Ивашкин и Дрючкин, искоса поглядывая друг на друга, аккуратно сделали из графина по маленькому глотку.

– В общем так, – подвел итог майор, забирая из их рук графин. – О том, что было, – никому! Узнаю – оторву башку! Не хватало еще, чтобы о нашем подразделении всякие байки начали рассказывать! – И тут же грубо добавил: – А теперь – пошли вон! Оба! Пока по паре нарядов вне очереди не схлопотали!

Но, как говорится, шило в мешке не утаишь. Уже к вечеру того же дня весть о том, что по вверенному ему объекту гуляет неведомый зверь, доложили коменданту Кремля генералу Тупейкину. Тот очень долго соображал. Снял даже с себя свой отутюженный китель. Аккуратно повесил его на спинку стула. Затем, видимо, придя в себя, начал быстро снимать телефонные трубки. И тут ему в голову пришла простая убийственная мысль: «А куда, собственно говоря, звонить? В зоопарк? В цирк? Или в службу по отлову диких собак?»

Он представил, как ехидничают и злорадствуют его всегдашние завистники из Федеральной Службы Охраны. Теперь они будут на каждом углу рассказывать о том, что у него — Тупейкина — по Кремлю разгуливает какая-то тварь!

От одной этой мысли стало не по себе.

Но кто сказал, что на его важнейшем спецобъекте вообще кто-то завелся? Может быть, это действительно солдатам спьяну привиделось? Он-то прекрасно знает, что, несмотря на все запреты, солдаты этого знаменитого кремлевского полка выпить мастаки. Да и девок сюда время от времени таскают.

Генерал зажмурился. Вспомнил, как служил комбатом на Западной Украине. Где же это было? Кажется, на Волыни. Однажды ему попалась такая дюже гарная дивчина! Ну просто кровь с молоком! Правда, жена ему потом чуть все волосья не повыдергала. Генерал провел рукой по голове. Где теперь мои волосы?

Он тяжело вздохнул и снял трубку одного из телефонов:

– Фердыщенко, а ну-ка топай ко мне!

Когда зам по тылу полковник Фердыщенко переступил порог комендантского кабинета, генерал, ни слова не говоря, пальцем поманил его в комнату отдыха и, плотно прикрыв дверь, приказал:

— Возьмешь двух надежных бойцов из санитарного взвода и прошманаешь все уголки на предмет обнаружения всякой непотребной живности.

Увидев, что полковник уставился на него непонимающе, генерал продолжил:

— Сам знаешь, что сегодня с Манежем произошло.

— А что с ним произошло? — удивленно поднял брови Фердыщенко.

— Ты что? Дурак совсем или только притворяешься? — начал раздражаться генерал. — Сгорел он! Дотла!

— Вот это да! — выдохнул Фердыщенко. — Я ж сегодня на службу прямо от тещи из Подольска. И с мужиками не успел пообщаться. И что же там приключилось?

— А ничего. Сгорел — и все тут! Как свечка полыхал!

— Это кто ж его? Неужто Лужок?

— А вот это не нашего с тобой ума дело! Наше дело — службу нести! Чтобы Кремль так же не сгорел! Понял? — Генерал рубанул рукой по подоконнику. — Так я вот что думаю: из этого Манежа могла всякая живность, какая там внизу в подвалах водилась, к нам за стенку рвануть. Понял?

— Так точно!

— Ну вот ты потихоньку, без огласки, и пошукай ее на нашей территории.

— А где ж искать-то будем?

— Попервоначалу пройдитесь по всем подсобкам. Потом — в основные офисы. Да только смотри — все это гребаное начальство, которое сидит по кабинетам, не спугни.

— Ну, подсобки-то мы оглядим. А как же тогда быть с этими самыми кабинетами? Вдруг эта живность туда запряталась?

— А вот это не нашего с тобой ума дело! Пусть ее там сами хозяева кабинетов ищут!

— Так, может, их как-нибудь предупредить?

— Ты что, Фердыщенко, совсем дундук? Я же тебе русским языком сказал: пусть начальство само в своих хоромах порядок наводит. Поназаселили здесь всякую шушеру — тьфу!

Генерал, сказав это, вдруг зажал рот рукой, поняв, что ляпнул что-то лишнее. Но Фердыщенко понимающе отвернулся в сторону, сделав вид, что ничего не расслышал.

— Ну, в общем, действуй, — продолжил комендант. — Сроку тебе даю пару суток. И смотри, чтобы ребята были надежные.

Когда дверь за Фердыщенко закрылась, Тупейкин присел в кресло и тяжело вздохнул: еще этой напасти не хватало на его седую голову! Затем нажал кнопку вызова секретаря:

– Лизок! Принеси-ка мне стаканчик чая! А то в горле все пересохло.

Сырков начал психовать уже на третий день. Когда стало очевидно, что все развивается не совсем по тому сценарию, который замышлялся ранее.

Первым его вывел из себя Жирик. Он позвонил на третий день после выборов и начал канючить насчет возможной компенсации за участие в президентской кампании его выдвиженца Малюткина. Говорить с ним долго не было ни сил, ни желания. Поэтому Владилен грубо отрезал: «Пошел ты…». И повесил трубку.

Когда телефон зазвонил вновь, Сырков раздраженно схватил его и уже приготовился дальше матюгать Жирика. Но в трубке раздался вкрадчивый голос Фрикмана.

— Владик, какие у тебя новости?

— У меня пока никаких. Шеф взял паузу. Но чувствую, что она сильно затягивается. Да и вся эта братва во главе с Сочиным тоже как-то притаилась. Как бы они чего не удумали!

— Уже! — вздохнул в трубку Фрикман.

— Что уже?

— Говорю, уже удумали. Заполошин, как мы и предполагали, остается у Чубчика в РАО ЕЭС.

— Ну и?

— А Мишкин остается на месте главы.

— А как же я?…

— А что ты? Мы же тебя предупреждали, что шеф тебя главой не сделает. Ты не питерский.

— Ну и что же, что не питерский? Но даже дураку понятно, что это я ему все выборы вытянул!

— Дураку понятно, а ему, может быть, нет! Ты, Владик, не горячись. Вечером приезжай ко мне на дачу. Мы там все обтолкуем.

После звонка Фрикмана стало совсем тоскливо. Еще вчера все казалось в розовом свете. И даже совершенно некстати заполыхавший Манеж не мог омрачить всеобщего приподнятого настроения. Тем более что этот хренов Манеж уже давно был камнем преткновения на уровне московского правительства. Когда шефу в период разгара подсчета голосов доложили о происшествии, он только пожал плечами и спросил:

— А Лужнов и Шойду в курсе?

Услышав утвердительный ответ, он подозвал к себе пресс-секретаря и дал указание:

— Разъясните, пожалуйста, что данным происшествием занимаются мэр Москвы и министр по чрезвычайным ситуациям. Все меры по тушению пожара будут приняты. С причинами будем разбираться потом. Специального разъяснения для прессы я давать не буду. Сейчас не тот момент.

Получив последние предварительные результаты голосования, шеф покинул штаб. И прямо через Красную площадь пешочком отправился в Кремль. Выглядело все это эффектно. За ним увязались сразу все телекомпании. И Сырков распорядился, чтобы эти кадры моментально были даны в эфир.