– Ну и отлично, – жизнерадостно воскликнула Фиона и повела Мег к дому. – Мне бы хотелось попросить, чтобы вы, дорогая, помогли мне разобрать припасы, которые мы захватили с собой для пополнения кладовых Хоксли-Мэнор. И если кухарка не возражает, надо бы собрать на скорую руку ужин и накормить мое шумное потомство. Сейчас они, если не ошибаюсь, обследуют сады и конюшни. – Фиона огляделась, словно бы в поисках этой своей орды, никого не обнаружила и весело щелкнула языком. – Видимо, церемонию знакомства с вами придется отложить. С Ричардом – тоже. – Фиона оглянулась на двух мужчин, которые все еще стояли на месте, и сообщила: – Ричард, ты их просто не узнаешь. Они так выросли! Ты еще успеешь поговорить с Брэданом в доме, пока эта саранча не нагрянула в поисках снеди.

Приветливые манеры Фионы избавили Мег от смущения, она улыбнулась ее шутке и решила: как хорошо, что в доме появилась женщина, с которой можно поговорить. Отвечая на вопросы Фионы, Мег и сама решилась расспросить ее о поездке, об именах и возрасте детей, о том, как давно они виделись с Ричардом.

Да, визит Брэдана и Фионы развеет ту мрачную атмосферу, которая так долго царила в Хоксли, думала Мег, направляясь в сторону кухни.

– Добро пожаловать в Хоксли-Мэнор.

* * *

Ричард снова наполнил кубок Брэдана. Братья сидели на веранде у письменного стола Ричарда и потягивали эль. Молчание их не смущало. Они прекрасно себя чувствовали наедине друг с другом. В камине потрескивал огонь. Брэдан уже рассказал Ричарду все домашние новости. Брат узнал о прибавлении семейства и о подвигах старших детей. Ричард никогда не скрывал от Брэдана своих отношений с женой и сейчас поведал ему о последних минутах Элинор. Они обсудили подробности завтрашней заупокойной мессы. Многое, однако, осталось недосказанным. Брэдан не спрашивал, а Ричард не рассказал о своем возвращении домой, о предшествовавших событиях, об опасностях, которые подстерегали тамплиеров в Англии. Вся предыдущая беседа была лишь прелюдией к тому, что действительно следовало обсудить. Эта тема, как темная туча, нависала над братьями и ожидала своего часа.

«Ладно, – подумал Ричард, – не стоит тянуть».

– Итак… почему ты не спрашиваешь об арестах во Франции? Давай это обсудим и вернемся к женщинам. Надо все прояснить и с чистой совестью отправиться ужинать.

Брэдан скроил забавную гримасу:

– Должно быть, я старею, раз не могу скрыть от тебя свои мысли. Неужели у меня все написано на лице?

– Вовсе ты не стареешь. – Ричард ответил брату широкой улыбкой. – Просто сейчас расслабился.

Брэдан дружелюбно хлопнул Ричарда по спине.

– Ладно-ладно. Конечно, я беспокоюсь о тебе. – Он проглотил остаток жидкости и поставил кубок на стол. – Значит, все действительно плохо?

Ричард кивнул. Лицо его помрачнело. Перед глазами встали события той дождливой ночи во Франции.

– Нас предали. Почему папа не вмешался и не потребовал отчета у короля Филиппа? Не знаю. Не знаю даже, остались ли в живых те, с кем я спасался. Вдруг они сейчас в каком-нибудь мрачном застенке на континенте? И инквизиция пытается заставить их признаться в ереси и заговорах.

– Тебе повезло, что ты вообще спасся. В Лондоне говорят, что за один день арестованы тысячи рыцарей.

Ричард молча кивнул и осушил кубок до дна.

– Знай, брат, что бы ни случилось, я тебе помогу. Мы с Фионой это уже обсудили. Она согласилась со мной. Как бы ни развивались события, я смогу отправить тебя в безопасное место. Даже если мне придется оставить свой пост королевского судьи.

Это предложение захватило Ричарда врасплох. У него перехватило горло. Замотав головой, он улыбнулся неловкой улыбкой:

– Ты всегда обо мне заботился, Брэдан, даже когда я того не заслуживал. Но я не допущу, чтобы ты рисковал из-за меня. Нельзя ставить под удар твою семью.

Лицо Брэдана оставалось спокойным, он рассудительно заметил:

– Речь идет не о том, что ты допустишь, а чего не допустишь. Просто я сообщаю тебе, что может произойти в ближайшие несколько недель.

Он покровительственно – настоящий старший брат – взглянул на Ричарда. Тот понял, что спорить бесполезно.

Ричард потер шею, чтобы снять накопившееся напряжение. На самом деле он был рад поддержке брата в это трудное время. Они всегда были очень близки и, несмотря на долгую разлуку, сохранили эту связь. Верность семье, честь, борьба за справедливость – все это было частью семейного кодекса де Кантеров. Были годы, когда эти понятия мало занимали Ричарда, но теперь он был счастлив, что в предстоящей борьбе может на них опереться.

– Я не могу бежать из Англии, даже если инквизиция начнет действовать по эту сторону пролива, – заговорил Ричард, не отводя взгляда от пустого кубка, который он вертел в пальцах. – Не могу и не хочу. Тамплиеры не совершали никаких преступлений. Во всяком случае, тех, в которых их обвиняет король Филипп. Бежать – значит признать вину.

– Я боялся, что ты станешь рассуждать именно так.

– А как еще я могу рассуждать? – Ричард поднялся и подошел к камину, чтобы добавить туда несколько поленьев. – Дело идет о справедливости.

– Или о твоей жизни, если тамплиеров начнут хватать здесь, как было во Франции, – возразил Брэдан.

– Все может случиться. Но я тысячу раз мог погибнуть на поле боя. И ты тоже. Главный королевский судья, охраняющий дороги и леса вокруг Лондона, не может сказать, что живет в полной безопасности.

– Так и есть, – согласился Брэдан. – Но тот риск можно рассчитать. Он необходим, чтобы поддерживать порядок и справедливость в королевстве.

– Борьба с гонениями на тамплиеров – это тоже борьба за справедливость, Брэдан. Видит Бог, их убивают десятками, пытают, чтобы заставить признаться в ереси, – хриплым от волнения голосом заговорил Ричард. – А причина лишь в том, что король Франции испугался богатства и влияния ордена, его независимости от королевской власти.

Брэдан откинулся в кресле и тяжело вздохнул:

– Не могу с тобой спорить, Ричард, но один человек не в состоянии остановить прилив. Я просто не хочу, чтобы он смел и утопил тебя.

– Не бойся, я не собираюсь в одиночку воевать с инквизицией.

Брэдан фыркнул:

– Я помню, малыш, что обещал поддержать тебя. Два де Кантера – это реальная сила. Но боюсь, что даже наше боевое искусство не способно сдержать жадную орду французских прелатов.

Ричард хохотнул и с интересом взглянул на брата:

– Я вовсе не то имел в виду, брат. Я не собирался идти против толпы врагов на пару с тобой.

– Тогда в чем твой план? – требовательно спросил Брэдан. – Ты сказал, что не собираешься бежать из Англии. Хочешь спрятаться и переждать?

– Нет. – Голос Ричарда зазвучал резко. – Я больше не допущу, чтобы за мной охотились, как за диким зверем. Один раз я это уже пережил, в тот, самый первый, день. Но тогда надо было спасать жизни товарищей и ценности, которые мне доверил великий магистр. Сейчас я буду защищаться.