– Не желаешь в нашу компанию – поменяйся вон... с Саймоном, – игнорируя недовольство русского, ответил я. – Короче, уважаемый, даю тебе право на выбор в приказном порядке.

– Ну уж дудки! Да чтобы величайший ловец проклятых иуд в истории цивилизации брат Михаил испугался и убежал от каких-то... – он понизил голос и воровато огляделся, убедившись, что эти самые «какие-то» находятся вне предела его слышимости, – ...занюханных мясников и циклопов? Не дождетесь, любезнейший, как сказал бы Конрад. Я не за тем сюда...

По перепонкам ударил глухой тяжелый грохот. Все инстинктивно присели, озираясь по сторонам. Что-то мелькнуло над нашими головами, и в сотне метров слева из воды поднялся веерообразный, рассыпавшийся радужными брызгами, фонтан.

– Мне говорили, – Михаил напряженно созерцал концентрические круги, оставшиеся от приводнения гранатометной болванки, – что они должны славно детонировать, а я вижу лишь простой плюх.

– Либо не сработала, либо не сорвали предохранитель запала. – У меня затрепетало сердце. Бернард оказался прав – Иуда готов был сопротивляться словно крыса, угодившая в ловушку. Зная, что скоро сапог крысолова выдавит ей кишки, крыса верещала и бросалась на него с яростью отчаяния.

– Кто засек, откуда били? – Бернард в ярости оглядел бойцов. – Кто, я вас спрашиваю?

– Оттуда, брат Бернард! – Мой пулеметчик Ральф, сидевший в кузове идущего вторым «самсона», указывал на угловую башню справа от дамбы. – Это прилетело оттуда!

– Молодец, Охотник! – похвалил его Мясник и поднес ко рту рацию. – Гаубица, внимание! Цель – башня Свободы! Огонь!

Шарахнуло так, что дрогнул бутовый камень дамбы под нашими ногами и, хотя возможно мне и почудилось, качнулся шпиль церкви Ла-Марвея. Вокруг гаубицы поднялись тучи песчаной пыли. А я-то гадал, зачем бойцы из команд огневой поддержки плавили во дворе реннского епископата свечной воск в пустой консервной банке! Небось позалепили сейчас им уши до самого мозга, чтобы не одуреть от грохота...

Снаряд просвистел гораздо выше башни Свободы и ударил в скалу у подножия стен монастыря. Взрывом выщербило множество каменной крошки и осколков, которые плотным серым облаком взлетели над домами рыбаков, после чего, падая вниз, градом застучали по черепичным крышам. С острова послышались испуганные крики.

Снова ухнул гранатомет, но теперь огрызалась башня перед дамбой – если мне не изменяла память, башня Аркадия. Граната прошла почти впритирку с крышами кабин монстромобилей и врезалась в землю за нами. Все снова сжались, однако разрыва опять не произошло. Болванка, вспахав грунт, отрикошетила по направлению к берегу. Неосведомленность врага об устройстве взрывателя гранаты вызывала недоумение, но успокаивала слабо, так как и в качестве простого метательного снаряда граната была отнюдь не безобидна.

– Эй там, на «эмкашке»! Подавить очаг сопротивления на двенадцать часов! – Похоже, Бернарда начинали раздражать наглые укусы противника. – Гаубица, почему я еще наблюдаю башню Свободы? Стереть ее немедленно или я вас сам...

«АС-90» тряхнула воздух повторно, а потом загрохотали стволы «МК-5», усыпая потоками стрелянных гильз пол кузова переднего «самсона».

Гигантский столб воды, втрое превышающий по высоте угловую башню, вырвался из моря у ее основания и опустился обратно, наверняка окатив солеными брызгами засевших там отступников. И снова чреватый гневом главнокомандующего досадный промах, на этот раз недолет!

«Эмкашке» повезло больше. Град сорокамиллиметровых снарядов осыпал башню Аркадия, вырывая куски камня из доисторической кладки. Участь ее защитников оказалась весьма печальной – огненный шар окутал верхушку бастиона, раскидывая во все стороны горящие остатки не то людей, не то деревянных перекрытий. Вероятно, от попадания снаряда сдетонировал боекомплект незадачливых гранатометчиков. Черный дым окутал пространство у Королевского входа.

Стрелок Гонсалеса прекратил канонаду и ликующе воздел руки к небу. Но долго наслаждаться победой ему не довелось – следующий выстрел отступников угодил точнехонько в турель «МК-5». Страшной силы удар и грянувший вслед за ним взрыв выдернули с мясом кронштейны креплений «эмкашки» и выбросили ее вместе с сидевшим за ней пулеметчиком из кузова. Взрывная волна бросила искореженную боевую технику на торчащие рядом с дамбой глыбы щебня, попутно оторвав голову уже мертвому, посеченному осколками, бойцу.

– Сообразили, суки, почему раньше не шандарахало. – Михаил глядел, как Карлос подбегает к обезглавленному телу, будто надеясь, что оно сейчас поднимется, отряхнется и двинет дальше. – Теперь, братцы-Охотнички, молитесь!

Матадор с нескрываемой злобой осмотрел погибшего бойца и останки «эмкашки», а потом, наплевав на все уставы, разразился потоками грязной брани.

– Собаки ответят за это! – закончил он тираду. – Обещаю тебе, брат Хуан!

Шедший первым и получивший такую оплеуху «самсон» резко затормозил. Колонна тоже замешкалась и встала.

– Не стоять! Во имя всех святых, не стоять! – Неистовствовавший Бернард схватился за поручни и вскарабкался на изуродованный кузов. – Эй ты, за рулем: вперед!.. Пошел, кому говорю! – Главнокомандующий пнул по кабине и, качнувшись от рывка вновь тронувшегося «самсона», проорал в рацию: – Гаубица! Всех на месяц в карцер, если сейчас же не накроете это гнездо!

Мы снова устремились к Королевскому входу. Лица у всех были напряжены и предельно сосредоточены. Братья только и ждали, когда противник обретет материальные черты и его разрешат кромсать сколько вздумается.

Наверное, гнев Мясника пробудил-таки у артиллеристов спавшую до этого меткость, потому что третий залп «АС-90» получился удачным. Немного позже я узнал, что использованная ими методика прицеливания именуется «вилка». И вот наконец один из зубцов этой так называемой «вилки» угодил в ускользающую от нее по тарелке Мон-Сен-Мишеля скользкую горошину, именуемую башней Свободы.

Башни просто не стало. Пламя взвилось ввысь, обломки бывшего укрепления падали в залив и рушили жилища рыбаков на берегу, а части прилегающей к башне стены осыпались грудами дробленого камня.

– Давно бы так! – глядя на причиненные гаубицей разрушения, удовлетворенно произнес Бернард.

Мы приближались к острову, пройдя по дамбе уже около трех четвертей пути. Все отчетливей были видны снующие по стенам крепости люди, все чаще и чаще рассерженные братья высовывались из-за колес «самсонов» в поисках подходящих целей. Дистанция между нами и Королевским входом мало-помалу сокращалась...

Тут-то и начались неприятности.

Соратники Иуды недолго пребывали в растерянности. Мало того – они были готовы к нашему появлению, и, надо заметить, готовы основательно. То, что не давало Бернарду покоя у Королевского входа, оказалось широкими бревенчатыми щитами, обитыми пластинами из толстого железа. Из проделанных в них узких бойниц по нам ударил плотный огонь автоматических винтовок и ручного пулемета. Также заработали несколько огневых точек с оборонительной стены между входом и башней Габриэля, находившихся левее свежевыстроенного укрепления.