– Пусть просачиваются, воюют на дорогах, платят миллионы милиции, мы туда и не полезем. Оставим разговор до поры, имеется идейка, следует проверить. – Супруга налила мужу немного коньяка, плеснула себе, выпила, крепко поцеловала его в губы.

Ни коньяк, ни жаркие поцелуи в доме были не в моде.

Нестеренко прошелся по казино, отметил, что столики местной знати пока пустуют, прошел в туалет. Смешно, но факт: довольно часто «случайные» встречи происходят именно в сортирах, и тайники закладываются здесь чаще, чем в других помещениях заведения. Настоящий сыщик не обшаривает туалет, он должен знать сортир на охраняемом объекте лучше, чем собственный карман. Быть убежденным: если захотят спрятать, то оружие положат в одно место, деньги – в другое, а наркотик или записку – совсем в третье. Но тайники можно сделать в любой день, потому и проверять туалет необходимо как минимум ежедневно, а то и чаще.

Нестеренко прекрасно знал, что у правого зеркала под четвертой плиткой снизу имеется тайничок, но никогда в нем ничего не находил. Но он также понимал – ничего просто так не бывает. Возможно, тайничок изготовили давно, использовали единожды и забыли. Но опер не гадалка, должен не предсказывать, а проверять.

Он вымыл руки, причесался, только глянул на заветную плиточку кафеля, как мгновенно понял: в тайник сегодня лазали. Положили и уже взяли? Или только положили, но еще не взяли? Может, проверяли и ничего не нашли?

Нестеренко вышел в ресторанный зал, сел так, чтобы ему было виден вход в туалет, заказал чашку кофе, здесь это было обычным заказом, ведь вечер только начинался, стал смотреть зал. Противоположная сторона тонула во мгле, которую разрезали узкие прожектора. В центре круглой арены возвышался шест, надо думать, фаллический символ, по которому вверх и вниз скользила очень символически одетая девочка. На значительном расстоянии она была даже красива, а уж эффектна безусловно. Она ловко уронила лифчик и с «ужасом» на нарисованном лице скользнула по столбу вниз и ловко перехватила утерянную часть туалета. С точки зрения гимнастики, трюк проделан был недурственно, но никаких эротических эмоций не вызывал.

Опер думал о постороннем, например, какой бы гладкой ни была поверхность столба, непрерывное и ежедневное движение вниз и вверх, вращение вокруг палки должно оставлять на юном теле девчонки потертости. А кожа, поврежденная раз, как пудрой ни присыпай, лучше не станет, не заживет, может начать и кровоточить.

Немолодой мужчина выбежал к основанию столба, «помог» девочке застегнуть лифчик, она визжала и всячески мешала помощнику. А он в свете пронзительных лучей оказался пузат и кривоног. Тут у него из кармана выпало несколько долларовых банкнот, девчонка ловко подхватила их и взлетела по шесту, изобразила шпагат, убрала деньги в такое место, откуда их достать невозможно.

Нестеренко относился к женскому полу с достаточным вожделением, но тут ему стало противно, он обвел видимую часть зала взглядом. Стол на шестерых, где командовала Елена Сотина, уже был заполнен. Не работа, а мартышкин труд, решил Нестеренко. Я не способен контролировать одновременно сортир и прибывшую компанию. Пусть Лева умный, но и край следует знать, один человек – только один человек.

Он вновь прошел в туалет, зашел в кабинку, когда услышал за тонкой перегородкой тяжелый вздох облегчения, после чего человек, кажется, заплакал.

Черти, что ли, колдуют, а может, бог на лысину плюнул, решил опер, и раз везет, надо бить по «банку». Надев заготовленную перчатку, Нестеренко выскочил из кабинки, подошел к зеркалу, сдвинул нужную плитку и достал из тайника пачку денег. Мгновенно приведя все в нужный вид, он ступил на порог, начал мусолить сигарету и рассуждать.

В третьей кабинке человек явно укололся, судя по всему, тяжелым укололся, уж больно смачно всхлипнул и сразу замолк. Значит, можно предположить, тайник зарядили сегодня, потребитель пришел, взял, ввел дозу, не отходя, оставил деньги. Раз товар – деньги не из рук в руки, значит, отношения не вчера сложились. Но и тянуть купец не станет, за деньгами придет, тут ему можно сесть на хвост.

Опер понял, что с курением затянул достаточно, вернулся к столику и неожиданно увидел «продавца». Мужчинка лет тридцати в одежде с претензией подошел к дверям туалета, напряженно оглядел зал и исчез за кафельной стенкой.

Нестеренко, матюгнувшись, выложил на стол пять баксов и быстро вышел из зала. Здесь он опять же встал так, чтобы ему был виден выход из уборной. Сначала появился незнакомый высокий покачивающийся парень. Он улыбался, на сопровождающего его «купца» не смотрел, хотел вернуться в зал, но дорогу ему преградил плотный охранник, громко сказал:

– Ты что, Лялек, раньше времени виски употребляешь? Сходи домой, проспись, часа через два и ты оклемаешься, и народ соберется. Старый клиент, знаешь, у нас так не принято, – говорил охранник ласково, но, судя по всему, держал клиента жестко и подталкивал к выходу. – Ты на тачке?

– Ну? – Лялек подобрал слюни, улыбнулся шире. – Че вы, парни, будто меня не знаете?

Разговор уже велся на платной стоянке, кругом толкался народ, машины припарковывались и отъезжали, было людно. Нестеренко не составляло труда толкаться рядом со спорящими.

– Действительно, – сказал один из охранников. – Чего ты, Крыса, к нему прицепился? – обратился он к «купцу».

Он походил на это несимпатичное животное. На обидное прозвище не среагировал, смотрел на окружающих презрительно.

– Ты товар взял? – спросил он Лялька. – С тебя пятьсот.

Услышав сумму, охрана начала разбредаться по своим местам.

Наркотик работал вовсю, и напугать, тем более вразумить наркомана не представлялось возможным.

– Ну! Пятьсот «зеленых», а шуму, будто газон задолжал. Верну. Мы с Володей по корешам.

– Кому, может, и Володя, а для меня так Владимир Владимирович, – Крыса держался уверенно. – И мне велено вас доставить.

Нестеренко чувствовал, что этим и кончится, уже расплатился за стоянку, завел свой «Москвич».

– С тачкой-то справишься? – Лялек бросил ключи от машины.

– Впервой, что ли? – Крыса подхватил ключи, открыл Ляльку дверцу, шутовски поклонился.

«Мерседес-300» рванул с места, «Москвич» чуть подпрыгнул и засеменил следом.

На Садовой «мерс» грубо нарушил правила, гаишник лишь махнул на него рукой. «Москвич» такой номер повторить не смел, выждал у светофора, бросился в погоню. Автомобильный поток был плотный, пробиться к «мерсу» не удавалось. А было бы свободно, так «мерс» скрылся бы из глаз еще быстрее. Нестеренко связался с Гуровым, доложил:

– Зацепился, так на моей телеге только за иномарками кататься. А они, судя по всему, к «купцу» поехали.

– Случается, – ответил Гуров, и от его спокойного голоса Нестеренко стало теплее.

…Наемные убийцы сидели в квартире Регины, играли в карты, изредка пригубливали из бокалов сухое вино. Они действительно походили друг на друга. Плотные ребята, спокойные и равнодушные, с несколько заторможенными движениями. Одеты добротно, неброско, явно не придавали таким мелочам значения.