Ахмет Эртегюн был сыном посла, но, как говорится, сделал он себя сам. После смерти отца, тогда еще будучи студентом, он основал лейбл «Атлантик», чтобы оплачивать университетский курс средневековой философии, а затем пристрастился к работе в музыкальной индустрии. Помимо многочисленных заслуг, Ахмет был просто приятным человеком. Значительно позже я узнал, что мы учились в одних и тех же заведениях: в начальной школе в Аттмере и в средней школе в Жансон-де-Сайи, что объясняло его безупречный французский. Хотя Ахмет родился в Турции и жил в США, его образованности и интеллигентности мог позавидовать любой европейский джентльмен. Он был одним из лучших. Как и его брат Несухи.

Из знакомств другого рода можно вспомнить Джо Смита, ранее работавшего диджеем, а ныне заместителем директора «Уорнер». Он тоже был приятным парнем, но благодаря непринужденному поведению и чрезвычайно громкому голосу соответствовал образу типичного американца гораздо больше братьев Эртегюн. В будущем мы с Джо отлично поладили и много и плодотворно сотрудничали.

Но прежде всего, съезд в Монтре был вотчиной Клода Нобса, выдающегося человека, с которым я имел честь быть близко знакомым. Благодаря Клоду в Монтре проходит джазовый фестиваль, без которого этот маленький городок на берегу Женевского озера не получил бы и толики той славы, которой пользуется сегодня. Джазовым этот фестиваль можно было назвать с натяжкой. Так, например, в 1964 году по просьбе Клода на нем выступали The Rolling Stones — наша с ним общая любовь наравне со страстью к шопингу. Впрочем, я никогда не смогу сравниться с ним ни в том, чем он увлекался, ни в других областях. В своих пристрастиях Клод не знал никакой меры. Человек оригинальный и харизматичный, он влюблял в себя всех, кому повезло с ним познакомиться. Съезд проходил в очень дружественной атмосфере, а мне удалось воспользоваться этим и еще больше запомниться участникам.

В Монтре я приехал вместе с Нану, которая в то время работала с Барбарой Бэйкер. Барбара познакомила нас с адвокатом из Нью-Йорка Норманом Кертцом, и вот уже несколько месяцев мы часто гостили у Нормана и его жены. Они также приехали в Монтре, и по такому случаю мы договорились вместе поужинать. Перед встречей Норман сообщил, что в ресторане к нам присоединятся Клайв Дэвис с супругой. Клайв Дэвис — всемогущий президент «Си-би-эс Рекордс» и основной конкурент «УЭА», один из самых известных и влиятельных людей в профессии.

Вся команда лейбла «УЭА» перед отелем «Монтре Пэлас».

© Архивы Доминика Ламблена

Только мы приехали в ресторан «Оберж де л’Онд» и сели за столик в компании знаменитого мистера Дэвиса, как в зал вошла вся команда лейбла «Уорнер» и с большим удивлением уставилась на меня за столиком конкурента номер 1. Джо Смит, подойдя поздороваться, сказал мне, улыбаясь: «Steal all the secrets!»[23] Но, кроме шуток, в их глазах я перешел в другую категорию, из молодого приветливого новичка превратившись в интересного и даже неожиданно полезного коллегу. Это может кому-то показаться неважным, но в нашем деле надо знать, кто с кем знаком, а близкие отношения с сильными мира сего ставят вас в один с ними ряд. В этом случае совместный ужин с Клайвом Дэвисом позволил мне запомниться надолго.

Уже через несколько месяцев работы страх улетучился, и я продолжал делать удачные находки. На сей раз мне помогло близкое знакомство с Крисом Райтом, который в 1969 году на пару с университетским приятелем Терри Эллисом основал лейбл «Кризалис». Я был знаком с Крисом с тех пор, как занимался для «Декка» группой Ten Years After и ее альбомом «Cricklewood Green». Тогда пленки для печати конвертов прибыли с большим опозданием, и мне пришла в голову идея выпустить первые 10 000 пластинок в коллекционных конвертах, пронумерованных от 1 до 10 000. Задумка всем показалась гениальной, что, впрочем, не значило, что кто-то собирался мне помочь пронумеровать все 10 000 пластинок. Так что этой неблагодарной работой я занимался в гордом одиночестве. Я также решил записать на стороне «А» сингл «Love Like A Man», а на стороне «B» выпустить более длинную его версию. Такие вот находки преподносила мне фантазия в начале профессионального пути!

Я произвел на Криса хорошее впечатление, и в поисках нового дистрибьютора для своего лейбла он снова обратился ко мне, предложив Ten Years After, а также «Procol Harum» и Jethro Tull. Иными словами, он обратился ко мне с серьезным предложением, и меня не пришлось уговаривать подписать их для «УЭА». Сделка оказалась крайне удачной, ведь последующие альбомы этих групп имели бешеный успех, что позволило мне обрести еще больший авторитет в моей новой семье.

Но по-настоящему понять, насколько иным был мир, в который я пришел из «Декка», мне довелось только в первой рабочей поездке в США. Я должен был объехать головные отделения всех компаний, числившихся в нашем французском каталоге. Даниэль Филипаччи без проблем разрешил мне взять с собой и Нану. Надо сказать, мы с ним были знакомы уже давно, и я знал, что он мне симпатизирует. Он настолько мне доверял, что за несколько дней до моего отъезда даже дал дополнительное задание, попросив передать посылку Несухи Эртегюну в Нью-Йорк. Меня такая просьба отнюдь не обременяла, тем более что благодаря ей до аэропорта Орли нас довез его водитель Эрнест, а в аэропорту Нью-Йорка нас встретил водитель Несухи. Так и привыкнуть недолго!

Нью-Йорк был территорией лейбла «Атлантик». Пять дней я провел в компании его сотрудников, среди которых было немало выходцев из Турции: Ахмет и Несухи оставались верны корням. Все проходило прекрасно. Встречи, обеды и ужины следовали одни за другими, в благожелательной атмосфере.

Я, Эвелин Остин, Дерек Тейлор, Мо Остин, Нью-Йорк, 1974 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Нью-Йорк оказался лишь цветочками по сравнению с тем, что ожидало меня в Калифорнии! Лейбл «Уорнер» в Лос-Анджелесе принял меня как принца. Позже руководитель международного отдела Том Руффино стал моим близким другом. Я также вновь встретился с Джо Смитом, который, обладая прекрасным вкусом, женился на богатой наследнице местной пивоварни и жил в Беверли-Хиллз на роскошной вилле в нормандском стиле. Один из немногих известных мне домов, в котором погреб располагался на чердаке.

Следует отметить и Мо Остина, директора «Уорнер». Он работал бухгалтером у Синатры и управлял его лейблом «Реприз», а затем совершил карьерный прыжок по совершенно невероятной траектории и оказался на нынешней должности, что не мешало ему оставаться привилегированным посредником Нила Янга или группы Grateful Dead, а это кое-что говорило о его способностях подстраиваться под собеседника.

С Томом Руффино и Альбером Коски на мотоцикле Клода Нобса, Бербанк, 1974 г.