Нейт почувствовал на затылке непрошеный холодок.

– Рэмбл-Рокс?

– Ну да, парк.

– А он-то тут при чем?

– Ну, – Джед снова откинулся назад, словно переходя в режим разглагольствований. – Даже если не брать историю самих валунов, ты, разумеется, слышал рассказы, связанные с тоннелем.

– Слышал.

– И неважно, веришь или не веришь в них ты сам, – есть те, кто в них верит. Те, кто поклоняется дьяволу, и им подобные.

– Я считаю, что жупел сатанизма остался в моем детстве. – Когда Нейт был маленьким, сатанистов винили во всем, от похищений до сексуального насилия. Люди отправлялись за решетку только за то, что поклонялись сатане, без каких-либо улик, и частенько впоследствии их оправдывали – спустя много лет. Не было ни одного доказанного случая, но истерия долго не затихала.

– Не спеши сбрасывать его со счетов. В тоннеле время от времени находят мертвых животных. Возможно, принесенных в жертву.

– А может, их переехал какой-нибудь придурок на внедорожнике.

– Тоже верно. Но еще есть призраки.

Нейт рассмеялся было, но затем увидел, что Джед говорит совершенно серьезно.

– Призраки.

– Ты в них не веришь?

– В призраков? Раньше верил – когда мне было десять.

– Нейт, ну же! Мы живем в районе, известном тем, что в нем обитает великое множество неупокоенных душ. Война за независимость, а чуть дальше к югу отсюда Гражданская война стали причиной многих жестоких, трагических смертей. Не говоря уж про мелкие, обыденные смерти – убийства из корысти и ревности, сраженные горем несчастные, наложившие на себя руки, загадочные несчастные случаи…

– Ты говоришь так, словно тебя глубоко интересует все это.

– Фантастическое и непостижимое? – У Джеда зажглись глаза. – Интересует. Профессионально интересует.

– Ты, случайно, не охотник за привидениями, а?

Щелкнув пальцами, Джед подмигнул и направился к книжным шкафам. На полпути он остановился и махнул рукой, приглашая Нейта присоединиться.

– Иди, иди сюда; это путешествие я не буду совершать в одиночку.

– Ой! – Встав с табурета, Нейт с удивлением обнаружил, как его мозг качнулся сначала в одну сторону, затем в другую. «Это все виски», – подумал он и, восстановив равновесие, подошел к хозяину.

Тот сделал жест ведущего телевикторины, представляющего правильный ответ.

Одна полка в шкафу была полностью посвящена документальным детективам в мягкой обложке – Мэдди время от времени почитывала такие. Вот только это скорее были не тру-крайм истории, а нехудожественные повествования, касающиеся старых дел о призраках. Такие как «Привидения в Сибли-Мэнор», «Призрачный движитель (и другие таинственные явления)» и «Забытые легенды таинственного острова Лонг-Бич».

На корешках всех книг значился один и тот же автор: Джон Эдвард Хомаки.

– Джон Эдвард, – задумчиво произнес Нейт. И тут до него дошло: – Джед!

– Приз в студию!

– Это ты написал все эти книги?

– Собственноручно. Именно так я сколотил свой капитал, с позволения сказать. – Джед обвел рукой дом и обстановку. – Ну, до того я строчил под псевдонимом в газеты разную чернуху и спортивные новости, но затем нашел свою нишу, и дальше уже понеслось по накатанной. Пара бестселлеров, переиздания. Гонорары очень приличные. – Его лицо стало печальным, задумчивым. – Я уже давно не писал ничего нового.

– Почему?

– Жизненные обстоятельства. – Джед улыбнулся, однако его слова прозвучали натянуто. Как будто он что-то скрывал.

Нейт решил не нажимать. Он скользнул взглядом по книгам, и одна привлекла его внимание: «Жертвоприношения в Рэмбл-Рокс: сатанинские убийства, совершенные Эдмундом Уокером Ризом».

Нейт оглянулся на хозяина.

– Сатанинские убийства?

Джед изобразил смущение.

– Ну, ты же сам понимаешь, Нейт, как обстоят дела. Чем более зловещей получается книга, тем охотнее ее раскупают. – Его лицо стало серьезным. – Однако в этом есть доля правды. Стены дома Риза были покрыты числами и формулами, хотя в них было мало свя́зного – по большей части бессмысленный бред поврежденного рассудка. И то же самое в его дневниках, а их он оставил немало – больше пятидесяти тетрадок, исписанных галиматьей. Тюремщики, присутствовавшие при его казни, вспоминали, что он говорил о каком-то «демоне», существе, которому он подчинялся, и оно «должно было его спасти». А еще тот факт, что Уокер исчез в тот самый день, когда его должны были казнить. Не просто в тот самый день – в то самое мгновение, когда щелкнули тумблером, он исчез с электрического стула. Оседлал молнию в прямом смысле.

– Мой отец был там. Он сказал, что это полный бред.

– О, знаю. – В глазах у Джеда сверкнули веселые искорки. – Как-то раз я его напоил. Твоего отца.

– Готов поспорить, он уже был пьян, когда попал к тебе.

По лицу Джеда пробежала тень. Холодная. Стальная, твердая. Как тень от облака, она промелькнула и исчезла.

– Твой отец сказал мне, что это правда. Что тело так и не нашли. Уокера ввели, усадили на стул, но когда по нему пропустили ток… – Джед щелкнул пальцами обеими руками. – Он исчез.

– Так сказал мой отец?

– Так сказал твой отец.

Нейт переварил эту новую информацию.

– Отец любил рассказывать разные небылицы.

Ложь. Его отец никогда ничего не сочинял и не приукрашивал. В этом отношении его мозг был затянут туже, чем смирительная рубашка.

– Может быть, тот тип, которого ты видел в лесу, это как раз он.

– Мой отец?

– Эдмунд Риз.

– Да уж, Джед… – Нейт тщетно попытался усмехнуться.

– О, я просто пошутил. На самом деле это, скорее всего, какие-нибудь пустяки.

«Определенно не пустяки», – подумал Нейт. Просто пока он не знал, что это такое.

– В любом случае я и так уже отнял у тебя много времени – и выпил слишком много твоего замечательного виски. Уже поздно. Пожалуй, отправлюсь домой, а то еще жена начнет искать.

– Жена, говоришь?

– Да, жена и сын. Подросток. К счастью, машину ему водить еще рано.

– Хорошо, очень хорошо. – И опять: этот пустой взгляд в никуда, напряжение, стягивающее его слова подобно хирургу, зашивающему рану. Кажется, у Джеда заблестели глаза? Нейт прекрасно разбирался в людях…

Кажется, Джеда внезапно захлестнула волна скорби, так?

Нейт решил поиграть с огнем.

– Джед, у тебя есть семья?

– О-о. Разумеется, есть. – Вернувшись к книжному шкафу, Джед поднял что-то, лежавшее лицом вниз. Фотографию в рамке, сообразил Нейт.