Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прекрасная новость, – искренне порадовалась я за него, чувствуя, как сжимается моё сердце
– Так вот, что я хочу сказать… – фразу закончить он не успел. Поскольку у него зазвонил мобильный телефон, – прошу прощения, – извинился Денис, отвечая на звонок.
Разговор его длился совсем недолго, в нём фигурировали такие слова, как «просмотр» и «продажа». Было слышно, что на том конце провода женщина.
– Кто звонил? – спросила я Дениса, когда он нажал на кнопку отбоя. Вопрос я задала скорее не от ревности, в от праздного любопытства.
– Да это риелтор. Договорились о просмотре дома потенциальными покупателями.
– Ты продаёшь дом? – задала я вопрос, чувствуя, как земля уплывает из-под моих ног, – Боже мой, как же я сразу не догадалась!
Перед глазами побежали картинки, превратившиеся в кусочки одного пазла.
– Конечно, какая же я дура! Думала, что ты приехал ко мне, ремонтируешь дом, хочешь здесь остаться, пожить хоть какой-то небольшой промежуток времени. А ты просто приехал прощаться. Со мной, с этим местом, с родительским домом.
Я гневно встала с места, чувствуя, как кровь прилила к моей голове.
Я уже плохо контролировала свои эмоции.
– Всё, – крикнула я Денису, не замечая, что все посетители кафе смотрят на меня, – можешь считать, что попрощался. Удовлетворил своё мещанское чувство ностальгии. Больше тебя ничего не будет связывать с этим местом, ни родной дом, ни я, – с этими словами я порывисто встала, и направилась к выходу.
– Можешь вспоминать меня в своих американских снах, – сказала я, оглянувшись
– Мари, ты всё неправильно поняла, – пытался крикнуть мне вслед Денис, но я только махнула рукой и гордо шагнула под холодный осенний дождь.
Через пару дней после указанных событий я стояла у здания СИЗО, намереваясь лично встретиться с Сергеем Селивановым.
За прошедшие два дня я получила кучу сообщений от Дениса, где он просил дать ему возможность всё объяснить. Телефонные звонки от него я и вовсе игнорировала, сочтя за благо не вступать в бессмысленную перепалку. Вчера вечером от него пришло последнее сообщение, из которого следовало, что он уезжает на пару дней по делам и хочет дать мне возможность остыть, после чего надеялся на продуктивную встречу. В конце стояло «целую, люблю». Хоть гнев на него уже немного утих, но легче мне не становилось.
Саша оформил для меня надлежащие документы, и через несколько минут я сидела в мрачном помещении, предназначенном для свидания с обвиняемыми. Вскоре привели Селиванова. Сев напротив, он окинул меня цепким, пронзительным взглядом.
– Зачем хотела видеть? – спросил он своим хрипловатым голосом.
– Хочу прояснить для себя кое-что, – ответила я, глядя на него прямо, не отводя глаза.
– Хочешь понять, за что подруга твоя меня любила? – задал он прямой вопрос, и я удивилась его проницательности.
– Хочу, – решила я тоже не кривить душой.
– А сама ты не поняла этого до сих пор? Ты ж хорошо её знала, с самого детства, она рассказывала мне о вашей крепкой дружбе, – он замолчал на секунду, снова пронзив меня своим ярко-голубым взглядом с прищуром. – Я вот тоже не сразу понял, что Лера была из тех мятущихся душ, которые всегда хотят получить то, что им недоступно. Не могла она довольствоваться тем, что имела и ценить того, кто любит её. Подавай ей чужое, запретное. Вот я и стал для неё этим запретным плодом. Вбила себе в голову, что должен я ей достаться и всё. Ничем не гнушалась, даже сына моего использовала, душу ему на всю жизнь искалечила.
– Значит, любила вас так сильно, что ничего с собой поделать не могла, – ответила я. еле сдерживаясь от нахлынувшего негодования.
– Любила, – он слегка усмехнулся. – Только зачем она нужна, такая любовь, если после неё один пепел остаётся? Всё выжжено дотла и жизни человеческие разрушены.
– Ну, ведь вы сами не отказались от романа с молодой красивой девушкой. Не насильно же она вас в постель затащила? – не выдержала я.
Он снова усмехнулся.
– Да не спорю я, правильно говоришь. Повёлся, как
последний кретин. Красивая, молодая, глазами стреляет так, что сердцу больно. Только отрезвление довольно быстро наступило.
– Надоела девочка? – задала я вопрос, провоцируя его на откровенность.
– Да нет, тут другое. Просто почувствовал я в ней эту неутолимую силу, способную смести всё на пути к своей цели. Она же никого не пожалела из моей семьи. Ни меня, ну, это по заслугам, ладно. Ни жену мою, ни сына. Получается, всех погубила ради своей прихоти.
– Прежде всего, она сама погибла. Не забывайте, кто её убил, – в сердцах сказала я, больше не в силах сдерживать свои чувства.
– Да, Петя слабым получился, – сказал Сергей Иванович, задумчиво глядя куда-то в сторону, – я сразу понял, случись что, побежит каяться. Не успел его из города подальше отправить.
– Ну, вы же были готовы взять его вину на себя. Чувствовали, что сами виноваты перед сыном?
Он взглянул на меня с такой пронзительной болью, что мурашки побежали у меня по спине.
– Будут свои дети, поймёшь, – коротко ответил он.
На этом наше свидание было окончено
Селиванова увели, а я еще пару минут сидела в одиночестве, пытаясь собраться с силами.
.
Я вышла на улицу, переполняемая противоречивыми чувствами ненависти и сочувствия. Моё лицо горело, а дыхание было частым и прерывистым.
«Так не годится», – подумала я. Надо было взять себя в руки и немного остыть.
Я села в машину и поехала в сторону центра и вскоре притормозила недалеко от набережной. Выйдя из машины, я ощутила, как струи прохладного воздуха освежают моё пылающее лицо.
Подумать только, что нехватка отцовской любви так причудливо трансформировалась в душе моей лучшей подруги. Видимо, в Сергее Селиванове она нашла всё то, чего ей не хватало от мужчин, и что не могли дать её бесчисленные молодые поклонники. Именно он, взрослый и сильный, оказался для Леры той неприступной крепостью, которой она задалась целью непременно взять. В этой беспощадной игре ставки были очень высоки, и Петя здесь оказался просто пешкой, которой Лера могла с лёгкостью пожертвовать в любой момент.
Только игра вышла из-под её контроля, и пешка стала действовать не по правилам, жестоко
