litbaza книги онлайнРоманыМария - королева интриг - Жюльетта Бенцони

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 85
Перейти на страницу:

— Тогда это будет легко устроить! — живо отозвался он. — Послезавтра я уезжаю из Парижа…

— В Англию?

— Нет, в Испанию, но я скоро вернусь!

Она внезапно протянула ему руку, которой он слегка коснулся губами, после чего отступил на три шага и отвесил ей поклон, достойный принцессы. Перед тем как уйти, он спохватился:

— Обещайте мне одну вещь!

— Что именно?

— Никогда не возвращаться на ту ужасную улицу! По крайней мере, без меня!

Действительность развеяла мечты, и сердце Элен сжалось. Возможно ли, чтобы ей больше не пришлось обращаться за снадобьем к Сунион? И если, как она безумно мечтала теперь, прекрасный англичанин найдет ее и заговорит с ней о любви, посмеет ли она предложить ему не невинное тело, быть может, неспособное вновь испытать наслаждение той ночи в Кузьере? Он ждал ответа, и девушка вдруг разом преодолела преграду, воздвигнутую прошлым. Она улыбнулась:

— Обещаю.

Она устремилась в сумрачную арку, обернулась на мгновение и, заметив, что он провожает ее взглядом, почувствовала, как радость наполняет ее. Затем она поспешила в свою комнату, расположенную по соседству с покоями мадам де Шеврез. Герцогиня в этот время была у королевы, и Элен с облегчением сняла с себя порванное и запачканное кровью платье, скомкала его и засунула на самое дно сундука с намерением выбросить в ближайшие дни. Слава богу, Мария была щедрой хозяйкой, и ее служанка не испытывала недостатка в одежде. Кроме того, Элен отметила, что, хотя чересчур открытые платья были ей противопоказаны на несколько дней из-за синяков на груди, ссадины не были глубокими и вскоре должны были зажить. На красоте ее безупречной груди это не должно сказаться, а если даже и останутся незначительные шрамы, тот, кто их обнаружит, не станет интересоваться причинами их появления.

Немного позднее, переодевшись и приведя себя в порядок, она присоединилась к Марии, которая как раз в это время вернулась, чтобы тоже переменить платье…

Даже не подозревая о том, что творилось в душе служанки, герцогиня была теперь озабочена лишь тем, как бы обратить внимание королевы на юного Монморанси, и не упускала ни малейшей возможности, чтобы превознести его достоинства. Что, по правде говоря, не составляло большого труда: молодой человек, заслуги которого повсюду расхваливали, обладал всеми качествами соблазнителя. К тому же, следуя моде того времени, он покровительствовал талантливому поэту по имени Теофиль де Вьо. Справедливости ради следует сказать, что Вьо состоял главным образом при его супруге-герцогине, очаровательной Марии-Фелисии Орсини, урожденной римской принцессе. Она прятала его в Шантийи с тех пор, как, преследуемый за свои стихи, он был вынужден бежать, чтобы не попасть на костер вместе со своими литературными сочинениями. Влюбившись в свою покровительницу, он непрерывно сочинял в честь той, которую он называл Сильвией, нежные и почтительные стихи. Что не мешало мужу музы использовать поэта в своих целях. Так Монморанси попросил его написать роль, которую герцог должен был сыграть в одном из балетов, что давали в Лувре. Балеты представляли собой нечто вроде костюмированных балов на различные сюжеты с индивидуальными выходами. В них принимали участие все, начиная с короля, который, не будучи выдающимся танцором, обожал эти грандиозные постановки, в которых нередко играл первые роли.

На следующий день после встречи Элен дю Латц с Генри Ричем в Лувре давали один из таких балетов — «Забавы Юноны», где Людовик XIII изображал Юпитера, а Анна Австрийская — Юнону. Мария с нетерпением ждала этого праздника, надеясь, что он будет способствовать значительному сближению между королевой и Монморанси. Вряд ли герцог станет ее любовником, ибо испанка отличалась стойкой добродетелью. Может быть, позднее, но не теперь, во всяком случае. Человеческие чувства нередко изнашиваются, и добродетель королев не является исключением, поэтому герцогиня дерзко мечтала превратить Людовика XIII в рогоносца. Для нее это была бы самая изысканная месть.

Большой зал, украшенный изумительными гобеленами с золотой отделкой, был освещен дюжиной сотен факелов, огни которых отражали золотистые нити стенных гобеленов, а также шелка, бриллианты и роскошные уборы присутствующих. Сцена, примыкавшая к передней, была узкой и труднодоступной, но она была покрыта турецкими коврами, цвета которых сочетались с декорациями. У подножия сцены расположились музыканты и певцы; в том же зале на возвышении находились кресла, предназначенные для королевской четы, места чуть ниже отводились для принцев и вельмож, места на скамьях должны были занять придворные, если только они успевали прийти до того, как горожане заполнят зал. Людовик XIII в самом деле настаивал на том, чтобы подобные развлечения были доступны и для его народа, и приглашений всегда оказывалось больше, чем мест. Приходили и те, у кого вовсе не было приглашений, и очень скоро стража уже не в силах была сдерживать наплыв.

Спектакль удался на славу. Монарх, когда на него нападала охота, умел продемонстрировать незаурядный режиссерский талант. Его актерские способности были не столь выдающимися, его Юпитер и выглядел несколько скованным, однако стати ему было не занимать. Королева, в свою очередь, блистала в зеленой с золотом тунике, изумительно подходившей к цвету ее глаз, и головном уборе из перьев с изумрудами и бриллиантами, несколько экстравагантном, но делавшем ее совершенно неотразимой.

Мадам де Шеврез не участвовала в спектакле: так пожелал король, по-прежнему к ней нерасположенный. Мария добавила новую обиду к списку прежних, однако эта неприятность не слишком огорчила ее. Утешением ей служило место рядом с тем, где восседала в буквальном смысле усыпанная жемчугами Мария Медичи, которая не сводила глаз со своей невестки.

Мария обожала театр, но, любуясь, как женщина со вкусом, восхитительными декорациями и костюмами, она совершенно не интересовалась происходившим на сцене, ожидая выхода одного лишь человека. А именно Монморанси. Наконец он появился! Покрытый лентами, в венке из виноградной лозы, он осторожными шагами приблизился к Юноне — Анне Австрийской и с томным взглядом продекламировал с чувством:

Я об одном молю лишь только дне,

Чтоб мне Юпитер уступил свой лик,

И царствовать — пускай на краткий миг -

Вместо себя позволил бы он мне…

Та красота, что зрю перед собой…

Юпитер, похоже вдоволь наслушавшийся, смерил злополучного кандидата в небожители отнюдь не томным взглядом. Он встал между ним и покрасневшей до корней волос Юноной, указал Монморанси пальцем на дверь и велел выйти вперед хору вакханок, которые своим пением заглушили стенания молодого человека, вынужденного доигрывать свою роль в дальнем углу сцены. Этот непредвиденный эпизод весьма позабавил Марию, как, впрочем, и королеву-мать. Последняя аплодировала вовсю, радуясь тому, что невестка попала в неловкое положение, но по окончании балета отозвала сына в сторону, чтобы разыграть, как она отлично умела, сострадание и возмущение.

— Юный Монморанси совсем потерял голову. Подумать только: открыто признаваться в любви! Правда, следует сказать в его оправдание, что он, похоже, и сам не понял, как это случилось…

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?