– Вы стали хуже видеть, Матушка, – неохотно, словно ворочая языком камни, сказал Тео.

Увидев его смятение, хозяйка вечера подошла ближе. Ей хотелось пробить лед, за которым он прятался, да так, чтобы трещины разошлись по всей реке, только бы добраться до тех глубин, где Тео прятал самого себя.

– Мой мальчик не научился прощать. Не то что других – даже себя. – Медведица прижала сухую ладонь к его щеке, заметив, как потемнел взгляд Тео. – По сей день ты пьешь отравленную воду. Сам ее наливаешь. Носишь дареное имя, будто проклятие, отказываясь от настоящей жизни. Ты сам себя хоронишь! Конечно, ты волен жить так, как считаешь нужным, но помни – Мод не полюбила бы того человека, которым ты стремишься стать.

Медвежья мать проглотила ком в горле. Слова дались ей тяжело. В сердце кололо, и женщина прижала руку к груди, пытаясь унять боль.

– Мне не стоило приходить, – прохрипел Тео, взволнованный состоянием пожилой женщины.

– Стоило, – твердо сказала Медведица. – Пока ты находишь в себе силы приходить, ты – часть нашей семьи. А сейчас прошу извинить меня. Я должна найти мужа.

Глубина отступил на шаг, позволяя призракам прошлого последовать за хозяйкой вечера. Матушке Медведей не стоило волноваться о его жизни. У него не было выбора – только цель.

Вокруг стало невыносимо жарко, а гул голосов, до этого спокойно проходивший мимо его ушей, обрушился на перепонки. Глубина, прихватив со столика бокал с лимонной водой, направился во внутренний двор, подальше от возможных встреч. Каково было его удивление, когда там, недалеко от входа в подземелье, он заметил неожиданного в этом доме гостя.

* * *

Дорога к архиву Медведей проходила недалеко от входа в сад мерликов: стоило всего лишь свернуть с мощеной плиткой тропинки, пройти через оплетенную плющом каменную арку и двигаться на тихий звук, похожий на приглушенную песнь свирели. Будь Антея одна, она так и сделала бы – прошла в глубь сада, не боясь ночного мрака, остановилась под большим деревом, а затем замерла бы, плотно сомкнув глаза и губы.

Если простоять достаточно долго, не нарушая тишину, то на тонких ветвях покажутся мерлики – хозяева чарующих звуков. Едва различимые в густой кроне, они бесшумно спустятся на плечи, показывая трехцветные лица. Удивительные существа, покровители леса, которые видят окружающий мир иначе, нежели маги. Для них все вокруг – земля под ногами, глубокие речные воды и яркие солнечные лучи, – все создано ради деревьев.

Мерлик не походил ни на одно из известных Антее животных: его продолговатое тело отдаленно напоминало кошачье, а на четырех длинных, цепких лапах красовались птичьи когти длиной в человеческий палец. Наделенные невероятной силой, они могли вылечить больное, хилое дерево за одну ночь – в этом был смысл их существования.

Но не только деревья крепли от их силы. Маги на протяжении столетий пытались заглянуть в глаза одного из покровителей леса.

Поговаривали, что мерлик может открыть душу любого человека, будто скорлупу ореха, кто бы перед ним ни оказался – будь то несмышленый ребенок или повидавший жизнь старец. В белесых глазах-бусинках таится ключ, что подходит к любой двери, веди она хоть к сокровищам, хоть к чужому сердцу. А открыв душу этому существу, можно получить от него соизмеримую плату: перед выдержавшим взгляд мерлика распахивается любая дверь, какая бы магия ее ни укрывала. Но только раз.

Антея давно хотела проверить, смогут ли мерличьи очи открыть ее душу. Но сколько бы времени она ни проводила в саду, так ни разу и не смогла увидеть их глаза. Удивительное существо лишь иногда спускалось на ее плечи, длинными лапами перебирало по шее и дыханием холодило виски, но стоило ей открыть глаза, как напуганный мерлик запрыгивал на ветку, растворяясь в густой кроне. В многовековой погоне за мерличьим взглядом маги изобрели сотни уловок, пытаясь сойти за дерево. Обманутые людьми покровители леса все реже спускались вниз. Конечно, в поместье Медведей дальше входа в сад лишний раз никого не пускали, но каждый случай обмана, откладываясь в памяти одного мерлика, оседал в воспоминаниях остальных.

– Сюда, – указала Антея, подбирая подол платья. Беловолосая и бледная, она походила на молодую луну, которая спешила в темную пропасть. Слишком молодую. Пусть ей и не грозила опасность, Джонасу все равно не нравилось, что Айя использует ребенка в своих целях. Одержимость подруги храмом понемногу обнажала те черты ее характера, с которыми наследник Драконов сталкиваться не хотел.

– В библиотеке Медведей тысячи книг. Мы справимся быстрее, если ты все же скажешь мне, какая именно книга нужна Ее Высочеству, – заметила Антея.

Джонас расслышал упрек в девичьем голосе.

– Не обижайся на Айю, – попросил он, видя, как поникла девочка-луна. – У нее есть причины молчать.

Немного подумав, драконий сын добавил:

– Пропажа книги не принесет вреда Медведям. Не волнуйся.

– Я обещала помочь, – упрямо напомнила Антея, задетая тем, что ее преданность поставили под сомнение. – И я знаю, что принцесса не причинит вреда моей семье. Кто бы что ни говорил.

– Конечно.

За неприметной темной дверью, которую Антея отперла с помощью ключа, оказалась лестница в подземелье. На стенах вдоль каменных ступеней сами по себе загорелись факелы. Джонас невольно прибавил шагу. Под его ногами что-то хрустело, и странный звук напомнил драконьему наследнику Лацерну, перекусывающую позвоночники подвальным крысам. Задумавшись, Джонас пропустил ступеньку и задел свою спутницу плечом. Антея предложила ему руку, но драконий сын отказался, смущенный своей неуклюжестью.

Факелы вдоль лестницы закончились, и фигура девочки утонула во мраке. Джонас потянулся к последнему факелу на стене, желая осветить дальнейший путь, но из темноты донесся яростный шепот Антеи:

– Не трогай, иначе до входа в библиотеку мы не дойдем.

Джонас решил не спорить. Еще несколько секунд, и шаги его спутницы стихли. Юноша молчал, не смея произнести ни звука; лишенный возможности видеть, он напряженно вслушивался, чувствуя, как по влажному лбу сбегают капельки пота. Джонас ненавидел темноту. Окруженный непроглядным мраком, вдыхая спертый воздух, драконий сын испугался, когда его руки коснулись нежные пальцы.

– Я нащупала петлю. Помоги мне открыть дверь, – прошептала Антея. Джонас сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь прийти в себя.

– Постарайся открыть ее как можно тише. У противоположного входа в зал дежурит охрана.

Антея мягко направила его запястье, помогая ухватиться за петлю. Дверь была чудовищно тяжелой – Джонас, навалившись на нее всем телом, уже было решил, что пытается сдвинуть с места кусок гранита.

– Медведи не любят читать? – прохрипел он, и Антея тихонько прыснула в ладонь.

– Это исторический архив. Особо старые фолианты хранят здесь словно ненужные, но памятные доспехи. Интересные книги давно перенесли в домашнюю библиотеку.