Сара повернулась и, заметив их, коротко улыбнулась и помахала рукой. Вновь отвернувшись, она сказала несколько последних слов ожидавшим ее мужчинам. Те опять кивнули и куда-то направились.

— Извини, что помешал, — сказал Уорн, подходя к ней.

— Ничего страшного. Это просто заместители по транспорту и общим вопросам. Новые проблемы при строительстве Атлантиды. Обычное дело. — Сара перевела взгляд с Уорна на Джорджию и обратно. — Вы опоздали на встречу с Терри. Заблудились?

— Да, — сказал ученый.

— Нет, — одновременно с ним сказала девочка.

— Собственно, вы не так уж и далеко от цели. Лаборатория Терри прямо за углом. — Сара снова посмотрела на Джорджию и, слегка поколебавшись, спросила: — Не хотите зайти на минуту?

В большом, хорошо обставленном кабинете стояла необычная даже для Подземелья Утопии прохлада. После ярко освещенных коридоров казалось, будто в нем почти темно. Стол Сары был пуст, не считая нескольких папок, компьютерного терминала и огромной чайной чашки. Как обычно, во всем царил полный порядок. Даже фотографии на стенах — Эрик Найтингейл, обнимающий Сару за пояс, или «Своуп», шестидесятифутовая яхта, в составе команды которой она участвовала в гонках Нью-порт — Бермуды, — висели идеально ровно.

— Очень мило, — кивнул Уорн. — Ты неплохо устроилась. Не одолжишь ключ от туалета для начальства?

— Утопия хорошо мне платит.

— Вижу.

Последовала неловкая пауза, словно между ними возникла некая недоговоренность. Уорн рассеянно подумал о том, не извиниться ли ему за свою вспышку во время утреннего совещания, но тут же понял, что ему совсем не хочется этого делать — неважно, прав он был или нет.

— Я слышала про Хард-Плейса, — сказала Сара. — Рада, что ты не пострадал.

— Если можно так выразиться, — пробормотал Уорн, потирая запястье.

— Я распоряжусь, чтобы его логический модуль отправили в лабораторию Терри для анализа.

Она не стала больше ничего говорить, но вывод напрашивался сам собой.

Уорн посмотрел на Джорджию, которая сидела за столом для совещаний, листая иллюстрированный альбом под названием «Портреты Утопии».

— Сара, — сказал он, понизив голос и придвинувшись чуть ближе, — метасеть тут ни при чем. Этого просто не может быть. Ты же сама занималась ее разработкой в Карнеги-Меллоне и знаешь, на что она способна. Перепрограммирование роботов не входит в схему ее поведения.

— Откуда ты точно знаешь, на что она способна? Это самообучающаяся экспертная система. Ты изначально задумал ее так, чтобы она могла совершенствовать не только роботов, но и саму себя, приспосабливаясь к происходящим изменениям.

— Но ты рассуждаешь так, будто это какая-то дефектная программа. Холдинг не дал бы добро на ее установку, если бы бета-версия[23]не доказала свою работоспособность. За полгода испытаний не случилось ни единого сбоя.

— А теперь она уже полгода работает в постоянно меняющихся условиях. Возможно, мы просто оказались не готовы к тому, каким именно образом она может модифицироваться. По крайней мере, так предполагает Фред Барксдейл. А уж он-то в этом разбирается.

— Но… — Уорн замолчал. Спорить не имело никакого смысла, и он решил отложить дискуссию до встречи с Терезой Бонифацио. Вздохнув, он покачал головой. — Фред Барксдейл, — повторил ученый. — У вас с ним серьезно или просто весеннее обострение?

Сара быстро посмотрела на него. Но он лишь улыбнулся.

— Это так заметно? — помолчав, спросила она.

— Сразу видно.

Она криво усмехнулась.

— Фред — приятный парень.

— Не сказал бы, что он тебе пара. Слишком уж похож на британского аристократа: охотничьи клубы, джин с «Ангостурой», свежие экземпляры «Таймс» и тому подобное.

— Он самый умный из всех, кого я до сих пор встречала. Могу сказать точно, поскольку общаюсь с учеными уже много лет. Извини, никого не хотела обидеть.

— Я и не обижаюсь, — слегка натянуто улыбнулся в ответ Уорн.

Заметив, что Сара смотрит куда-то ему за спину, он обернулся. Дочь отложила книгу и наблюдала за их беседой с неодобрительным выражением на лице.

Сара обошла свой безукоризненный стол и присела на корточки.

— Джорджия, у меня для тебя кое-что есть.

Послышался громкий скрежет, словно в замке повернули ключ, затем низкое гудение разгоняющихся вентиляторов.

— Давай, выходи же, — попросила Сара, отходя в сторону.

На мгновение Уорну показалось, будто внезапно шевельнулся сам стол. Затем из-под него появилось нечто большое и неуклюжее, похожее на пивной бочонок, установленный на широких надутых шинах. Оно остановилось, и его «голова» быстро повернулась из стороны в сторону. Казалось, оно заметило их, издав странный низкий звук, похожий на нечто среднее между лаем и отрыжкой, и быстро устремилось вперед.

Джорджия тут же вскочила и протянула руки.

— Непоседа! — воскликнула она. — Иди сюда, малыш.

Уорн смотрел, как большой робот катится навстречу дочери. Он не сумел вовремя остановиться, и девочка растянулась на полу.

Он уже успел забыть о том, насколько встроенные в голову робота стереокамеры напоминали глаза и насколько хорошо вмонтированный в его основание гироскоп имитировал порывистые, нетерпеливые движения щенка-переростка. Даже неуклюжесть робота являлась его отличительной чертой. Изначально Уорн построил Непоседу как демонстрационное устройство, простую машину для объяснения основных понятий робототехники, таких как расчет пути и избежание столкновений. Уорн был ярым поборником этологии, используя модели поведения животных при разработке архитектуры искусственного интеллекта, и Непоседа служил тому идеальным примером — одним из первых, который он собрал, чтобы воплотить в жизнь свои теории машинного обучения. К тому же робот казался идеальным питомцем для Джорджии, страдавшей аллергией на собак. Когда ее интерес к нему иссяк, Непоседа поселился в институте, где быстро стал местной достопримечательностью. Робот обладал двухъядерным процессором, невероятным объемом памяти и достаточно дорогой,хотя и несколько устаревшей элементной базой. К тому времени, когда Уорн закончил его настройку, пятьдесят тысяч строк его программного кода включали в себя обработку команд «апорт» и «служить», реакцию на посторонних и прочие собачьи премудрости. И тем не менее то ли в программу Непоседы затесалась лишняя заплатка, то ли один из аспирантов Уорна над ним подшутил, но робот вел себя непредсказуемо, в отличие от всех остальных творений ученого. По крайней мере, до сегодняшнего утра.

Непоседа опознал Уорна своими датчиками и, подкатив к нему, ткнулся головным модулем в бедро, словно прося угощения.