– Что к ребятам пойду.

– А после?

Хихикнув, Савушкина шутливо пихнула его в бок носком видавшего лучшие виды горного ботинка:

– Ни-че-го. Послышалось тебе. Эта, как ее, слуховая галлюцинация…

Пока пребывавший в спутанных чувствах – это девчонка сейчас что, в любви ему, что ли, призналась?! – десантник решал, что ответить, Ирка, незаметно показав ему язык, торопливо умотала в сторону спецназовцев, что-то обсуждавших с летуном.

Степанов растерянно взглянул на абверовца, на всякий случай пожавшего плечами:

– Красивая фрейлейн, надеюсь, вскоре станет вашей законной супругой. Разумеется, не в этом времени, а там, в далеком и наверняка прекрасном будущем. У такой пары должны родиться замечательные дети. Настоящие представители белой расы.

На этот раз Ланге намеренно говорил на родном языке, помня, что вставленный в ухо русского крохотный прибор способен выполнять функции автоматического переводчика. Жаль, что подобного чуда техники не предоставили и ему – тогда не пришлось бы коверкать слова, общаясь с собеседником, словно какой-то необразованный дикарь.

Выслушав перевод, десантник молча поднялся на ноги и навис над пленным:

– А вот это, хер майор, извини, не твое дело. Сам как-нибудь разберусь. Если хочешь выслужиться – так это не ко мне, перед Батищевым вон бисер мечи. Кофе допил?

Не дожидаясь ответа, Леха забрал у абверовца пустой стаканчик и многозначительно потряс ремнем:

– Руки давай, битте, закончилась анархия с прочими общечеловеческими ценностями…

– «Второй» – «Первому»! – сообщил наушник голосом младшего лейтенанта Прохорова.

– «Первый» на связи. Что у тебя?

– Сканер показывает многочисленные тепловые отметки в тылу. Удаление до пятидесяти метров, двигаются точно на нас.

Локтев, не скрываясь, выругался. Обидно, буквально нескольких минут не хватило! Если это немцы, а не какие-нибудь очередные окруженцы, придется вступать в бой, чего категорически бы не хотелось. Ох, как не вовремя! Именно сейчас по шоссе проходила колонна немецкой мотопехоты на бронетранспортерах и грузовиках, после которой они и собирались перебраться на противоположную сторону. Если поднимется шум, фрицы наверняка тормознут, выясняя, что происходит, а их тут никак не меньше роты. В принципе не критично, однако в этом случае ни о какой секретности речи уже не будет. Еще и на хвост сядут, придется сбрасывать.

– «Второй», разберись, кто такие, возможно наши.

– Да фрицы это, сто процентов, – тут же откликнулся Виктор. – Идут цепью, дистанцию держат, похоже, лес прочесывают. На окруженцев не похоже, но мы контролируем.

– Принял, «Второй». Первыми огонь не открывать. Всем номерам – внимание, активировать защиту, «Нулевым» в бой не лезть, по моей команде пересекаем шоссе.

Несколько минут прошли в томительном ожидании. Еще и колонна, как назло, остановилась – заглох один из грузовиков, а остальные, вместо того чтоб его объехать, благо ширина шоссе позволяла, тоже затормозили, дожидаясь, пока водитель разберется с проблемой. Обрадованные внеплановому привалу фрицы активно полезли наружу, с веселым гомоном разбредаясь вдоль обочин. Оружия наготове никто из них не держал, не ожидая нападения.

Отдав короткий приказ, старлей без колебаний отвел людей подальше в лес. Оставалось надеяться, что преследователи, кем бы они ни оказались, пройдут мимо, не заметив затаившихся космодесантников. Собственно, никаких шансов обнаружить спецназовцев у противника и не имелось – при включенной маскировке подобное возможно лишь в случае, если кто-то из немцев случайно запнется о залегшего бойца. Ну, или при применении специальных технических средств, которых в этом времени не имелось по умолчанию. В отличие от Степанова с товарищами, единственной маскировкой которых были окружающие заросли и способные к пассивной световой мимикрии комбинезоны, меняющие цвет в зависимости от освещенности и угла зрения. К сожалению, пленный в своем полевом фельдграу был лишен и этого, поэтому Ланге, несмотря на вялое сопротивление, пришлось запихнуть под самый развесистый куст.

Снова потянулось ожидание. На внутренний дисплей тактического шлема поступала информация от наблюдателей, абсолютно не радующая старшего лейтенанта Локтева. Немцев – а в том, что это именно гитлеровцы, никаких сомнений уже не осталось, «Второй» сбросил картинку с встроенной камеры – оказалось двадцать два человека. Все в одинаковом камуфляже, который чип распознал, как весенне-летний вариант Platanenmuster, заодно выведя краткую историческую справку, и знакомых касках, затянутых в маскировочные матерчатые чехлы аналогичной раскраски. Большинство вооружено карабинами Маузера, но у пятерых автоматы. Два пулемета. Один из фрицев, судя по ранцевой радиостанции за плечами, связист. Ну и последняя деталь – на отворотах воротников у всех знаки различия Waffen SS.

Владимир невесело усмехнулся: ну что ж, вот и встретились с той самой зондеркомандой, о которой было столько разговоров! Поскольку никаким другим эсэсовцам в этих краях и в это время просто неоткуда взяться. Интересно, они тут случайно оказались – или целенаправленно идут по следу группы? Если верно второе, то каким образом они могли их вычислить? Все следы недолгих стоянок прибирались более чем тщательно, почва на всякий случай обрабатывалась спецсредствами, отбивающими нюх у служебных собак. Может, пленный какие-то знаки по пути оставлял? Вряд ли, следили за ним плотно, да и все поведение абверовца указывало на вполне искреннее нежелание встречаться со своими бывшими «коллегами». Да и откуда преследователи могли знать, что отряд двинется именно в этом направлении? Радиопередатчика у Рудольфа точно быть не могло, а в остальном? Как говорит десантник (полностью фразу спецназовец, если начистоту, не понял, но общую суть уловил): «Вов, да как они нас найдут, тут такие леса, что плюс-минус валенок по карте, а в валенке добрых десять кэмэ в любую сторону».

Но было и еще кое-что. Об этой небольшой детали не догадывался даже Степанов – в базовую прошивку микропроцессора командирского шлема входила простенькая, но достаточно надежная программа анализа поведения и речи собеседника, своего рода детектор лжи, по стилю построения фраз, характерным паузам и заминкам, эмоциональному наполнению и мимике позволяющая с высокой долей вероятности определить, лжет ли говорящий. Конечно, эффективность анализа после автоматического перевода несколько снижалась, но старлей практически не сомневался, что все сказанное майором – правда. Так что не в пленном дело. Тут что-то другое. Или, что вероятнее, просто роковое стечение обстоятельств…

* * *

Оберштурмфюрер Грюнер коротким взмахом сжатой в кулак руки остановил отряд. До шоссе, откуда доносился рокот работающих на холостых оборотах автомобильных моторов и отчетливая немецкая речь, оставалось совсем недалеко, но что-то его настораживало. Подходить ближе отчего-то не хотелось. Вот только отчего именно, Отто понять не мог, что раздражало и даже злило. Нечто в окружающем пейзаже казалось неправильным, даже неестественным, но что?