— Я надеюсь, это что-то стоящее, — сказала Родригес, когда Дженнифер вернулась. Но по ее тону было совершенно очевидно, что ни на что подобное она не надеется.

Дженнифер почувствовала, что краснеет.

— Я… я тоже надеюсь, капитан, — ответила она, считая, что смогла придать своему голосу надменность. Она держала в руке фигурку из бивня омфоса. — Я лишь подумала, что если у эсетеров есть еще несколько подобных образчиков, то это могло бы помочь им оплатить наше пребывание здесь.

Голос Шейлы Родригес мгновенно изменился.

— Можно посмотреть?

Дженнифер передала ей фигурку. Тщательно изучив ее, Родригес спросила:

— Я могу показать ее остальным? — Дженнифер кивнула. — Что думаешь? — спросила капитан Транх Нгуена, передавая ему фигурку. Фигурка пошла по рукам, пока наконец Сэм Ватсон не вернул ее Дженнифер.

— Достаточное количество таких безделушек вполне сможет оправдать наше пребывание здесь, — согласился Нгуен. Никто не захотел с ним спорить.

— Остается только надеяться, что у них найдется достаточное количество таких вещичек, — сказала Дженнифер. — Торговец, от которого я ее получила, сказал, что животные, из бивня которых она изготовлена, вымерли тысячу лет назад.

— Но так ли это? — теперь в голосе Родригес звучал лишь холодный расчет и еще мурлыканье хищника, только что выследившего добычу. — Тогда, если нам немного повезет, мы сможем заполучить их все. Мы продадим несколько штук, когда вернемся домой, оставим остальные своим брокерам, в то время как не менее полудюжины кораблей рванет сюда, чтобы заполучить хороший товар. И когда они вернутся назад пустые, мы сможем продать каждую штуку раза в четыре дороже.

Все в кают-компании улыбнулись Дженнифер. Она, в свою очередь, тоже всем улыбнулась, правда, несколько неуверенно. Когда на нее обращали внимание, она всегда начинала нервничать, даже если это внимание было благожелательным. «Все правильно, — подумала Дженнифер, — однако, с другой стороны, тут будет хорошая заварушка».

* * *

Гребень Газара топорщился, а его хвост молотил об пол.

— Так ты говоришь, ваши люди купят много поделок из бивня омфоса?

Дженнифер кивнула.

— И причем столько, сколько у вас найдется. Если у тебя есть еще такие вещички, то сейчас удачный момент для того, чтобы продать их нам. Ты сможешь получить много хороших товаров.

— Значит, если я достану их, то смогу поменять на ваши товары? — Золотые глаза эсетера, стали огромными и желтыми, как две полные луны.

— Не сомневаюсь, — ответила Дженнифер. — Конечно, при условии, что ты не забудешь покровительство, которое я оказала тебе, и твои запросы не будут выходить за пределы разумного.

Газар вздрогнул.

— Наконец я понял, почему у тебя такие маленькие зубы, торговец, прилетевший от звезд. Твой острый язычок настолько длинный, что может обтачивать их. — Он продемонстрировал при этом свои замечательные зубы.

— От тебя я приму это как комплимент, — усмехнулась Дженнифер.

— Как раз этого я и хотел, — ответил Газар. — Ты должна понять меня: даже если мне очень повезет, я сомневаюсь, что удастся раздобыть достаточно много таких фигурок. Поделки из бивня омфоса с давних времен высоко ценятся, и в настоящее время они все находятся в сокровищницах у трилордов или еще у кого-нибудь. Однако несколько штук, вне всякого сомнения, упали с деревьев.

— Думаю, да, — ответила Дженнифер после недолгого раздумья. — Если говорить о том, что падает с деревьев, то на днях мне чуть не разнесло голову упавшим с ветки плодом.

— Я рад, что все обошлось. На мой взгляд, это еще раз доказывает, что спускаться на землю — безрассудство, я прав?

— Я не это имела в виду. — Дженнифер напомнила себе, что не следует излишне раздражаться. Она воспитывалась на одних понятиях, он на других. — Я просто подумала, что ваш живущий на деревьях народ мог бы сам питаться этими фруктами, а не оставлять их тварям, обитающим на земле.

Эсетер скорчил гримасу ужаса.

— Даже земные пресмыкающиеся не позарятся на них. Наши деревья прекрасны. Вся наша жизнь связана с ними, они дают нам средства к существованию, они наш дом. Но мы не едим их плоды. Они ужасны.

— А-а. Понятно. — Дженнифер на мгновение задумалась. — Но в ваших лесах много разных деревьев. Уверена, что плоды некоторых вполне съедобны.

— Да, есть такие, но немного, — неохотно согласился Газар, как будто его заставляли сделать огромную уступку. — Большинство их отвратительны и больше пригодны в качестве оружия, как ты могла убедиться на собственном опыте, чем в качестве пищи.

— Вам виднее. — Дженнифер выпрямилась, насколько это позволяла лавка Газара. — Через несколько дней я вернусь. Надеюсь, к тому времени тебе удастся раздобыть несколько фигурок из бивня омфоса.

— Я тоже надеюсь, — ответил Газар. — Моя жена беременна, и я думаю, после того как родятся малыши, нам понадобится дом побольше. И чем больше ваших товаров я получу, тем быстрее я смогу купить его. Может быть, у меня еще останется, чтобы купить раба или двух.

Дженнифер в душе порадовалась, что эсетеры не могут определять эмоции людей по их лицам, так как боялась, что испытанные ею чувства отразились на ее лице. «Ты здесь не для того, чтобы их перевоспитывать», — сказала она себе. До тех пор, пока они не вступят в эпоху индустриализации, они, вероятнее всего, будут использовать труд рабов. И с этим ничего нельзя поделать. Хотя нет, торгуя с ними, мы как бы пришпориваем их собственную технологию, что, возможно, приближает тот день, когда рабство станет на этой планете экономически невыгодным.

Возвращаясь на «Пасифик овертур» в этот раз, Дженнифер внимательно вглядывалась в верхушки деревьев. И когда огромный плод шлепнулся в кусты где-то метрах в пятидесяти слева от нее, она буквально подпрыгнула от испуга и была очень рада, что больше вблизи нее ничего не падало.

Вернувшись на корабль, Дженнифер позволила себе несколько секунд полюбоваться своим сокровищем.

Небольшой личный запас поделок из бивней омфоса не спасет, но позволит улучшить ее финансовое положение, когда она вернется в цивилизованный мир. Иметь большой запас было бы, конечно, лучше, но Дженнифер знала, что у нее не хватит средств.

Может, в следующем путешествии ей по-настоящему повезет… Господи, опять она думает как обыкновенный торговец. Если ей удастся сорвать изрядный куш, она выходит из игры. У нее появится возможность подыскать себе работу преподавателя.

«И если я причалю к берегу, — разговаривала она сама с собой, — я никогда не соглашусь вновь отправиться в миры, где не существует даже автоматической системы оповещения об опасности».

Удовлетворенная этим обещанием самой себе, Дженнифер разыскала ридер и вернулась в Лондон двадцатого, а может быть, девятнадцатого столетия. Чем больше рассказов об этом сыщике она читала, тем больше ей хотелось читать их еще. Ее удивляло, что тот же автор написал немало плохой научной фантастики. Но детектив и его летописец живут и здравствуют до сих пор. Именно этим рассказам писатель должен был посвятить все свое время. А он тратил время на то, к чему был неспособен.