Райли слышал короткий разговор в прихожей, а потом тяжелый, безошибочно узнаваемый звук падения тела.

«Гаррик!» – сразу подумал он, вскочив на диване на ноги. Он хотел броситься на помощь, но понимал, что тем самым только подпишет себе приговор, как уже случилось с Шеви.

«Я должен спрятаться, – решил он. Но времени на поиски убежища уже не оставалось: Уальдо стремительно ворвался в гостиную, потрясая какой-то металлической трубкой.

– Я без колебаний воспользуюсь этим, – сказал он, – если ты попытаешься бежать, попытаешься напасть на меня или будешь упорствовать со своим дурацким акцентом.

Райли украдкой оценил, насколько пружинят диванные подушки у него под ногами.

«Если я постараюсь, то смогу перепрыгнуть через голову этого коротышки, как Джек-Попрыгун, – подумал он. – И эта короткая железная палка ему не поможет, если он не сможет до меня дотянуться».

Райли дважды спружинил и взвился в воздух, намереваясь перелететь через голову Уальдо… и не оставив агенту ФБР иного выбора, кроме как выстрелить ему в живот вторым оставшимся в электрошокере зарядом.

Голова Райли врезалась в пол с глухим стуком, и в его угасающем сознании этот звук напомнил стук костяшек Гаррика по лбу ученика во время занятий.

«Будь внимателен, сынок, – говорил он. – Это один из основных принципов искусства иллюзиониста, с которым нам придется сталкиваться каждый день».

В то время они выступали в театре «Ориент», где Райли заодно проходил обучение. На этих подмостках он осваивал фехтование, стрельбу, удушение и отравление, а также и более экзотические науки, такие как умение открывать любые замки и искусство маскировки.

«Итак, повторяю вопрос: где сейчас гинея?»

Райли уставился на выстроившиеся перед ним три перевернутых стакана и неуверенно ткнул пальцем в средний, заранее зная, что монеты ему не видать.

«Нет, Райли, – говорил Гаррик, качая головой, – хотя на этот раз ты продвинулся на шаг дальше. – Он поднял левый стакан, под которым блестела монета. – Я на секунду отвлек твой взгляд от последнего перемещения, стукнув ногтем по среднему стакану. Обманное движение, помнишь? Я отправил тебя в ложном направлении».

«Я понимаю, – думал Райли, всей душой желая как-нибудь применить похожий трюк, чтобы сбежать от Гаррика. – Однажды я тоже направлю тебя туда, где меня нет и никогда не было. И тогда наконец-то скроюсь от тебя навсегда».

Когда Шеви очнулась, то обнаружила, что ее щиколотки и запястья стянуты пластиковыми наручниками, надежно привязавшими ее к унитазу. Голова пульсировала тупой болью, а с кончика носа капала кровь, скапливаясь в лужицу на полу между ее ступней.

Она уже собиралась разразиться потоком проклятий, как вдруг заметила Райли: мальчишка сидел в ванне, пристегнутый такими же наручниками к поручню.

– Ты ранен? – спросила она. Звук собственного голоса отозвался в ее мозгу острой болью.

«Уальдо! Ну держись! За это я как-нибудь обрею тебя во сне».

– Нет, мисс, – ответил Райли. – Хотя эта штука, которая пуляется молниями, едва не вышибла из меня дух. И эти наручники сбивают меня с толку. Они вроде гибкие и мягкие, как шнурки, а растянуть их никак не удается.

Райли вроде бы еще что-то говорил насчет наручников и их удивительной крепости, но Шеви уже не слушала. Ей нужно было минутку-другую покоя, чтобы ее рассудок смог прийти в себя после того, как Уальдо со своим тазером[12] застал ее врасплох.

«Я этого не ожидала. Как такое возможно, чтобы Феликс Смарт разослал на меня по сети оперативку, если он так и не вернулся из прошлого?

Или же он вернулся и решил свалить на меня ответственность за неудачную операцию?»

Такой вариант выглядел одинаково маловероятным и неправдоподобным.

«Оранж был вместе со своей аварийной бригадой. Он знает, что я никого не убивала».

Райли опять что-то говорил. Голос звучал настойчиво, даже требовательно.

Шеви поморгала, прогоняя искры из глаз.

– Что, малыш? В чем дело?

– У вас кровь течет из носа, мисс. Сильно втяните носом и харкните как следует, самый верный способ.

«Втянуть и харкнуть».

Шеви сделала, как ей было сказано, сплюнув кровавый сгусток в раковину, и с удивлением обнаружила, что кровотечение тут же прекратилось, хотя вся операция отдалась очередным приступом головной боли.

– Уальдо в тебя тоже пальнул?

– Ага, – кивнул Райли. – Этот его электрический пистолет заставил меня выплясывать такую джигу, что любо-дорого. Я очухался как раз перед вами.

– Нам надо убираться отсюда, малыш. Помнится, ты ловко управился с наручниками на Бэдфорд-сквер. Сейчас у тебя в носке никаких фокусов не осталось?

Райли уставился на собственные стянутые запястья так, будто рассчитывал освободиться от пут одной только силой мысли.

– Нет, мисс. Да и как можно вскрыть наручники, у которых нет замка?

Ответом было «никак».

Шеви попыталась собраться и рассуждать логически, невзирая на накатывающие приступы боли.

– Ладно. Мы связаны, но живы и в безопасности. Уальдо, похоже, не разобрался в ситуации, однако кавалерия уже в пути, и когда они прибудут, то во всем разберутся. Не важно, как много времени это займет. Пока мы здесь, нашей жизни ничто не угрожает.

Райли нахмурился:

– Значит, то, что нас скрутили, как кур на базаре, это хорошо?

– В каком-то смысле да.

– Не обижайтесь, мисс, но вы как женщина, наверное, кое-чего не понимаете. Если мы проторчим здесь еще немного, Гаррик перережет нам глотки и с удовольствием посмотрит, как мы корчимся. И, клянусь всем святым, ему даже не придется смывать за мной кровь, потому что я и так уже в ванне.

Шеви глянула на мальчика, удивляясь, что тот способен в подобной ситуации на шутки, хоть и мрачноватые, но затем ясно увидела в его глазах страх.

«Бедный парень живет в страхе изо дня в день», – поняла она.

Из комнаты донесся характерный шум, обычно сопровождающий появление вооруженных людей. Шеви услышала приглушенные ковром шаги и вкрадчивое щелканье пистолетов, снимаемых с предохранителей. Шеви представила себе, как агенты, повинуясь молчаливым командам, занимают ключевые позиции у входа и у других возможных путей прорыва.

– Эй, – позвала она. – Эй, ребята. Мы здесь.

Через секунду дверь ванной распахнулась, и на пороге показался агент в костюме, который в ФБР считается штатским. Иначе говоря, безнадежно вышедший из моды еще лет тридцать назад. Желтовато-коричневые брюки, синяя ветровка, застегнутая под воротник рубашка и ботинки на резиновой подошве. Этот парень с таким же успехом мог носить на спине надпись «ФБР» большими желтыми буквами. Увидев привязанную к унитазу Шеви, агент не смог сдержать улыбки. Он вынул из кармана складной нож и со щелчком выпустил лезвие, как будто собирался немедленно перерезать наручники, но затем вдруг передумал, сложил нож и вернул его в карман.