А я с наслаждением, невообразимым экстазом дождался момента, когда лопнуло звено наручника. Прямо по центру разорвалось. Аксессуар разделился на два круга с короткими цепочками. С каким бы превеликим удовольствием сломал девичью шейку, но вместо желаемого со всей силой ударил железками об позорный столб, который сразу зазвенел от удара. Но я не мог применить силу, потому что она человек...

— Ах, ты ж, сучка малолетняя! — прорычал сквозь зубы. — Она издевается надо мной! Просто издевается! Я похож на борца за добро и справедливость? Значит, целку из себя строим? Ну что же... клоунаду в сторону!

Улыбка пропала: и так было паршивое настроение, я со смены, и спать хотел невообразимо. А вместо этого прибыл на занятия с мыслью отлежаться на последней парте.

Я уселся на прохладный бортик фонтана, достал сигарету и зажигалку из куртки. И эта зараза не срабатывала, чиркала и чиркала, но пламя не появлялось. Тогда перехватил зажигалку чуть сильнее, понадеявшись, что не взорвется в руке.

— Гектор! — девичий томный голос пропел рядом со мной на фонтане. Аромат духов ударил в нос и едва не убил цветочным запахом. С другого бока окутал второй запах. Шаловливые пальцы легли на одно плечо, мелко перебежали, как бы моля о внимании или словно игрались на пианино. На второе плечо навалились грудью, скрытой тканью теплого, красного пальто. Затем вцепились в локоть, обхватив твердо, как заслуженный приз, который отдавать обратно явно не собирались.

— А что сегодня вечером делаешь? — это с левого плеча спросила одна из Роз. Их в жизни не запомнишь и как звали, не представлял.

После ночной смены я бы предпочел попить пива под футбол, поспать, чуть не забыл перед этим секс с Ольгой. Она уши надоедливым насекомым прожужжала, когда встретимся. Очень сложно быть в отношениях, стабильный секс с одной девушкой, ну а если не стоит на нее сегодня? Если на другую сегодня засмотрелся, куда деваться?

Ольга предлагала переехать к ним в дом с папочкой. Папочка — это мой начальник Ольгердович и в случае переезда мою конспирацию можно смыть в золотой унитаз. Я не знаю, какие у них туалеты, но предполагаю, что золотые.

Спасибо, но своих денег достаточно, я не жалкий Альфонс.

Но Розам эту информацию не зачем знать.

— Ох, не знаю девочки, — устало выдохнул, показал не прикуренную сигарету. С правого плеча протянулась рука с зажигалкой, чиркнула и я наконец-то прикурил с наслаждением вдыхая дым. Приятная горечь маскировала осадок после отказа малолетки.

Мне отказать? Она ослепла, я ей честь оказывал своим вниманием.

— Не знаю, что со мной? — ладонь прислонил ко лбу, словно проверяя заболел или нет. — Все время думаю и думаю об одной девчонке. Выкинуть из головы не могу. Я заболел, да? — к одной Розе повернулся, словно взывая к помощи, потом к другой собеседнице. — А она не отвечает мне взаимностью! — с легким вздохом закончил, смотря на газон перед собой, а не на Андрюху, боялся увидеть реакцию друга на сказанные слова.

— Втюрился по самые яйца! — добавил я грустно.

— Всё та же? — услышал на ухо равнодушный вопрос, как бы невзначай.

— Да...да... — опять грустно закивал, затянулся с силой, лишь бы не засмеяться. Губы дрожали, стремясь растянуться в улыбке. — Уже рассказывал... Диана Абрамова... влюбился, не могу ни о ком думать!

Встал с фонтана, высвобождая женские пальцы с рук и плеч, подмигнул Андрею, с трудом сдержав улыбку не раскрытой. Указательным пальцем пульнул бычок в урну, стоящую в трех метрах от нас. Очко!

Не удержался победно поднял руки вверх, сжатые в кулаки, как я был рад попаданию в урну!

Шах и мат, Диана Абрамова!

Подкинул зажигалку в воздух и поймал. Чиркал и чиркал, стараясь зажечь пламя, а оно не работало, зато создавал веселый звук. Довольно вышагивал по остаткам зеленого газона (к зиме совсем не станет) когда к неожиданности зажигалка сработала. Яркое, красивое пламя загорелось перед лицом, огонек танцевал или дрожал от дуновения ветра, но не погасал.

Как, милая девочка, погаснешь или не погаснешь без меня?

Приползешь молить о помощи? Или справишься одна, как громко заявила?

POV Артем

На левой руке часы с круглым циферблатом подсказали точное время «17:50». С Романом — братом Эли — договорились встретиться на улице Весенняя. В Приаме существовали и Осенняя улица, и Летняя, но на деле жители этого округа мало представляли особенности проживания в данных климатических зонах. Жители знакомы преимущественно с зимними условиями (снегом и температурой приблизительно пятнадцать градусов холода). Целый год в Приаме властвовала зима, за исключением двух месяцев (июль, август), когда погода становилась по-летнему теплой.

В Пронске, откуда я прибыл, почти целый год командовала осень. Голые корявые ветви деревьев, дожди, грязная жижа под ногами и потухшее настроение — это то, что в точности характеризовало округ Пронск и его жителей. А в Приаме красивое покрывало белого снега на земле время от времени поднимало настроение, особенно в тяжелые минуты.

После бегства в Приам, благодаря Дине сняли однокомнатную квартиру. Сейчас оба пытались устроиться на работу. У подруги имелся неплохой запас денежных средств на черный день, на что благополучно проживали в Приаме. Не представляю, как бы выжил без ее помощи.

На улице моросил дождь, своими потоками почти насквозь пропитал джинсы и кроссовки.

Я с накинутым на голову капюшоном ворвался в помещение, принадлежавшее Роману. Сейчас оно работало, как обыкновенное кафе, в котором можно в уединенной обстановке поговорить или пообедать. После девяти вечера заведение превращалось в спорт-бар с подвыпившими мужчинами, рекой алкоголя и гулом возбужденных болельщиков.

В кафе обнаружил несколько знакомых лиц, поэтому сбросил сырой капюшон и махнул постояльцам кафе:

— Здорова! — улыбнулся. Это наши парни с острова. — Как же я рад вас видеть! — подал руку, с удовольствием приветствуя знакомых, сидевших за одним из столов.

Гости старше по годам, но я хорошо запомнил их лица, видно и они моё.

Роман у барной стойки, расположенной вдоль левой стены, отреагировал на приветствие взмахом граненного стакана с бело-синей жидкостью. Затем продолжил наливать алкоголь в бокалы, а я изучил его внешность, изменилось ли что-то с последней встречи. Высокий, худобу подчеркивал бежевый свитер, волосы пшенично-светлые обрамляли угловатое лицо. А Роман постоянно сдувал длинные пряди с глаз и орлиного носа с небольшой горбинкой. Даже усиленные тренировки на острове не сделали друга физически крупнее, зато умственно он развит очень сильно. Клейменный, накопивший за пять лет обучения в университете и одновременно работы в мире людей необходимую сумму денег для покупки кафе, заслужил редчайших даров и похвалы.

Барная стойка истыкана голубыми бокалами с алкоголем, рядом в прозрачной вазе свежие цветы и фарфоровая статуэтка кошки. Всегда задавался вопросом: зачем другу кошки? Он и в квартире завел это глупое, шипящее существо. И только сейчас озарил ответ на вопрос: он — Кошкин Роман в человеческом мире. Видно поддерживал имидж, но, по моему скромному мнению, это перебор.