В итоге вернулась я только к вечеру, изможденная и довольная собой. Эта прогулка остудила мой пыл и успокоила. Сегодня в нашем поселении будут все сыты. Меня радостно встретили, тут же подхватили добычу и унесли. Я еще раз зашла в штаб узнать новости с облавы. И забежала, как нельзя кстати. Все были в сборе.

-- О, мы тебя, конечно, не ждали, но раз ты пришла, заходи, -- прокомментировал мой приход Никита.

Дэн докладывал:

-- Тело Сашки мы нашли, ну мы его там и закопали. Нести, сюда его останки только лишний раз народ пугать, и против правил. Мы посмотрели следы мутантов, они петляют, но особо никуда не ведут. В капканы, попалось всего три мутанта, которых мы добили. Так что нам повезло. Судя по следам их осталось уже немного. Больше они не сунуться сюда. Мы их стаю изрядно потрепали.

-- Сегодня общий ужин жарим кабаргу, -- решила всех обрадовать.

-- О, шикарно, я голоден как волк, -- восхитился Денис.

И, правда, ужин был на славу, кто-то играл на гитаре. Мы ели печеный картофель и кабаргу. В этот момент жизнь казалось прекрасной. Звезды сияли, вселяя своей красотой и совершенством надежду и веру в лучшее. Да, наверное, завтра будет последняя облава. О Сашке никто не говорил, все знали что случилось. О предателях и трусах не говорят. Хотя мне жаль его, может он и был трусом, но никто не заслуживает такой участи. В какой-то мере его даже можно понять. Бывает такой страх, что пульс зашкаливает, дыхание учащается. Ты не способен здраво рассуждать. И ты готов сделать, что угодно лишь бы выжить. Ты будешь царапаться, кусаться, драться, бежать, бороться любыми способами и методами. Но каков бы, ни был страх, выбор есть всегда. И как поступить решает каждый сам. А его родители. Каково им? Знать, что твой сын умер, но не сметь похоронить его должным образом. Просто вычеркнуть его из своей жизни. Они, наверное, просто умирают от горя отчаяния и безысходности. Но так сложилась судьба и нам ничего не остается кроме как подчиниться ее воле.

Сегодня на площади собрались почти все жители. Забили пару свиней, чтобы устроить общий ужин. Конечно скудноватый, но тем не менее. В большом котле над костром варилась похлебка из моей добычи, а по округе уже разносился приятный аромат, от которого текли слюнки. И кто скажет, что буквально вчера мы пережили трагедию, а над поселением витает смерть.

Я украдкой смотрела, как Николя бережно окутывает Катю одеялом, садиться с ней рядом обнимает ее. Катя немного робко улыбается ему, его глаза в ответ сияют. Николя гладит ее руку, что-то нежно шепчет ей. Румянец проступает на его щеках. Он целует ее. На моем сердце становится легче, я безумно рада за них.

Молодежь танцует, повсюду смех и радость. Все стараются не думать о проблемах, все хотят забыться хоть на чуть-чуть. Мы представляем, что у нас обычная жизнь и нам не нужно каждый день бороться за свою жизнь и выживать в этом непростом и жестоком мире. И лишь один человек выбивался из общей картины. Ник – его было сложно разглядеть в толпе, лишь силуэт. Но в то же время он резко контрастировал на фоне остальных. На его лице отсутствовала улыбки, блуждающий тяжелый взгляд. Лишь по напряженной позе можно угадать, что он о чем-то думает. Один краткий миг и его глаза находят меня. Ник долго пристально изучающее смотрит, так что хочется сбежать. Я не выдерживаю, быстро опускаю очи, боясь с ним встретиться.

Прощаюсь и ухожу спать. Лежа в кровати мне еще долго не давал заснуть образ Ника. Всегда такого смелого и решительного. И его холодные серые глаза, смотрящие на меня холодно отрешенно. Загадочный и завораживающий. Мне так страшно признаться себе, что он мне не безразличен. Иначе все его слова так не задевали бы меня. Я его уважаю он хороший человек, со своими принципами, взглядами на жизнь. Да он меня иногда раздражает. Но то, как он на меня смотрит и голос … чарующий бархатный голос. А когда я вижу и слышу его, то в душе отчего-то теплеет. Правда, еще бы не был он таким эгоистичным шовинистом…

Мы вышли из поселения, как и собирались на рассвете, в полном составе. Погодка решила нас не радовать. С ночи шел промозглый моросящий дождь. Солнце почти не выглядывало из-за туч и совсем не баловало нас своим вниманием.

Хорошо, что нам всем выдали плащи, но и им не удавалось полностью спасти нас от вездесущих капель.

Эх, в такую погоду лучше сидеть дома около очага завернутым в теплый плед, пить горячий чай и читать книгу. Но охота – сущий кошмар! На душе у меня скребли кошки.

И чем дальше мы продвигались, тем чаще меня посещали мысли, что это не мы охотимся, а на нас охотятся, заманивают. Мы старались идти быстрее, но это плохо выходило. Постоянно поскальзывалась на старой сгнившей траве, а чаще всего ноги запутывались в ней, и если парни еще хоть как-то справлялись, то я постоянно норовила упасть носом в грязь. Нет, я не жалуюсь! Просто бывали дни и получше…

Я прекрасно знала, что дождь смоет все следы и выслеживание мутантов осложниться. Поэтому мы должны были успеть до того, как это произойдет, поэтому мы торопились изо всех сил, не смотря на то, что дождь расходится лишь сильнее, грозясь, превратится в ливень или настоящую бурю.

Наконец, мы пришли к той полуразложившейся туше. Парни чуть ли не ползали в поисках следов, но их, естественно, почти смыло. Что-то разобрать в землисто травяной каше казалось нереальным, но мы старались. Спустя полтора -- два часа поисков, мне улыбнулась удача. Я нашла отпечаток лап волка, уводящий в иную сторону.

Ник тут же развернул старую, бумажную карту, пытаясь понять, где могла обосноваться стая. И, судя по нашему раритету, в указанной местности отсутствовали водоемы, рядом с которой обычно стараются расположить свое логово волки.

Это вызывало замешательство у всех, но проверить никто не отказался. К тому же других вариантов не было. Леша, естественно ворчал что-то про глупых женщин и пустую трату времени, но меня это не волновало, как впрочем, и остальных. Сегодня парня никто не поддержал, и он находился в гордом одиночестве со своим скептицизмом и недоверием.

Никита, здраво рассудив, что перед следующим марш-броском неплохо было бы подкрепиться, объявил привал. Я несказанно обрадовалась. Парни тоже оживились, доставая пайки.

Я присела под большой старой елью, достала термос и кусок пирога, чтобы перекусить, когда ко мне подсел Дэн.

-- Ты не против? -- с добродушной улыбкой спросил Денис.

-- Конечно, нет, -- пожалуй, чересчур поспешно ответила я, радуясь тому, что могу с ним поболтать.

Дэн не переставал улыбаться, хотя, кажется, промок до нитки. Светлые волосы мокрыми прядями спадали на лоб, струйки воды стекали с них по лицу и капали на одежду, но его это нисколечко не смущало. Казалось, будто его наоборот эта погода веселила.

-- Как там дела в «Олекме»? – спросила я, первое, что пришло в голову.

Денис плюхнулся рядом на сухой бугорок, отжал волосы, достал из рюкзака свой запас еды и лишь, набив рот, ответил:

-- Ну, жизнь налаживается. Сейчас там все спокойно. Ты же знаешь, что туда переселись семьи. Так что теперь там хватит рабочей силы, для посадки урожая.