class="p1">К бате и брату пока даже не совались, понимали, что просто так от взрослых людей ничего не добьешься. А никаких реальных фактов, кроме различной трепологии, еще не было получено. Лаборатория результаты пока не дала, признаний нет, а если вспомнят про адвокатов, то вообще дело рассыплется.

К 8 утра капитан Свиридов, которому скоро сдавать дежурство, понял, что «по горячим следам» раскрыть это «громкое» дело не получается. А ведь ему еще нужно доложить что-то Хрющенко… Вчера майорские погоны показались немолодому капитану такими близкими… А теперь нужно думать, как побыстрее «расколоть» молодежь на признание. И надеяться, что лаборатория даст нужное заключение. Иначе…

* * *

Какого хрена тут происходит?! — от громового голоса в коридоре, казалось, задрожали не только стекла, но и стены. — Вы что творите, идиоты?!

Глава 40

Утро начинается

Здание Фрунзенского райотдела милиции, центр Саратова.

02.05.1986. Утро.

— Товарищ подполковник, докладывает дежурный по райотделу капитан Свиридов! — бодро начинает доклад капитан.

— Слушай, Свиридов, давай без прелюдий. Что ты вчера делал на стадионе и какого … вообще творится?! Почему мне домой, в выходной, в 7 утра (!) звонит какой-то непонятный хрен якобы из райкома партии и требует, требует немедленно раскрыть дело века и осудить целую ОПГ с наркотиками и убийством?!

— Тут вчера такое было…

Дальше Свиридов рассказывает свою версию событий, в которой все мы выступаем в роли жутких монстров, практически террористов, планировавших покушение на второго секретаря горкома, но решивших начать с его племянника. И только он, Свиридов, практически с благословения товарища Хрющенко, грудью встал на пути преступников и почти раскрыл это дело.

— Стоп, Свиридов, ты что несешь?! Давай по шагам! С чего все началось?!

— Товарищ Хрющенко на стадионе, после матча, в котором выиграла команда 2-й школы, обвинил команду в использовании допинга и потребовал всех лишить наград.

— Чего? При всем честном народе?

— Да, сразу после финального свистка судьи. Тот еще пытался как-то утихомирить его гнев… Нашел с кем связываться!

— Дальше что было?

— Какой-то врач пытался сопротивляться, говорил, что без анализов нельзя кого-то обвинять. Нашел время перечить!

— Хоть один умный человек там был… — тихо говорит начальник райотдела милиции. — Дальше что было?!

— Хрющенко сообщили, что во время матча пострадал племянник второго секретаря горкома партии товарища Иващенко, ему мяч в лицо попал, разбили в кровь.

— Бывает… Ну и что?

— Хрющенко начал кричать о нанесении тяжких телесных, потом о покушении на убийство! Потребовал всех участников арестовать, ведь это ОПГ явно. Да и насчет допинга они не отпирались…

— А что там было-то хоть? — офигевает от услышанного подполковник.

— Домашнее овсяное печенье и орешки с вареной сгущенкой. Мы взяли образцы для анализа. Хрющенко тоже, ему все раньше нас доложили.

— Тааак, и что дальше?!

— Ну я задержал Сергеевых, отца и двух братьев — Максима и Владимира, а также Петра Шишкова и Михаила Рубцова. Свободных одиночек не было, поэтому на ночь их поместили в СИЗО. Сейчас Максима, Петра и Михаила допрашивают следователи. Еще мы у Сергеевых дома обыск провели по «горячим следам», перевернули там все, собрали образцы и улики. Анализы на допинг и наркотики собрали у всей команды, лаборатория с вечера работает, ищут, что они там принимали.

— Постановление на обыск откуда взяли?

— Так по неотложным нуждам…

— Понятно… Ребятам сколько лет?

— По 16 вроде… Кому-то 17… По тяжким преступлениям ответят по всей строгости!

— Кто присутствует на допросе?!

— Следователь и обвиняемые, больше никого посторонних. Они так поют! Сейчас соберем признания, потом прижмем отца и старшего брата!

— Дааа…

Подполковник не успевает осмыслить, в какую … историю он попал благодаря подчиненным, когда дверь в его кабинет распахивается. На пороге стоят несколько человек в штатском и суровый военный — полковник, судя по погонам… А из коридора доносится: «Товарищ генерал!»

Глава 41

Утро начинается (продолжение)

Здание Фрунзенского райотдела милиции, центр Саратова.

02.05.1986. Утро.

— Товарищ генерал, разрешите доложить? — начинает подполковник, когда в кабинет заходят все желающие, включая начальника областного главка МВД.

— Подожди, подполковник. Вы, собственно, кто, товарищи?

— Адвокат Королев, — представляется самый представительный на вид.

— Полковник Мизинов, замвоенкома области, — сухо отвечает военный.

— Полковник Смирнов, замначальника областного Управления КГБ. Это мои коллеги, подполковник Макеев и майор Сытин.

— И зачем вы здесь столь представительной компанией, позвольте спросить? — говорит разраженным тоном главный милиционер области.

— А вот об этом мы сейчас и поговорим, генерал, — раздается голос от двери. В кабинет заходят второй секретарь обкома партии Муромцев и какой-то взъерошенный Иващенко, на племянника которого так изощренно «покушались». — Очень вдумчиво поговорим…

Только тут до капитана Свиридова начало доходить: что-то пошло не так…

* * *

По пути от стадиона в Детском парке до дома Оли, практически центр Саратова.

01.05.1986. Вечер. Ретроспектива.

— Оля, да успокойся ты… Оля…

— Борис Абрамович, — слышится сквозь рыдания, — как же это?..

— Мне тоже интересно, как это… Пойдем, я тебя домой провожу. Нас вроде отпустили, пока не собираются допрашивать.

— Спасибо…, — девушка опять переходит на плач…

— Я позвоню хорошему адвокату, не переживай. Этот бардак нужно разгребать! — тихо говорит пожилой доктор.

— Как так можно-то… Ведь это представитель власти… А как же закон?! — шепчет девушка.

— Мы еще не сдаемся, Оленька, — успокаивает ее Борис Абрамович. — Мы поборемся!

Не торопясь, юная красавица и пожилой врач, оба в белоснежных халатах, бредут в сторону дома Оли. Они даже не подумали о том, чтобы снять халаты. В пожилого доктора тычут пальцами. Слухи поползли по городу…

* * *

Двор школы № 2, практически центр Саратова.

01.05.1986. Вечер. Ретроспектива.

— Аня, что у нас с кворумом на комсомольском собрании?

— Все здесь, кроме троих арестованных.

— Отлично! О них мы сегодня и поговорим. Итак, товарищи комсомольцы…

Директор школы, Оксана Юрьевна Тимощенко, задвигает речь на полчаса о том, каким должен быть истинный комсомолец. Основной смысл в том, что это буквально «рыцарь без страха и упрека»…

— Итак, товарищи, на повестке дня один вопрос: исключаем ли мы из комсомола Максима Сергеева, Петра Шишкова и Михаила Рубцова?

— Оксана Юрьевна, вам не кажется, что мы торопимся?!

— Аня, ты же комсорг! Какой пример ты подаешь товарищам?! — возмущается директор. — Голосуем!

— За, за, за… Единогласно! Благодарю, товарищи комсомольцы! — с довольной улыбкой директор подходит к Ане, быстро пишущей протокол. — Оформи тут все! И подписи со всех, обязательно! А потом зайди ко мне, я завизирую лично! Одно дело сделали!

— Степан Петрович, пойдемте-ка со мной! Напишите «по собственному», со вчерашнего числа. Таким как вы и этот, как