– Если бы у нас были дети...

Тут Лиза посмотрела на него в упор. Впервые за все утро.

– Их нет и быть не могло. Так что оставим это.

– Что значит «не могло быть»? – нахмурился Макс.

– То и значит. Я об этом позаботилась. – По-прежнему не сводя с него глаз, она отрывисто рассмеялась, и от этого смеха у него мурашки побежали по спине. – Я принимала противозачаточные таблетки. Все время, пока мы жили вместе.

– Но... я же просил тебя не делать этого! Ты что, забыла? Мы обсуждали это, и я не раз говорил, что нормальная семья – это семья, где есть дети.

– Да, говорил. Ну и что? Не думал же ты, в самом деле, что твое мнение что-то значит для меня?

Макс вдруг побледнел под жарким тропическим солнцем. На верхней губе у него выступил пот.

– Ты обрекла наш брак с самого начала.

– А ты чего хотел? – усмехнулась Лиза, отворачиваясь, чтобы сесть в машину. Венсан уже спешил к ним с блоком сигарет под мышкой. – Чтобы я сделала тебя счастливым мужем и отцом?

На машине до гавани, там с вещичками в лодку – и вот, пожалуйста, они уже на месте, в крохотной бухточке, надежно укрытой от посторонних глаз золотистыми скалами из песчаника. Макс пришел в неописуемый восторг. Поблизости от Афин такой красоты точно не найдешь!

В момент они побросали на песок циновки и полотенца, скинули с себя все лишнее и полезли в воду. Лиза и Джемма плескались у самого берега, а мужчины, само собой, наперегонки устремились к побережью Италии. Вернулись и затеяли игры в утопленников и спасателей. Рев, кашель, смех, брызги до самого неба... Глядя, как они кувыркаются и хватают друг друга за плечи, Джемма заметила с неудовольствием:

– А он неплохо плавает, твой Макс.

– Да, – безучастно подтвердила Лиза. – Неплохо.

– Но до Венсана ему далеко.

Венсан уже карабкался на мыс, подбадривая менее проворного Макса:

– Du courage, mon vieux![49]Это не труднее, чем прыгнуть с вышки!

– А ты прыгал с вышки? – пропыхтел снизу Макс.

– Да сколько раз! А ты?

– Ни разу.

– Ну вот, теперь у тебя есть шанс наверстать упущенное. – Венсан забрался на самый верх, подошел к краю обрыва и замер с поднятыми руками. – Attention![50]Смертельный аттракцион! Слабонервным просьба удалиться!

Они сорвались со скалы одновременно и почти одновременно достигли воды. Только Макс плюхнулся, точно кашалот, подняв целый фонтан брызг, а Венсан вошел, как могла бы войти игла – без всплеска.

– Здорово у тебя получается, – одобрительно проронил Макс, когда они уже подплывали к берегу. – Долго тренировался?

– Ну, в общем, да, – отозвался тот, помедлив. – Приблизительно полжизни.

Потом была долгая пауза, во время которой все четверо валялись на раскаленном песке, грели кости и отдыхали от всех волнений этого суматошного утра. Солнце пекло нещадно. Почувствовав, что начинает плавиться, как сырок, Джемма взяла свою циновку и перебралась в тень от склона горы. Чуть погодя к ней присоединилась Лиза. Они открыли бутылку минеральной воды, съели по конфетке и решили пойти искупаться.

Услышав их голоса, Венсан перевернулся и сел, скрестив ноги по-турецки. Макс тоже привстал, опираясь на локоть. Теперь они оба смотрели на Лизу и Джемму, стоящих рядом в полосе прибоя.

– Ну и которая твоя? – полюбопытствовал Макс. – Или ты дерешь их обеих?

Венсан сидел неподвижно, с отсутствующим выражением лица. Понять, что у него на уме, в такие минуты было совершенно невозможно.

Не дождавшись ответа, Макс кривовато усмехнулся и уже собирался смягчить свою бестактность какой-нибудь шуточкой, как вдруг взгляд его упал на странное белое уплотнение на спине Венсана. Справа, где ребра. Он озадаченно хмыкнул, припомнив, что точно такое же уплотнение видел на его груди, пониже правого соска. Сзади – входное отверстие, спереди – выходное. Или наоборот.

От этого предположения ему стало не по себе. Он сел рывком, коснулся круглого шрама согнутым указательным пальцем.

– Это что, огнестрельное ранение?

Венсан молча наклонил голову. Ни «да», ни «нет». Понимай как знаешь.

– Ничего себе! Ты что, воевал?

Никакого ответа.

– Черт, где ты нашел войну?

Тут только Венсан шевельнулся и глянул на него краем глаза.

– В наше время, к сожалению, войну найти легче, чем мир.

* * *

Скорчившись на большом валуне, у подножия которого колыхались лохматые водоросли, Лиза смотрела вперед – туда, где ярко-синее небо встречалось с темно-синей водой, образуя линию горизонта, и думала о змее из своего сна. Поднимись к Великому Агатовому демону и проси помощи у него... Наваждение! Сумасшествие! В двух шагах от нее на песке сидел Макс.

Она уже заявила, что не хочет с ним разговаривать. Не хочет и не будет («Все уже сказано, Колесников»), но сидеть на песке ему не запрещалось. Песок – он для всех. Туристиче–ская зона.

– Но теперь-то, когда я уже заплатил за все сполна, может быть, ты перестанешь обращаться со мной как с преступником?

– Все уже сказано.

В постепенно растущей тени от скалистого мыса расположились Джемма с Венсаном. Они грызли соленые орешки, запивали их пивом «Мифос» и с каким-то тоскливым отчаянием наблюдали за парочкой у воды. Если бы не надежда на то, что вечером Макс уберется ко всем чертям с острова, выносить весь этот идиотизм не было бы никаких сил.

Что его привело? Любовь? Хм...

Любовь к девочке, изнасилованной им шестнадцать лет назад? Или любовь к женщине, сумевшей достойно отомстить? Достойно – в ее понимании...

– Какой же он нелепый с этими своими признаниями, – задумчиво протянула Джемма. – Смех, да и только. Даже не верится, что он способен на насилие.

Венсан кинул в рот орешек.

– Ну, когда девушка первый раз с мужчиной, это всегда в какой-то степени насилие.

Джемму так и подбросило на циновке.

– Ты говоришь это как знаток?

– Не переводи стрелки.

– Почему нет? Мне интересно.

– Что тебе интересно?

– Ты имел дело с девственницами?

Повернув голову, Венсан уставился на нее своими посветлевшими от закипающего гнева глазами. В ярком свете дня они были особенно хороши на его смуглом лице – точно зеленоватые льдинки.

– А ты как думаешь? Каждая женщина рождается девственницей, и рано или поздно кто-то должен это исправить.