Оба почувствовали настоящий взрыв облегчения и тут же устремились к туалету — Билли чуть сзади, чтобы обеспечить отступление в случае чего. Это был ритуал, отработанный в течение многих лет, исполнение которого не требовало никаких усилий ума. Однако в данном случае, как и во многих других, он оказался излишней предосторожностью.

Однако когда они вышли из туалета и вошли в ресторан, настроение их резко изменилось. Хокинс увидел их первым, Билли секундой позднее. Семь пацанов в дорогих прикидах и с надменными лицами, свидетельствовавшими об их официальной принадлежности к клубу, смотрели прямо на них.

— Твою мать, — прошипел Хокинс по дороге к стойке. — Есть какие-нибудь предположения, кто это такие?

Билли поднял голову, словно изучая висевшее меню, полированное покрытие которого давало ему возможность рассмотреть их потенциального противника.

— Хуй знает. Это может быть кто угодно. По крайней мере, не наши, а это главное.

Хокинс кинул взгляд на зеркальную поверхность меню.

— Судя по выражению их лиц, мы с тобой вляпались. Как разыграем эту карту?

— У нас нет выбора, — помолчав, ответил Билли. — Я беру питье, а ты — хавку.

— Классный ход, — пробормотал Хокинс, наливая две тарелки кипящего томатного супа. Он подождал, пока Билли не вернулся с двумя хромированными чайниками, и оба мимо кассы и ошарашенных официантов двинулись прямо к группе удивленных пацанов.

— Не возражаете, ребята? — весело осведомился Билли. — Как дела?

Круглолицый мужик лет тридцати в голубой рубашке от Тедди Смита оглядел их с ног до головы и несколько нервозно улыбнулся. Такого он явно не ожидал.

— Проиграли 1:0 в Олдхэме, — ответил он. — А вы?

— Тоже просрали 7:1 на «Олд Траффорде». Хокинс видел, как меняются выражения их лиц. И в этот момент он понял, что опасность миновала. По крайней мере, для них двоих. И он внутренне улыбнулся, представив себе, что происходит у них в головах. Только что ты пожирал глазами потенциальную жертву, а еще через секунду она стоит рядом с кипящими жидкостями в руках. А вдобавок ко всему унижению еще и выясняется, что это «Вест Хэм». А этот клуб славится своими психопатами.

— Прости, старик, вы?.. — Хок не договорил, чтобы унизить их еще больше.

— Из «Кембриджа», — с излишней веселостью откликнулся круглолицый.

— А, точно, хороший клуб. В свое время я участвовал в нескольких заварушках с вашими ребятами, — промолвил Билли, будучи уже уверенным в том, что кипящая жидкость останется в чайниках и не превратиться в оружие, — Подвиньтесь. А то мы умираем от голода. — И он, подойдя к столу, поставил на него чайники, заставляя ребят потесниться.

Хокинс чуть не рассмеялся, когда отправился за чашками, отчасти восхищаясь наглостью Билли, но в основном от чувства огромного облегчения. Когда он вернулся за стол, все уже делились сигаретами и обменивались рассказами о разборках с разными конторами, с которыми им приходилось сталкиваться на станциях обслуживания. Все это напоминало встречу старых друзей.

Билли и Хокинс пожали руки на стоянке каждому из «кембриджцев» и пожелали им всего наилучшего. Знакомство оказалось довольно приятным, хотя все прекрасно понимали, что в основном это было связано с тем, что Билли и Хок оказались из Бригады смертников кокни. Не надо было обладать особым умом, чтобы догадаться об этом. А поскольку к лидерам ведущих контор традиционно относились с определенным уважением, оба теперь испытывали странную гордость, представляя, как кембриджские пацаны будут в течение нескольких месяцев рассказывать об этой встрече.

Короткий гудок оповестил о том, что первая из машин уже готова отправиться, и тут Билли внезапно подошел к ней и постучал по крыше. Молоденький шофер остановил машину и встревоженно опустил стекло, тогда как Хокинс и пассажиры застыли, не зная, чего ожидать.

Билли присел на корточки и заговорил с убийственно серьезным видом. Однако через секунду все уже разразились хохотом, после чего с последним гудком исчезли за поворотом. Билли с улыбкой проводил их взглядом.

— Ты видел? Они там все чуть не обосрались.

— А что ты им сказал? — поинтересовался Хокинс.

Билли достал сигарету и закурил.

— Я сказал, чтоб они не забыли, что завтра День матери.

Четверг, 13 апреля 2000 года, 15.00.

Билли вышел на теплое весеннее солнышко и закурил сигарету. Он ненавидел больницы. Смрад «Доместоса» и смерти оседал у него в ноздрях и на одежде и держался неделями, постоянно напоминая ему о чем-то дурном. Теперь даже было трудно найти симпатичненькую сестричку. Большинство тех, кого ему довелось сегодня видеть, были страшнее смертного греха.

Он обернулся и стал ждать задержавшегося Хокинса, которого ему так хотелось поторопить, чтобы наконец убраться отсюда подальше и выпить столь необходимую пинту.

Встреча с Пижамой в таком состоянии стала для него шоком — настоящим потрясением. Он слышал, что его избили, но совершенно не представлял себе, что до такой степени. Было очевидно, что он очень и очень не скоро станет самим собой.

За спиной раздалось шипение автоматических дверей, и на улицу с покрасневшим от ярости лицом и с трясущимися руками выскочил Хокинс. Билли бросил на него взгляд и передал ему свою недокуренную сигарету. Хокинс взял ее, не говоря ни слова, и глубоко затянулся, пытаясь вобрать в себя как можно больше никотина в тщетной попытке успокоиться.

— Поехали, — пробормотал Билли. — Пора отсюда съебывать.

Через два часа Билли уже был у себя в кабинете. Хока он отправил домой, чтобы тот пришел в себя, и, не имея возможности воспользоваться собственным советом, вернулся на работу, чтобы не сидеть с мрачным видом у себя в гостиной и не раздражать Сэм и мальчиков. Ему нужно было подумать, и его кабинет подходил для этого как нельзя лучше.

После манчестерской эйфории вечер вторника явно не заладился. Бойцы «Ньюкасла» не появились, поэтому Билли отдал бригаде распоряжение: вместо того чтобы растрачивать силы на фанатов, задать жару полиции, на что его ребята и откликнулись не без удовольствия.

Однако поскольку «Челси» предстоял матч дома, а «Шеффилду» в среду в Уимблдоне, полиция находилась в состоянии повышенной боеготовности, и чем больше ей доставляли неприятностей, тем в большую ярость она приходила. К 10.30 они начали обстрел резиновыми пулями, а когда стало известно, что «Челси» на Кингз-кросс молотит все, что движется, положение еще больше усугубилось.

Тогда-то к Билли и пришло несколько пацанов, вдохновленных победой над «Манчестером», с предложением двинуться в северный Лондон, чтобы поучаствовать в потехе. Но он удержал их, предпочитая продолжать свою тактику взвинчивания полицейских. Он продолжал стоять на своем даже тогда, когда к нему начали поступать звонки с насмешками и ядовитыми колкостями в связи с отсутствием Бригады. А потом все пошло наперекосяк.