Стоит еще отметить, что в нашу фирму было легче привлекать людей с опытом государственного управления, нежели бы это происходило в Калифорнии. Александр Хэйг, госсекретарь США при Рональде Рейгане, вошел в состав нашего руководства в середине 80-х. Он оказывал нам доверие и дал очень много полезных советов, а также ценной информации. В конце 90-х к AOL присоединился бывший директор Бюро управления и бюджета Белого дома при Билле Клинтоне Франклин Рейнс. Приблизительно в то же время, к моему огромному удовольствию, это сделал и Колин Пауэлл. Кстати, он был одним из самых активных пользователей бета-версий наших сервисов и сразу критически реагировал, когда дизайн оказывался небезупречен. AOL нанимала и других крупных государственных руководителей после их ухода в отставку. Таким образом, у нас появилось преимущество некой «домашней площадки», и компания была в состоянии тратить больше времени на выстраивание отношений и оказывать большее влияние на самых могущественных людей в стране.

С точки зрения ведения бизнеса 30 лет назад и сам Вашингтон нуждался в «периферийном росте». Наблюдение за происходящими в нем процессами дало мне уверенность в складывающейся картине создания кластеров самовоспроизводства по всей стране.

Когда смитсоновский Музей американской истории сделал выставку «Места крупнейших изобретений», никого не удивило, что Силиконовая долина попала в список ее участников. А что же Хартфорд, Коннектикут? Или Медицинская Аллея из Миннесоты? Или Форт-Коллинз, Колорадо? Так вот, они тоже вошли в этот список!

На протяжении всей нашей истории мы можем наблюдать, что инновации приходят из самых неожиданных мест. Возьмем, к примеру, начинающую компанию Magic Leap, работающую над созданием мира виртуальной реальности. В нее уже вложено более $1 млрд, в том числе такими инвесторами, как Google и Alibaba. Угадайте, где она расположена? В Форт-Лодердейле, штат Флорида!

Вряд ли подобное было бы возможным во время второй волны, когда появление передовых технологических компаний ожидалось в Пало-Альто, кишащем докторами наук из Стэнфорда, или в Бостоне, забитом выпускниками Массачусетского университета.

Процесс технологического взлета на периферии уже начал происходить, и вся его мощь проявится в следующее десятилетие.

В течение многих десятилетий старый постулат лауреата Нобелевской премии экономиста Милтона Фридмана о том, что социальная ответственность бизнеса заключается в увеличении прибыли, был эквивалентом некой религиозной доктрины, особенно любимой среди инвесторов. Руководители компаний, сосредотачивавшие внимание сразу на двух вещах – и на прибыли, и на достижении социального эффекта, – зачастую становились жертвами разъяренных инвесторов, которые, не получая планируемой доходности, считали инвестицию неудачной. Однако сейчас эта позиция начинает меняться, поскольку в условиях третьей волны на первое место выходит некий «глобальный тренд» – преобразующее инвестирование.

Сто лет назад в центре внимания инвесторов находился вопрос возврата денежных средств. С течением времени, особенно после событий Великой депрессии, стало очевидным, что любая инвестиция должна содержать элемент риска. В наши дни в инвестиционный подход также добавилось преобразующее инвестирование. Оно является неким мостиком между традиционным бизнесом и благотворительностью, между финансовой прибылью и общественным благом. Инвестор, вкладывающийся в новую компанию, надеется, что получит свои деньги обратно, а в последующем и доход. Но, с другой стороны, существуют и некоммерческие организации. Инвестиции в них не принесут никакой прибыли, и это известно заранее. В данном случае инвестор вкладывает денежные средства, поскольку ожидает некой пользы от того или иного проекта. Так называемое преобразующее инвестирование предполагает одновременное стимулирование и первой, и второй цели. Другими словами, вы можете получить финансовую отдачу при обеспечении общественной выгоды.

Рост преобразующего инвестирования

Третья волна и рост преобразующего инвестирования – по сути, разные явления, но они, так же как и в случае с увеличением значения периферии, происходят одновременно и подпитывают друг друга. Фактически третья волна – это одна из нескольких причин, по которой преобразующее инвестирование продолжает трансформацию идеи о получении прибыли в тенденцию получения общественной пользы. Под влиянием третьей волны новые проекты в жизненно важных отраслях промышленности будут рассматриваться как своего рода социальные пособия, и именно в этом будет заключаться их предназначение. При таком подходе они становятся привлекательными для инвесторов, желающих перестроить мир в лучшую сторону. И усиление роли преобразующего инвестирования будет стимулировать другие компании к принятию такой модели поведения.

Принятие важности преобразующего инвестирования, как и самой третьей волны, основывается на предпочтениях нового поколения. Молодые инвесторы, в отличие от других возрастных сегментов общества, более ясно видят направления, создающие позитивные социальные перемены. Представители данного поколения – это наиболее быстрорастущая часть работоспособного населения, и как сотрудники они активнее влияют на свои инвестиционные компании, стараясь таким образом доказать собственную состоятельность. Молодежь, как потребитель продукции, хочет каким-то образом воздействовать на ценность своих же приобретений. Чтобы иметь лучших сотрудников, сохранить лояльное отношение со стороны покупателей и привлекать инвестиции, компаниям-производителям приходится одновременно думать и о качестве, и об общественном благе.

Рост преобразующего инвестирования не обошел стороной и политиков. В июне 2013 года главы стран «Большой восьмерки» создали рабочую группу социальных инвестиций GSG для разработки целевых рыночных площадок. В десятках американских штатов были приняты законы о создании нового варианта управления социально направленными корпорациями. Объединения этой категории ставят своей целью сосредотачиваться не только на максимизации прибыли, но и преследуют другие цели, в частности увеличения числа рабочих мест и снижения экологического воздействия на окружающую среду. К 2015 году таких организаций насчитывается более 1500, в том числе Kickstarter, Warby Parker, Patagonia и Etsy.

Пожалуй, самым главным является то, что неуклонное повышение роли преобразующего инвестирования доказано на практике. Большинство инвесторов, опирающихся на доктрину Милтона Фридмана, по-прежнему считают, что любая компания должна сосредотачиваться только на получении прибыли. Эти противники усиления преобразующего инвестирования, пытающиеся управлять экономикой только с оглядкой на доходность, создают сами себе путаницу и неоптимальные экономические показатели. Как сказал один такой скептик, «преобразующее инвестирование похоже на плавучий дом: ни хорошее жилище, ни хорошая лодка».

Однако факты говорят об обратном. Уортонская школа бизнеса выпустила отчет, в котором оценивалась эффективность работы 53 частных инвестиционных фондов в 2015 году. Из него следует, что те, кто опирался в работе на концепцию преобразующего инвестирования, более успешно возвращали средства и достигали поставленных целей. Данный отчет внушает оптимизм и подтверждает, что преобразующее инвестирование напоминает скорее не «плавучий дом», а, как мне довелось услышать, бранч, который лучше и завтрака, и ланча одновременно.