— Не думаю, что точка зрения что-то значит. Вот факты — это да. И видит Бог, это ужас что такое! В общем, как-то раз отец зашел в театр повидаться со мной. А Джин в этот момент заглянула в гримерную, которую я на двоих занимала с еще одной девушкой. Я представила Джин отца. Ну, тут она пустила в ход свое обаяние — вы же знаете, она это умеет. Понимаете ли, она запоем прочла все его книги, все они замечательные, он ее любимый писатель, гений, не меньше, и не согласится ли он с ней пообедать? Ну, словом, заморочила ему голову самой обычной лестью. А отец и рад. Он ведь, знаете, очень доверчив. Что ни скажи ему люди, всему верит. А потом я вдруг узнаю от мамы из Йоркшира, что она встревожена постоянными отлучками отца в Лондон, подозревает, что он слишком часто встречается там с Джин, и, в общем, ей хотелось бы знать, что мне об этом известно. Ну, я сначала посмеялась, откуда мне знать, я-то с отцом совсем не виделась. Во всяком случае, знала, что в театре он не бывает. Так что я подтвердила маме, что он ездит в Лондон по делу, как и говорит. А неделю спустя после того он уехал и больше уже не вернулся. Это случилось почти год назад.

— Но насколько я понял, официально ваши родители не разведены?

— Официально — нет. А по сути — да. Знаете, я прямо не знаю, как быть. Джин, конечно, впилась в него всеми своими когтями, но я и мысли не допускала, что отец способен с таким пылом рухнуть к чьим-то ногам. Ведь все мы просто разом перестали для него существовать.

— Ваша сестра, миссис Палмер, считает, что он не вполне способен отвечать за свои поступки.

— О, так вы знакомы с Виолой?.. Да, похоже на временное помешательство. Наблюдать это ужасно. Особенно у родного отца.

— Еще бы, — покивал мистер Тодхантер и, гадая, известно ли его собеседнице о дальнейшем развитии событий, пустил пробный шар. — Но насколько я понял, намерения мисс Норвуд сейчас несколько изменились?

— Вы хотите сказать, она его бросила? О, благодарение Богу! Впрочем, странно, что она не сделала этого раньше. Ведь, наверное, она уже давно вытянула из него все, что было. А кто новая жертва?

— Вот, право, не знаю… — подался в кусты гость, понимая, что слишком поторопился. — Представления не имею…

Обманщик из мистера Тодхантера был никакой, и в течение двух минут из него вытянули все, что нужно.

Фелисити пережила настоящее потрясение. Грудь ее вздымалась, дыхание участилось, глаза заискрились, причем скорее от гнева, чем от слез.

— Мистер Тодхантер, надо что-то делать!

— Согласен, — с чувством произнес мистер Тодхантер. — Более чем.

— Эта женщина испортила жизнь десяткам людей! Наверное, вы уже слышали, что она погубила мою карьеру?

— Да, я…

— Понимаете, я на самом деле умею играть, — совершенно бесхитростно объяснила девушка. — Но конечно же, ей пришлось избавиться от меня, когда она подцепила отца. Впрочем, это не важно. Важно то, что нельзя допустить, чтобы она сломала жизнь Виоле. Винсент в общем-то простак, а эта особа способна окрутить хоть самого дьявола.

— Верно, — согласился мистер Тодхантер. — И как вы намерены остановить ее?

— Не знаю, но непременно остановлю. Вот увидите. Понимаете, мистер Тодхантер, на самом деле положение куда хуже того, что я вам сейчас рассказала. Не знаю, что именно вам известно… Маме пришлось даже продать дом и мебель, поскольку от отца она не может добиться ни пенни. И она не захотела обращаться с этим в суд, хотя я ей очень советовала. Я думала, что такая угроза образумит отца. Но вы же знаете маму!

— Н-нет, по правде сказать, не имел удовольствия…

— Ну, она очень горда, непреклонна и все такое прочее. Скорее умрет с голоду, как настоящая леди, чем допустит себя до такой вульгарности, как потащить отца в суд, пусть даже по бракоразводному делу. И разумеется, отец на это рассчитывает. Ну, некоторым образом, потому что, бедняжка, он слишком дурачок, чтобы понимать, что он вытворяет. Я уговаривала маму воззвать к его совести ради Фейт, но она не пошла даже на это.

— Ради Фейт? — озадачился мистер Тодхантер.

— Как же, Фейт, — удивилась мисс Фарроуэй. — А, я поняла. Вы о ней не слышали. Фейт — моя младшая сестра, ей тринадцать. Месяца два назад мама рассказала мне, что наша чудная кухарка напилась и выложила Фейт все дело. Ну, мы все были вне себя от этой истории, но представьте, каково столкнуться с таким впечатлительной девочке! На следующий день мама еле уговорила ее пойти в школу, настолько ей было стыдно. И конечно, Фейт все время об этом думает, и мама говорит, она на грани душевного заболевания. Это просто черт знает что такое! И все из-за тщеславия и алчности этой мерзкой особы!

Мистер Тодхантер, человек достаточно старомодный, чтобы поморщиться, заслышав в устах юной девушки брань, подумал, однако, что если и существует на свете оправдание такому поведению, то это как раз тот случай.

— Боже мой! Ну и ну! — беспомощно забормотал он. — В самом деле… О Господи… Я понятия не имел, что все так плохо… И ваша карьера…

— Да ну, карьера! — отмахнулась девушка. — Это обидно, конечно, но настоящей важности не имеет. Меня всерьез злит только то, что актрисой я могла бы зарабатывать в три раза больше, чем в ателье, и посылать маме в десять раз больше, чем могу сейчас.

— Да, это так. Конечно… Боже мой, приемщица… я слышал, это очень утомительно, — сбивчиво заговорил мистер Тодхантер. — Стоять за конторкой…

— Нет-нет, за конторкой я не стою, — улыбнулась девушка. — Я, видите ли, одна из тех надменных юных леди в черном, которые с томным видом слоняются в глубине ателье, — кстати, теперь это называется «модная лавка». Примерно вот так! — Она вскочила с места и изобразила, как упомянутая юная леди обслуживает дородную провинциальную матрону, да так забавно и правдоподобно, что мистеру Тодхантеру, который в жизни своей не бывал в ателье модной одежды, вдруг показалось, что он знает о них все.

— Послушайте! — воскликнул он. — Да вы не хуже Рут Дрейпер[9]! — Для мистера Тодхантера, который ходил на спектакли мисс Дрейпер всякий раз, как та приезжала в Лондон, это была почти небывалая похвала.

— О нет, с Рут Дрейпер никто не сравнится! — С легким смешком девушка вернулась на место. — Но спасибо вам, вы очень добры.

— Так или иначе, играть вы умеете, — подвел черту мистер Тодхантер.

— О да, — не без уныния согласилась Фелисити Фарроуэй. — Умею. И много же толку от этого и мне, и моей маме…

— Кстати, — смущаясь, заговорил мистер Тодхантер, — кстати, вы мне напомнили… Позвольте давнему другу вашего отца… не имею чести быть знаком с вашей матушкой… но… сочту привилегией… м-да… — И, совершенно потерянный, мистер Тодхантер достал чековую книжку, вынул авторучку и, покраснев так, что вспыхнули уши, выписал чек на пятьдесят фунтов.