Заскрипел свежий снег, и к нам, зыркая злобными, маленькими глазками, подошел типичный дикарь, каких мы видели на дне впадины за минуту до этого инцидента.

Когда стволы оказались в руках врага, нас подняли.

«Трое, – подумал я, воочию разглядывая аборигенов. – Как же они обнаружили нас? Неужели, в лесу мы были не одни?

– А теперь вопрос! – громко и весело крикнул человек, вешая наше оружие себе за спину. – Кто из вас, гниды, убил в лесу нашего модрека? Отвечать!

Нежданно, нагадано превратившись из нападения в защиту, наш строй несколько секунд стоял молча, и пока я думал, как бы соврать, Андрей явственно произнес:

– Ну, я и что? Жалеешь, что не оказался на его месте?

Я цокнул на напарника, но было уже поздно. Дикарь в центре отошел в сторону, уступая место специалисту по вопросам изъятия. Тот спокойно поднял автомат, наш автомат, передернул затворную раму, досылая патрон, и дал короткую очередь в грудь Андрею. Пули с силой толкнули тело, оно качнулось и полетело вниз с крутого обрыва прямо к модрекам. Через пару секунд снизу послышалось грозное рычание, видимо, монстры рвали на части убитого товарища.

Ситуация полностью вышла из-под контроля. Теперь вопрос стоял по-другому: когда придет наша очередь?

Тем временем, абориген, тот, что с нашими стволами, похвалил стрелявшего дикаря, и скомандовал:

– Овощи, руки за спину и дуйте вниз по лестнице. Если увижу, что пытаетесь филонить – отправлю экспрессом к вашему дружку. Усекли? Тогда вперед!

Я развернулся и тут же моей спины коснулся ствол автомата.

Пришлось повиноваться…

*******

Сняв шлемы, а вместо них дав какие-то тряпки, нас бросили в глубокую яму, где подобрав под себя ноги и уткнув голову в колени, сидел военный из Центра.

– Неплохо вы устроились, черви, – сказал дикарь-надзиратель, разглядывая мой шлем, – очень неплохо!

С этими словами он снял с себя капюшон, обнажая лысую, с жалкими остатками жестких волос, голову, затем абориген скинул черную тряпку, что закрывала его лицо, позволяя на мгновение увидеть мне грубую, местами потрескавшуюся, бледную кожу с какими-то наростами. Похоже, это так Холод влияет на людей, которые живут снаружи. Неприятное зрелище…

Нацепив на себя шлем, дикарь сказал что-то типа «вау», и ушел, видимо, хвастаться своим друзьям-соплеменникам, прикрыв нашу темницу тяжелой деревянной крышкой с дырочками.

Воцарилась тишина. Я еще некоторое время смотрел наверх, потом провел правой рукой по стене ямы, понимая, что вылезти самим шансов практически нет – яма вырыта без единого выступа. Исключительная предосторожность.

Откинув мысль о побеге, я потрепал спящего бойца за плечи. Тот встрепенулся, увидел меня, сощурился и удивленно произнес:

– Штык? Леха, ты ли это?! – он перевел радостный взгляд на Мишу. – Вы пришли зам мной, мы теперь свободны?

Мне не хотелось обламывать его радость, но пришлось:

– Да, это я, Саня, но мы здесь не в качестве спасателей…

Улыбка мгновенно пропала с его лица.

– Значит и вы тоже.… А что случилось?

Миша пояснил:

– Клык вернулся в Центр, сказал, что на задании на вас напали какие-то туземцы, – он показал наверх, – Министр распорядился провести небольшую разведку и послал нас: Леху, меня и… Андрея…

– Андрей что, погиб? – вопросил Александр.

– Да, его застрелили дикари, – с досадой сказал я.

– Ну, за нами же придут? – все не унимался Саня. – Мы ведь не можем умереть здесь вот так.

– Понятия не имею, – сказал я и отвернулся.

Помолчали. Да, не очень счастливое воссоединение.

– А где второй пленник? – вдруг спросил Миша.

Саша задумался, потер заспанные глаза и ответил:

– Он умер в этой яме от ран. Вытащили недавно…

Снова молчание. Каждый напряженно о чем-то размышлял, а я вдруг начал подводить итоги:

– Итак, что мы имеем: смерть отряда Клыка – раз, смерть еще двух парней – два, наши смерти – три. А что взамен? В итоге мы не знаем ни кто они, ни чего хотят.

– Знаем, – тихо сказал Саша, и мы удивленно вытаращились на него, – или вы думаете, почему я тут торчу – меня допрашивают периодически, бьют, а потом задают вопросы.

– Что тебе удалось узнать?

– Ну, история может показаться слегка дикой, предупреждаю!

– Выкладывай! – давил я. – Не время интриги плести.

Саша вздохнул, поправил тряпку на лице, сменил позу и начал:

– В общем, вызвали меня на допрос, привели в какую-то комнату под землей, а там человек сидит, странный такой, в нашей форме. Я сперва не узнал его, но потом, когда мы немного поговорили, я понял, что этот тип Марк!

– Кто? – возмущенно спросил я, чувствуя, что Саша спятил и несет какой-то бред.

– Ты не помнишь? – изумился Александр. – Это же тот сумасшедший, который года два назад пытался поднять вооруженное восстание в Центре.

– Не может быть! – воскликнул Миша. – Он жив? Но ведь его после поимки совершенно голого выкинули на поверхность. Как же он смог выжить?

– Я не знаю, – просто ответил Саша и обратился ко мне, – немудрено, что ты не помнишь, Штык, это случилось, если я не ошибаюсь, когда ты чистил север.

– Вспоминаю, – отозвался я, и вправду припоминая кое-какие жуткие истории. – Похоже, эти дикари приютили его, поэтому он и выжил. Но кто эти аборигены, откуда у них наше оружие и почему живут не с нами?

Вопрос поставил всех в тупик.

– О чем вы вообще с ним говорили? – спросил Миша.

– Он задавал странные вопросы, типа: жив ли Министр, как там Эмма и прочую чепуху, ничего существенного.

– Зачем он спрашивал про Эмму? – я задумался.

– Однако я его тоже кое о чем спросил: что он собирается делать? Он ответил: восстановить справедливость.

– Это будет месть, месть за старые обиды, – сказал я неуверенно, – и если он задавал такие идиотские вопросы, можно с легкостью предположить, что в своей боевой мощи он уверен.

– Зреет конфликт, война, – сказал Миша, уставившись на меня, – нужно сообщить в Центр.

Я кивнул, а Саша спросил:

– Но как же нам выбраться отсюда?

Тут крышка нашей темницы отъехала в сторону и внутрь заглянула бородатая морда, на удивление без тряпки, что явно не соответствовало здешнему дресс-коду. Через секунду внутрь спустилась лестница и низкий голос сказал:

– Поднимайтесь, овцы!

Некоторое время мы стояли неподвижно, не желая подчиняться, но, когда бородатый гость направил на нас дуло автомата, мы нехотя подчинились и поочередно поднялись по скрипучей лестнице.