Н. АСАДОВА: И что же вам Касьянов сказал, вы с ним говорили?

А. ВЕНЕДИКТОВ: До чего вы договорились?

В. ГЕРАЩЕНКО: Там, где нужно, это все записано.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это прямой эфир, подождите, мы ничего не пишем.

В. ГЕРАЩЕНКО: Когда мы с Касьяновым говорили, мы просто говорили о наших взглядах, о том, что, да, возможны определенные такие соприкосновения или столкновения, в целом, и с одной, и с другой стороны было высказано одно мнение, что мы друг другу ножки не подставляли и подставлять не будем. И как будет решено, если будет решено, и придут к пониманию, что должен быть единый кандидат, тот, кто окажется более перспективным с точки зрения получения голосов, тот и должен быть единым кандидатом.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Макс пишет нам СМС: «А Касьянова в премьеры возьмете?»

В. ГЕРАЩЕНКО: Макс или Маркс?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Макс. «А Касьянова в премьеры возьмете?»

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я думаю, что предложение президента тому или иному человеку пройти думское одобрение премьером — это не только личное желание единственного человека, происходят определенные консультации. Естественно, что если будет единый кандидат, единая позиция, то, видимо, и многие вещи тоже будут…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Виктор Владимирович…

В. ГЕРАЩЕНКО: …консолидированы. С точки зрения бизнеса он выглядит намного сильнее, чем те люди, которые занимались экономическими проблемами при нем, на голову выше. Я думаю, что он как экономист сильнее, чем господин Фрадков.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Еще два вопроса у меня коротких таких, может быть, общих. Вы являетесь председателем совета директоров «ЮКОСа», и сейчас, без сомнения, очень многие будут говорить, что вы кандидат людей, который частично сидят в тюрьме, частично находятся в бегах. Это вы выдвинуты ими для того, чтобы отомстить нынешней команде.

В. ГЕРАЩЕНКО: Я смотрел фильм «Неуловимые мстители», хотя это не мой любимый фильм, и, в принципе, ведь надо отдавать себе отчет, что я и в «ЮКОС»-то пришел не по просьбе акционеров, а по просьбе менеджмента. Единственное, что, конечно, находящийся тогда под следствием и судом Ходорковский в целом не высказался отрицательно. Потом там был такой небольшой конфликт, когда на него давили власти.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В 2004 году.

В. ГЕРАЩЕНКО: Да, а вот покажи, что ты действительно управляешь компанией, пусть он уйдет. Хотя было понятно всем, что юридически я даже уйти не могу, я могу уйти с места председателя, но не из совета директоров.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А вы согласовали с акционерами «ЮКОСа» свою идею о выдвижении?

В. ГЕРАЩЕНКО: Нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ни с теми, кто сидит, ни с теми, кто бежит?

В. ГЕРАЩЕНКО: Ни с теми, кто отсутствует, вы имеете в виду в России, нет, у меня не было с ними контактов на эту тему.

Н. АСАДОВА: У меня есть вопрос, ведется ли работа по объединению оппозиции?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я думаю, что такая работа происходит, не на моем пока уровне и не при моем участии, а идет от тех ведущих лиц, находящихся в оппозиции, между собой в том числе.

Н. АСАДОВА: Как вы оцениваете шансы?

В. ГЕРАЩЕНКО: В том числе, да, и с лидерами КПРФ, которые, в целом, не возражают, хотя понимают, что их партийная дисциплина, их определенная позиция на политическом поле, возможно, требует, чтобы от них традиционно был свой кандидат. Хотя возможности их электората все равно недостаточны, чтобы он мог, на мой взгляд, пройти даже во второй тур. Сейчас не 96-й год.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, вопрос в том, что как только вы об этом заявили, вернее, как только об этом заявил сначала, о своем желании выдвигаться, Михаил Михайлович Касьянов, то у него обнаружилась дача, верно. А что обнаружится у вас?

В. ГЕРАЩЕНКО: Фига с маслом.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Этого не может быть.

В. ГЕРАЩЕНКО: Дело не в этом. Понимаете, дача — ведь это тоже выдумка, одобрение на покупку дачи ему давало высшее руководство. И начальник федеральной службы охраны президента даже поставил свою подпись. Чего спектакль-то разыгрывать?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Тем не менее, понятно, что…

В. ГЕРАЩЕНКО: У меня есть дача, да, построенная за счет кредита, полученного в Центральном банке, когда нам было ясно, что мы сейчас в ЦБ, а завтра сказали — идите отседова, и пока есть возможность, надо построиться. И у нас 12 ведущих людей взяли кредит в ЦБ, потому что мы только там могли брать кредит, и построили себе загородные дома в районе Пирогова, за Пирогово, деревня, которая называется аж Ветенево.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я понимаю, Виктор Владимирович, что вы поняли мой вопрос и решили его обойти, потому что я задал его витиевато.

В. ГЕРАЩЕНКО: Нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я ж не про дачу спросил, я про скелеты в шкафах. Понятно, что будучи кандидатом в президенты, играя против уходящей команды, они будут вытаскивать все скелеты, все кредиты.

В. ГЕРАЩЕНКО: Я когда был в ФРГ, то у нашего руководителя банка, которого сейчас господин Костин освободил, хотя у него прекрасные отношения с руководством «Коммерцбанка» и т. д., то я увидел, что они не имеют шкафов, они имеют такие места, куда вешают одежду, чтобы она не задыхалась, там нет двери, дверец. Поэтому тут никакой скелет не поместится.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А у вас? Это там, а здесь?

В. ГЕРАЩЕНКО: А здесь я тоже дверцы держу открытыми, чтобы кто-нибудь туда скелет не засунул. Нет, у меня нет скелетов в шкафу.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, вы возглавляли ЦБ, в том числе в очень сложный период, я имею в виду 1998 год, и вам тогда уже отдельные структуры предъявляли претензии по поддержке тех или иных банков. Помните все эти истории? Они сейчас всплывут все. И скажут: а, Геращенко, вот у него тесные связи с олигархами были, он банки спасал, он кандидат банкиров. Хорошо, не сбежавших, оставшихся.

В. ГЕРАЩЕНКО: К сожалению…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что вы ответите?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я отвечу легко, я отвечу очень так доказательно, потому что после дефолта 98-го года, когда я две недели отказывался вернуться назад, говоря, что если будет премьер-министром такой товарищ, я не пойду, он обычно не выдерживает давления и слова. И когда уже мне сказали, что нет, будет Примаков, тогда я дал согласие, причем не Примакову, неважно. Так вот, тогда наехала эта команда из Международного валютного фонда, стали проверять с согласия коммерческих банков их положение и т. д. и т. п., потом нам выкатили, Центральному банку, что вы должны отозвать лицензии у 14 банков, причем пара банков не совпадала. И мы бились за эти банки, не за отзыв, за неотзыв лицензии, потому что понимали, что за этими банками есть вкладчики, есть клиенты и т. д. Да, у части банков, причем половина из них была олигархической, мы отозвали лицензии. И никто из них никаких претензий руководству ЦБ, не только мне, но и руководству, не предъявлял, потому что у нас достаточно разумные люди в бизнесе, которые очень быстро стали делать новый банк и туда перетаскивать активы, пассивы, пока вся эта катавасия длилась. Поэтому я не думаю, что какой-то банк сможет мне предъявить какую-то такую, знаете, доказательную, существенную претензию.