— Странно, а почему монахи и ламы говорят, что к «вратам в Шамбалу» нельзя подойти, что люди там превращаются в стариков? Ведь вогнутое зеркало, сжимающее время, расположено значительно выше «врат», а фокус вогнутой поверхности, где эффект сжатия времени должен быть наиболее велик, находится где-то в небе, — промелькнула мысль. — Странно… Очень странно…

Но если бы тогда я просто повернул голову направо, то я бы увидел Главное Зеркало Времени, в зоне действия которого находились «врата в Шамбалу». Но я (удивительно!) в тот момент, не поворачивая голову направо, пристально смотрел на северо-западную сторону «Дома», поражаясь величию конструкции.

Я достал полевую тетрадь и сделал рисунок Дома Счастливого Камня и с этой позиции, но… при этом опять-таки не повернул голову направо.

Изогнутый каменный лист

Закончив рисовать, я повернул голову налево и постарался заглянуть за Дом Счастливого Камня с северной стороны. Какой-то странный каменный выступ показался мне интересным. Я пошел на север, не сводя взгляда с этого каменного выступа. Вскоре передо мной открылась любопытная картина: прямо за «Домом» стояла каменная конструкция метров этак 350-400 высотой, напоминавшая круто изогнутый и поставленный на попа лист бумаги. Но этот «лист» был сделан из камня, из тонкой изогнутой каменной плиты. Края его были изъедены временем, но характер конструкции прослеживался достаточно четко.

— Еще одно, дополнительное зеркало времени, — констатировал я факт, — но в этом случае степень вогнутости поверхности значительно больше. Кто знает, может быть, чем больше изогнута поверхность, тем больше сжимается время и тем ближе находится фокус сжатого времени. Интересно, что будет с человеком, если он войдет внутрь этого «изогнутого каменного листа»? Как подействует на него сжатое время? Не зря, наверное, ламы и монахи утверждают, что именно здесь существуют места, где люди превращаются в стариков!

Пока я рисовал, ко мне подошли остальные ребята. Равиль достал видеокамеру и стал просматривать отснятый материал.

— Шеф, отвлекись, посмотри-ка сюда! — сказал он.

— Сейчас, сейчас, дорисую.

Гигантское Зеркало

Через пару минут я заглянул в дисплей видеокамеры и обомлел — передо мной красовалось огромное вогнутое зеркало. Было видно, что оно начинается от монумента Гомпо-Панг и соединяется с Домом Счастливого Камня.

— Как же я его не видел?! — прохрипел я. — Ведь оно, пока мы шли, все время находилось по правую сторону от меня, а я… не повернул голову! Я же всегда, когда хожу, верчу головой! Получается, что и тогда, когда я рисовал Дом Счастливого Камня с двух позиций, я тоже не повернул голову направо, чтобы увидеть это громадное зеркало. Повернуть-то голову надо было чуть-чуть, а я… не повернул почему-то. Странно! Очень странно!

— Шеф, — обратился ко мне Селиверстов. — Помнишь, монах говорил, что на «Дом» надо смотреть с любовью? Ты, я сам видел, смотрел на «Дом» с любовью и восхищением.

— Ну и что?!

— А то, что это громадное зеркало тоже хотело, чтобы на него смотрели с любовью, а вся твоя любовь была направлена только на «Дом». Вот и то громадное зеркало… — Селиверстов засмущался…

— Что?!

— Громадное зеркало… отворачивало твою голову от себя… влюбленную в «Дом» голову… ревновало, может… В общем, ничего ты, шеф, в любви не понимаешь!

— М… да… А вы сами-то это громадное зеркало видели?

— Я не видел, — ответил Селиверстов.

— Я тоже нет, — сознался Рафаэль Юсупов.

— А я, как ни странно, увидел это громадное зеркало только на отснятой видеопленке! — вытаращил глаза Равиль. — Я ведь снимал не вслепую, не призрак же я снял!

— Любопытно… — почесал я затылок. — Так вот… отсюда это громадное зеркало не видно, оно за поворотом, должно быть, осталось! Пойдемте обратно, посмотрим на него глазами… наяву.

Мы бойко зашагали по тропинке.

— Настройтесь, чтобы смотреть на зеркало с любовью, — послышался голос Селиверстова. — А то зеркало рассердится и превратит нас в стариков. Время — оно, мне кажется, может сердиться, особенно — сжатое время!

Когда мы повернули за поворот, перед нами во всей красе предстало невообразимое по размерам вогнутое каменное «зеркало».

— Главное Зеркало Времени… — тихо проговорил я.

Мы все остановились. Душу бередила какая-то непонятная смесь восторга и страха. Я тут же принялся рисовать.

— Интересно, а это Зеркало… м-м-м… не повлияет на нас? — поежился Селиверстов. — Ведь Николай Козырев доказал, что вогнутые поверхности способны сжимать время, а эта поверхность такая большая, такая громадная, что степень сжатия времени, на верное, такая…

— Повлияет, — с сарказмом кивнул Рафаэль Юсупов.

А потом, прищурившись, он добавил:

— Посмотри, Сергей Анатольевич, фокус вогнутого Зеркала находится в небе, мы же находимся в безопасной зоне.

— А вдруг сжатое время отразится от облаков и повлияет на нас… — насупился Селиверстов.

— Не исключено, — хладнокровно заметил Рафаэль Юсупов.

— М… да…

Было хорошо видно, что Главное Зеркало Времени (так мы его и стали называть) начинается от монумента Гомпо-Панг, образуя с ним прямой угол, и простирается до Дома Счастливого Камня, составляя с ним опять же прямой угол. Высота Главного Зеркала Времени была около 500— 600 метров , ширина — около 1500 метров , общая площадь — почти 1 квадратный километр. Поверхность Зеркала была вогнутой, совершенно гладкой и выглядела абсолютно вертикальной.

Я с фотоаппаратом и полевой тетрадью в руках стал носиться по буграм и холмам, задыхаясь на высоте 5000 метров . Мне хотелось снять и зарисовать детали Главного Зеркала Времени.

Выяснилось, что «Зеркало» со стороны монумента Гомпо-Панг начинается с клювовидного отростка этого монумента, а с Домом Счастливого Камня соединяется на уровне перехода его нижней вертикальной стены в пологую стену. Около места соединения «Зеркала» с «Домом», прямо за ним, была видна еще и прямоугольная конструкция, состоящая из двух вертикальных каменных плит, установленных под прямым углом друг к другу.

— Для чего все это было создано? С какой целью произведен этот колоссальный объем монументальных работ? Как все это делали древние? — раз за разом задавался я вопросами и не находил на них ответов.

Полный мыслительный сумбур в голове, сопровождавший мои бесплодные попытки хоть что-то понять, начал нервировать меня. К тому же я заметил, что в процессе бесплодного мышления у меня, оказывается, нелепо шевелятся губы.

— Хорошо еще, что слюна не течет! — самобичующе подумал я.

Я со скрежетом почесал затылок, хотя насекомые вроде бы еще не завелись, и важно сказал: