Джилли взволнованно потерла ладони. Они были все еще шершавыми и липкими от соли. Первое, что она сделала, когда яхта пришвартовалась к причальной стенке, нашла аптеку и купила лосьон для тела, увлажняющий крем, кое-какие средства для смягчения подушечек пальцев к разъеденных солью линий на ладонях. Но, похоже, это не особенно помогло.

— Ну вот, мадемуазель. Здесь, наверху! — сообщил водитель и, свернув с Корнит, подкатил к пролету крутых ступеней, почти спрятанных между табачной лавкой и прачечной самообслуживания. На стене прачечной красовалась вывеска с названием бара, который они искали, и кулак с поднятый вверх большим пальцем.

Спустя час Джилли прикончила вторую кружку пива я взглянула на часы. Ей не верилось, что он мог проделать с ней такое. Ее провели. Этот ублюдок и не собирался приходить.

Она подозвала официанта, попросила счет и расплатилась

Когда Джилли вышла на улицу, было уже темно. Видимо, поэтому все вокруг выглядело совсем по-другому. Она стоял на мостовой, осматриваясь по сторонам и пытаясь определить свое местоположение. Все вдруг стало незнакомым — дорога, дома, витрины магазинов. Она попробовала вспомнить, с какой стороны подъезжало такси, но ни в чем не могла быть уверена. Темнота изменила все.

Решив идти налево, Джилли зашагала по улице, смотря в витрины магазинов, благодарная своему отражению, которое двигалось рядом с ней и составляло ей компанию. К тому моменту, когда Джилли поняла свою ошибку, она зашла так далеко, что решила продолжать идти в том же направления при условии, если идти вниз по склону, думала она, можно выйти на Корниш и поймать другое такси. Она соображала как объяснить братьям столь быстрое возвращение из Нима, когда услышала позади себя звук машины. Такси.

Она и в самом деле подумала, что это такси, из-за характерного звука мотора, работающего на низких оборотах, словно водитель высматривал пассажира. Прищурившись из темноты в сторону приближающейся машины, Джилли наудачу махнула рукой и с облегчением вздохнула, когда автомобиль остановился перед ней. Пассажирская дверь распахнулась, лицо водителя оставалось в тени.

Конечно, ей следовало быть более осмотрительной и не принимать частную машину за такси, а водителя за таксиста, но она слишком долго была в море и немного утратила опыт жизни на городских улицах. К тому же устала от ходьбы и не знала, где находится.

— Вам куда? — раздался хриплый голос, и она подошла ближе, попыталась вновь произнести «Старый порт», стесняясь своего плохого французского, и тут ощутила, как рука схватила переднюю часть платья, пальцы добрались в поисках лучшего захвата до верхней части лифа и потянули ее вниз. А она не сопротивлялась, потому что — глупо, конечно, — ей не хотелось, чтобы платье оказалось порванным. Потом резкий укол в шею, словно укус осы, которую она попыталась смахнуть. Только руки вдруг перестали слушаться, как и все тело, которое теперь кулем лежало на полу под приборной доской с пассажирской стороны. Дверь захлопнулась, платье натянулось, и она поняла, что его зажало дверью, черт побери...

Потом ничего, только течение времени. Звук близкого автомобильного колеса, барабанящего по булыжнику, поющему на асфальте. Теплый резиновый запах коврика под щекой. Поглощенность переплетением проводков у нее над головой, их цветами, тем, как они сгибаются и вьются, маленькой пластиковой коробочкой, в которой они исчезают. Но никакой тревоги по поводу ее положения, никакого беспокойства из-за того, что ее конечности отказываются выполнять ее команды.

Ого, подумала она и удовлетворенно вздохнула, чувствуя, как пузырь смеха поднимается в груди, когда машина резко повернула налево. Или направо? Замедлила ход и остановилась. Двигатель затих, и она лежала в полной тишине. Наконец услышала, как открылась и закрылась водительская дверь, звук шагов... Потом открылась пассажирская дверь, платье освободилось, и ее подняли.

Последнее, что Джилли увидела и смогла хоть насколько-то ясно идентифицировать, был купол крыши «Аква-Сите», тот, что она заметила с палубы «Анемоны» в тот день, когда они вошли в старый порт Марселя. Это и соленый запах моря.

«Аква-Сите», Марсель, среда

Габриель любила это непрерывное баюкающее бульканье. Здесь, в этом прохладном влажном месте, которое пахло морем и испарениями от притопленного бетона, не было тишины. Только это нежное бульканье. Если бы здесь царила тишина, Габриель ни за что бы не полюбила это место. Под землей и все такое. Темнота и тени. Она бы точно свихнулась. Как бы там ни было, игривый звук составлял ей компанию, беззаботно аккомпанируя ее мурлыканью.

Габриель Блано приехала в обычное время, чуть раньше шести, на «солексе» мужа. Она прошла внутрь через один из двух служебных входов, расположенных по периметру «Аква-Сите». В раздевалке для персонала надела рабочую одежду, сделала себе кофе и после первой за день сигареты направилась в седьмой блок под названием «Обитатели рифов и открытого моря» — первый из трех районов, за которые отвечала. Он состоял из нескольких искусственных водоемов. Работы самое большее на час, с него хорошо начинать смену.

Булькающий звук донесся до нее, когда она отперла служебную дверь, вошла в прохладный бетонный бункер и потянулась к выключателю. Над ней замигали и вспыхнули одна за другой неоновые трубки, осветив льдисто-голубым сиянием галерею для кормления — уступчатый переход, устроенный над водоемами и невидимый для посетителей. Если мсье и мадам думали, что они просто смотрят на рыбу, то их ожидал сюрприз. Над водоемами и за ними находились настоящие кулисы, помещение с бетонными стенами, трубами, вделанными в них через равные промежутки, с отверстиями, через которые подается кислород и где установлены температурные датчики, а также складированы запасы корма и орудия для уборки, — одним словом, место работы Габриель Блано.

Взобравшись по трапу на мостик для кормления, она начала медленный, методичный обход водоемов. Габриель могла выполнять свою работу и во сне. Порой ей казалось, что так и происходит: проверка уровня кислорода и температуры на каждом датчике, отмерка корма в пластиковые кормушки, прежде чем высыпать его в водоем, а потом наблюдение за голодным водоворотом разноцветных рыб и переход к следующему водоему. Потом к следующему, пока не доберется до последнего. Катышки корма высыпаются на поверхность воды, словно внезапный ливень. Когда она складывала кормушку и закрывала ящик, в котором хранится корм, послышался шлепок и плеск, словно один из обитателей водоема немного заигрался и выпрыгнул из воды.

Габриель улыбнулась. Опять Оскар. Она могла бы поспорить, что это он. Полосатый окунь. Самый прожорливый в водоеме.

Шагая назад по мостику к трапу, она взглянула на часы. После того как закончит следующий этап — шестой блок, «Тропические рыбы» — и прежде чем приступит к очередному, пятому — «Ракообразные», — у нее будет время передохнуть и выпить кофе с подругами Тулой и Корин, пока не появится смотритель, Барзэ. А эта Тула, думала Габриель, спускаясь с мостика, — что за девица, что за ураган. Замужем, с тремя детьми, и у нее еще хватает заряда, гулять на стороне.