litbaza книги онлайнПриключениеПутешественник. Том 1. В погоне за рассветом - Гэри Дженнингс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 214
Перейти на страницу:

Судья закончил свое выступление вопросом:

— У вас есть что сказать по этому поводу?

Я прочистил горло и неуверенно произнес:

— Но кто, кто донес на меня, мессир?

Глупо было спрашивать об этом, и, честно говоря, я не ожидал ответа на свой вопрос, который просто сорвался у меня с языка. К великому моему изумлению, тот, кто меня допрашивал, ответил:

— Вы сами донесли на себя, молодой мессир. — Должно быть, я взглянул на него с таким недоумением, что он добавил: — Разве не вы писали это? — И прочитал, глядя на лист бумаги: — «Будет ли он присутствовать на похоронах и на церемонии введения в должность?» — Не сомневаюсь, что я продолжал таращиться на него с глупым видом, поскольку последовало дальнейшее объяснение: — Это подписано: Марко Поло.

Переставляя ноги подобно лунатику, я снова был препровожден тюремщиками вниз по лестнице, а затем по другому пролету — в так называемый колодец, самую глубокую часть Вулкано. Но даже колодец, сказали мне, не был настоящей тюремной темницей. Вот когда мне будут предъявлены окончательные обвинения, то меня поместят в Туманные сады, куда заключали приговоренных до исполнения смертного приговора. Грубо рассмеявшись, тюремщики открыли тяжелую деревянную дверь в каменной стене, которая была всего лишь по колено высотой, повалили меня, засунули в отверстие и захлопнули за мной дверь со звуком, подобным трубному гласу в Судный день.

Моя новая камера оказалась значительно больше, чем orba, в низкой двери даже имелось отверстие. Правда, оно было таким маленьким, что я не смог бы даже просунуть в него руку и помахать уходящим тюремщикам, но зато пропускало воздух и достаточно света, чтобы тьма в камере не была совершенно непроницаема. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я разглядел, что тут имелись ведро с крышкой, в качестве pissota, и две голые полки из досок, служившие кроватями. В одном углу я также увидел нечто, напоминающее груду разбросанного постельного белья. Однако когда я приблизился, груда зашевелилась и поднялась. Это был человек.

— Шолом алейхем! — грубым голосом произнес он.

Приветствие прозвучало как чужеземное. Я всмотрелся и узнал рыжую с сединой копну волос и бороду. Это был тот самый иудей, чью публичную порку я наблюдал в столь знаменательный для меня день.

Глава 10

— Мордехай, — представился он. — Мордехай Картафило. — После чего спросил о том, о чем все узники спрашивают друг друга при первой встрече: — Ты здесь за что?

— За убийство, — сказал я, шмыгнув носом. — Думаю, что меня также обвинят в государственной измене, lesa-maestà[60] и еще кое в чем.

— Убийства будет достаточно, — произнес он с легким ехидством. — Не волнуйся, парень. Тебе простят остальные незначительные проступки. Не могут же тебя наказать за них, раз ты будешь уже наказан за убийство. Это то, что называется риском дважды понести наказание за одно и то же преступление, здесь подобное запрещено законом.

Я злобно посмотрел на него:

— А ты шутник, старик.

Он пожал плечами.

— Каждый освещает тьму, как может.

Какое-то время мы молча предавались печали. Затем я произнес:

— Ты здесь за ростовщичество, так?

— Нет. Я здесь потому, что некая дама обвинила меня в ростовщичестве.

— Какое совпадение. Я здесь тоже, хотя и косвенно, из-за дамы.

— Ну, я сказал «дама» только для того, чтобы указать ее пол. В действительности она, — он плюнул на пол, — a shequesa karove.

— Я не понимаю твоих чужеземных слов.

— Язычница и putana cagna[61], — перевел он, опять сплюнув. — Она просила у меня взаймы денег и оставила в качестве залога на сохранение некие любовные письма. Когда она не смогла заплатить, а я отказался вернуть письма, она постаралась, чтобы я не отдал их кому-нибудь другому.

Я сочувственно покачал головой.

— Твой случай печальный, а вот мой — скорее нелепый. Моя дама попросила сослужить ей службу, предложив себя в качестве награды. Дело было сделано, но не мной. Тем не менее я здесь, и награда мне досталась совсем иная, но моя дама, возможно, еще даже и не знает об этом. Разве не смешно?

— Забавно. Иларию бы твоя история развеселила.

— Иларию? Ты знаешь эту даму?

— Что? — Он изумленно уставился на меня. — Твою karove тоже зовут Иларией?

Теперь уже я вытаращился на него.

— Как смеешь ты называть мою даму putana cagna?

Закончив наконец испепелять друг друга взглядами, мы уселись на нары и принялись сравнивать оба случая, после чего, увы, стало ясно, что и я, и Мордехай были знакомы с одной и той же донной Иларией. Я рассказал Картафило обо всем, заключив:

— Но ты упоминал о любовных письмах. Я никогда не посылал ей ни одного.

Он ответил:

— Мне жаль говорить тебе об этом, но они были подписаны совсем другим именем.

— Тогда получается, что у нее уже был любовник?

— Похоже на то.

— Она совратила меня, чтобы я сыграл для нее роль bravo. Я оказался самым настоящим простофилей. Исключительным глупцом.

— Похоже на то.

— А ту единственную записку, которую я все же написал, ту, которая теперь у Signori, она, должно быть, сунула в пасть льва. Но почему она так поступила со мной?

— Ей больше не нужен был bravo. Муж мертв, любовник в ее распоряжении, ты превратился для нее в обузу, которую надо устранить.

— Но я не убивал ее мужа!

— А кто же убил? Возможно, любовник. Так неужели ты ждешь, что она донесет на любовника, когда может вместо этого предложить тебя и тем самым спасти его?

У меня не было ответа на этот вопрос. Спустя мгновение сосед спросил меня:

— Ты когда-нибудь слышал о lamia?

— Lamia? Это значит ведьма, женщина-чудовище.

— Не совсем. Lamia может превратиться в юную и очень красивую ведьму. Она делает это для того, чтобы влюбить в себя молодых людей. Когда один из них попадает в ловушку, она занимается с ним любовью так сладострастно и усердно, что в конце концов тот изнемогает. Когда же юноша становится совсем беспомощным, lamia съедает его живьем. Это всего лишь миф, конечно, но удивительно живучий и широко распространенный. Я слышал его в каждой стране, где мне довелось побывать во время моего путешествия по Средиземноморью. А я много путешествовал. Просто удивительно, как много разных народов верят в то, что красота кровожадна.

Я принял это во внимание и сказал:

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 214
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?