с ними встречаться. Убедила.

— Только у меня одно условие, — выпрямила спину. — Я не буду посещать уроки по "Магии любви". Инициацию я прошла, мне совсем не интересна программа этого курса.

— Как хочешь, — хмыкнула тётушка, — Аргольд всё равно женится на тебе только для того, чтобы ты родила ему одаренное магией потомство. И ему всё равно, искусна ты в постели или нет.