Внешне их отряд выглядел как красочная группа людей, ясным утром покинувших замок, чтобы насладиться охотой и ловлей птиц в королевском заповеднике. Дамы в основном должны были просто смотреть, как мужчины преследуют добычу, умело используя мощные луки и прекрасно сбалансированные пращи. Кэт страстно желала, чтобы у нее тоже было оружие. На нее нахлынули воспоминания о том, как охотились они с Алехандро — не ради развлечения, а в борьбе за существование. Она не раз добывала еду в те опасные, незабываемые годы во Франции; у них никогда не возникало уверенности в том, что завтра будут пища и крыша над головой, вдобавок каждый скачущий мимо всадник мог оказаться врагом.

По сравнению с тем, как она чувствовала себя сейчас, те времена казались райскими.

Она поплотнее закуталась в плащ и мысленно возблагодарила служанку, посоветовавшую надеть его. Они скакали на север, время от времени останавливаясь, чтобы джентльмены, нагуливая «аппетит» для добычи покрупнее, могли поохотиться на мелкую дичь в кустарнике. Чем выше поднималось солнце, тем теплее становилось, и вскоре была сделана еще одна остановка, на этот раз чтобы избавиться от верхней одежды — нелегкая задача для сидящей на коне женщины. Одетая предельно просто Кэт самостоятельно и без особого труда сняла плащ, приторочила его на круп коня и сидела, нетерпеливо ожидая, пока слуги и пажи кончат хлопотать вокруг своих господ, таких важных, что, уж конечно, им не к лицу затруднять себя, самостоятельно поднимая руки.

Внезапно Кэт заметила, что охранников рядом нет; их позвали помочь другим лордам и леди. Быстро обежав взглядом местность, она обнаружила на западе группу тесно растущих деревьев, покрытых густой зеленой листвой; превосходное укрытие. Не делая резких движений, Кэт движением ног развернула коня в сторону рощи и, не спуская взгляда с охотников, стала дожидаться возможности ускользнуть незамеченной.

С каждым вдохом она чуть-чуть продвигалась в нужном направлении, мягко сжимая коленями бока коня. Никто, казалось, ничего не замечал. Она несколько раз повторила этот маневр, и деревья стали заметно ближе. Еще шаг, и, возможно, удастся обрести свободу… но тут Кэт оглянулась и увидела, что сэр Джон смотрит прямо на нее.

Она замерла, словно статуя. Сердце упало, надежда растаяла.

Рыцарь, как бы прогуливаясь, отделился от основной группы и поскакал в сторону Кэт, ни на миг не сводя с нее взгляда.

Приблизившись настолько, чтобы его не мог услышать никто, кроме Кэт, он сказал с легкой улыбкой:

— Не стоит углубляться в лес, миледи. Там может быть опасно.

— Уверяю вас, добрый рыцарь, мне об этом хорошо известно, — тоже с улыбкой ответила она.

— Ну конечно, вы же много путешествовали. И тем не менее будьте осторожны. Меня страшит мысль держать ответ перед королем, если, не дай бог, с вами что-нибудь случится.

Кэт с благодарностью отметила, что он не сказал «перед вашим отцом».

«Он понимает, — подумала она. — Он знает, как я ненавижу этого человека. И почему».

— Не беспокойтесь, ничего со мной не случится, — заверила она Шандоса, мягко сжала коленями бока коня, развернула его и поскакала в сторону остальных.

* * *

На третий день путешествия де Шальяк и его отряд добрались до расположенного среди невысоких гор города Клюни. Тамошний монастырь выглядел прекрасно в идиллическом окружении уже заметно пробудившихся к жизни садов. Путники, пыльные и усталые, въехали во внутренний двор, когда солнце уже село.

Де Шальяк, как и в предыдущие вечера, исчез вместе с вышедшим навстречу ему священником. Однако на этот раз остальных тоже пригласили внутрь — отобедать вместе с монахами и монашками, которые предпочли мирской суете жизнь в монастырских стенах. Разумеется, де Шальяк с настоятелем обедали отдельно. Всех прочих провели через аббатство в маленький, но удобный обеденный зал. По центру длинного стола тянулась искуснейшая кружевная дорожка. Мягкий свет канделябров освещал казавшийся бесконечным поток монахинь, вносящих на тарелках еду, над которой поднимался духовитый пар.

Наконец все уселись за стол. Алехандро заметил уголком глаза, что странный солдат-коротышка заговорил с одной из монахинь, когда та ставила перед ним тарелку. Монахиня еле заметно кивнула, и у Алехандро возникло впечатление, что солдатик извиняется или, может, оправдывается.

«Счастье твое, что я далеко, а то английский акцент наверняка выдал бы тебя, шпион, — с горечью думал он, наблюдая за разговором. — Ничего, рано или поздно я вызнаю все твои секреты».

Прежде чем уйти, солдат протянул руку и провел пальцами по прекрасной кружевной дорожке на столе, внимательно разглядывая детали.

* * *

К середине дня с крупов коней свешивались подстреленные птицы, мелкие животные и даже один олень, а в воздухе стоял густой медный запах пролитой крови. В охотничьих угодьях короля всегда было много дичи, и редко кто из его гостей возвращался с пустыми руками, без доказательств своей охотничьей доблести, проявил он ее на самом деле или нет.

Когда отряд уже собирался возвращаться в Виндзор, из леса выехал оборванный мужчина верхом на муле. Охранники мгновенно оказались рядом. Сэр Джон подскакал к человеку и обратился к нему, возможно, чуть грубее, чем сделал бы, не наблюдай за ним столько внимательных глаз.

— Стой, мужик. Это королевский заповедник.

На физиономии мужчины возникло выражение ужаса, но он не остановился; напротив, пришпорил мула пятками и попытался — что было в высшей степени глупо — прорваться сквозь охотничий отряд. Даже издалека было видно, что он грязен, весь в навозе. Леди прикрывали носы и рты затянутыми в перчатки руками и отворачивались.

— Стой, говорю, — повторил сэр Джон и вскинул руку, давая сигнал лучникам.

В мгновение ока бедняга оказался под прицелом дюжины стрел, и ему не осталось ничего иного, как остановиться.

— Пожалуйста, сэр, — плачущим голосом заговорил он. — Я не хотел проявить неуважения и не собираюсь охотиться в заповеднике его величества. Мне нужно лишь проехать через него.

— Всем, кто живет в округе, известно: его величество предпочитает, чтобы путешественники объезжали его угодья.

— Знаю, сэр, знаю, хотя я вообще-то не из здешних мест. И прошу у вашей светлости прощения, но…

— Не мне прощать или не прощать тебя. Это земли короля, а я всего лишь его скромный слуга. Теперь убирайся отсюда, если не хочешь пострадать. Вряд ли стоит напоминать, что королевское правосудие действует скоро и жестко.

Человек оглянулся и снова посмотрел на Шандоса с крайне расстроенным выражением лица.

— Не могу я вернуться, сэр.

— Почему бы это?

— Я боюсь чумы! — выпалил человек. — Говорят, она снова здесь!

— Мы слышали, что она снова в Европе, но о ее появлении в здешних местах ничего не известно, — насмешливо ответил Шандос. — Как и о том, что она пересекла Ла-Манш. Но даже если и так, мы слишком далеко к северу, чтобы стоило волноваться. — Он свесился с седла, пристально разглядывая человека. — Если, конечно, ты сам не заразился.