Он поцеловал кожу на шее, как раз под ошейником, и у меня перехватило дыхание. Я не сразу уловила то, как меняется отклик моего тела от его шёпота, от исходившего тепла. Оно доверяло ему, гораздо больше, чем моя сознательная часть, и это пугало, но разум слабел с жаром каждого прикосновения. Какая-то часть меня знала, что он не соврал, что пыток сегодня и правда больше не будет. Он стиснул вместе мои запястья, вжимая их в подушку над головой, вторая ладонь медленно скользнула по животу, вздымающемуся в такт с дыханием, и остановилась в самом низу.

– Тише, Кику, – выдохнули в самое ухо, – расслабься.

Я взглянула на него влажными растерянными глазами. Ты подчинил меня своей воле, ты снял все мои щиты – и, надеюсь, ради чего-то стоящего.

Утро наступило на меня. Я не просыпалась, скорее, медленно приходила в себя, бездумно пялясь в потолок и прикидывая, какие части тела ломит больше. Я определённо не привыкла к таким активным упражнениям на гибкость. Ланкмиллер, оказывается, обожает эксперименты.

Чёрт, что мы вытворяли ночью… Быть может, для Кэри это обычное дело, а вот во мне просыпался целый фонтан эмоций от одних только воспоминаний. Жгучий стыд, чувство вины и отвращение к самой себе, все они проистекали из одного. Из странного тягучего чувства, которое упорно не укладывалось у меня в голове.

Мне всё ещё не нравился Ланкмиллер, у меня буквально живот скручивало от одной только его рожи. Но мне нравилось… с ним трахаться? Ощущать приятную тяжесть на бёдрах, его руки, вдавливающие в простыни мои запястья, чужое дыхание на щеке. Всё это словно плавило мне мозг, подчиняло волю и забирало себе контроль.

Это чувство появилось ещё тогда, в душе, но в этот раз оно было… отчетливее. Может, со мной что-то не так. Может, я просто конченая. Но, как верно заметила Николь, он может быть сногсшибательным, если захочет.

Господи, какой глубокий анализ собственной тупизны, которая явно того не стоит.

Я издала булькающий страдальческий звук, натягивая одеяло повыше, чтобы закрыться от солнечных лучей, бьющих прямо в глаза. Судя по свету, было уже где-то около полудня.

Хорошо хоть, день не пасмурный, а то кукуха и так уже критически близка к полёту. Хотя почему нет, пусть в психлечебницах тоже сажают на цепь, так хоть не насилуют. М-да, Ланкмиллер бы сейчас злорадно заметил, что я была не очень-то и против.

– Доброе утро, – довольным голосом пожелали со стороны окна. – Как настроение?

Я с мученическим стоном села в кровати. Кэри обретался на широком подоконнике с чашкой кофе.

– Поясница, – проскулила я. Засранец, если кому и надо делать массаж, так это мне… На бёдрах остались от его пальцев красноречивые синяки. – Хозяин не подскажет, случаем, где одежда?

Ланкмиллер отставил чашку.

– Ходи без одежды. Кроме меня, всё равно смотреть некому.

«Тебя одного достаточно», – чуть было злобно не огрызнулась я, но оборвала себя ещё на вдохе.

– Как чувствуешь себя? – он приподнялся с подоконника и потрепал меня по волосам, и без того дыбом стоящим.

– Как будто меня жёстко отымели, – без тени промедления мрачно сообщила я, и лишь секундой позже дошло, что мой свежий утренний сарказм совсем не далёк от правды. – У меня всё тело болит. Спина не восстановилась ещё после невероятных приключений с Генрихом. Мне кажется, пару рёбер он мне всё-таки сломал. – Я угрюмо уставилась на мучителя, натягивая на своё девственное в прошлом тело мягкую простыню, чтоб уж совсем не развратничать. – Чёрт, Ланкмиллер, капец ты буйный, сколько раз ты успел кончить? – Откинула в сторону подвернувшийся под руку вибратор.

– Мм-м… А ты? – вяло протянул он, разглядывая дно своей кофейной чашки.

А Кэри знает, как вогнать в краску одним вопросом. Хотя дело тут, кажется, не в вопросах. Насладиться плодами своих моральных издевательств Ланкмиллеру не дали: в его кармане странную мелодию заиграл телефон.

– Да? – Опять чуть ли не «Да, зайчик». Такое нежное и многозначительное «да». – Нет, всё уже в порядке. Я сейчас в Витто. Да, думаю, что надолго. Не один, – Ланкмиллер даже брови приподнял, смерив меня многозначительным взглядом.

Пришлось прислушиваться.

– «Шиффбау» опять хочет у тебя крупный заказ утянуть, – обеспокоенно сообщили с той стороны провода, – если так пойдёт и дальше, фирма придёт в упадок. Может, кто-то есть в твоей компании, кто сливает им всю информацию?

– Да, я уже планировал сегодня к ним наведаться. Думаю всё исправить.

– Знаешь, я через несколько дней тоже в Анжи заглянуть намереваюсь, – каким-то намекающе-хитрецким тоном пробасили вдруг из трубки.

– Правда? – Ланкмиллер сразу же оживился. – Может, тогда заедешь? А то без тебя как-то совсем уныло.

– Заеду, не переживай. И будь там начеку.

– Да это прям ванильный боевик какой-то. Или мелодрама… – прокомментировала я, обнаружив всё-таки своё платье где-то на полу, безнадёжно смятое. Поспешно натянула его.

Мучитель убрал телефон в карман и вновь перевёл на меня взгляд, на этот раз настороженный – он видел, что я грела уши. Пару секунд длилась внутренняя борьба, которая увенчалась оглушительным поражением сил разума.

– Умоляю, не бей за то, что я сейчас спрошу. – Заёрзала на кровати, кусая губы и подбирая слова. – У тебя с этим… бизнес-партнёром… какого рода отношения?

Кэри просто так нежно с ним, будто там большая платоническая любовь. Я не слышала у него этих интонаций в других беседах, ни с кем больше.

– Какое твое дело? – вяло отмахнулся Ланкмиллер.

– Постой, ты серьёзно? Ты всё-таки… – Я даже с кровати вскочила, правда, не рассчитав силы и длину запутавшейся где-то цепи, упала обратно. – Ты спишь с мужиками! – провозгласила уже в положении лёжа, воздевая руки к потолку.

Это было… неожиданным открытием.

– А похоже? – Кэри вдруг низко склонился надо мной, придавливая запястья к покрывалу.

– Знаешь, вообще-то… не очень. Учитывая то, что ты вытворял со мной ночью, я бы, пожалуй, назвала это твоим… маленьким увлечением. Не основная специализация, а так, баловство.

– Уже значительно ближе к правде, – удовлетворённо кивнул хозяин, усаживаясь сверху.

Попытки выползти из-под него по-тихому не окончились успехом, поэтому я попросту вжалась в простынь под его тяжёлым внимательным взглядом.

– Ланкмиллер…

Договорить он мне не дал, мягко опустив кончики пальцев на губы.

Медлил, да притом ещё и нарочно. Прошлой ночью он такой неторопливостью совсем не отличался.

Дышалось мне плохо, я даже не могла понять, почему.

– М-да, быстро спесь вышла… – с кривой усмешкой резюмировал Кэри. – Что, пробуешь на вкус, каково это, когда твоя жизнь принадлежит другому и ты не в силах сделать с этим ничего? Непривычно, да? Обожаю это выражение лица.