А он соображает, хоть и маленький. Пожалуй, я с ним чересчур строга. И с поучительным тоном переборщила.

– Умница, – похвалила я. – Правильно. Ты сам обо всем догадался?

– Ага! – просиял Артем. – Но о том, что миры раньше были настоящими, я не знал. И про конкретные выходы не знал. Заблудился в деревне… и выбраться не смог.

– Научишься, в следующий раз покажу еще кое-что интересное. Сейчас пора в реальность.

– Уже?

– А кто сутки в папином кабинете сидел? Забыл?

– Помню, – приуныл он.

– Начинай первым. Посмотрим, как ты справишься без моей помощи.

Артем принялся нащупывать преграду, разделяющую миры. Осторожно и ужасающе медленно. Захотелось прилечь вздремнуть. Навязчивый голубой шарик терся о мои ноги, усиленно привлекая внимание. Я подняла с земли ветку и бросила через забор. Киса с задорным рыком кинулась за ней, высунув язык. Было заманчиво растормошить Артема и объяснить, что делать, но я сдержалась. Решила обойтись без лишних подсказок. Дождалась, пока он сумеет правильно оттолкнуться, и последовала за ним.

Безмятежное небо над кладбищем затрещало и грохнулось на землю. Облака закружились, забегали с неистовой скоростью. Безумные вращения прекратились под звон вилки, которую Артем уронил со стола.

– Получилось! – гордо сказал он.

– Рано радуешься.

– Получилось же!

Я прошлась по кухне, изучая каждую мелочь. Остановилась у серванта и вгляделась в расставленную на полках посуду.

– Иди сюда, – позвала я. Артем подошел ко мне. – Видишь эти тарелки?

– Ну, вижу. Дурацкие они. С глупыми картинками.

– Безусловно. У меня таких и не было.

– Мы опять не дома? – грустно спросил он.

– Помнишь, о чем я предупреждала?

– Запоминать место… А где мы?

– В ловушке. Чем дольше мы в ней, тем сложнее выбраться. Уходим, тут опасно.

Он послушно кивнул. Резкий мысленный рывок, скачок сквозь агрессивно настроенную энергию, и знакомое тепло снова разлилось по венам. На этот раз кухня была моей, целиком и полностью, вплоть до последней чашки.

– Теперь мы дома, – заключила я, тщательно проверив обстановку.

Артем подбежал к серванту с посудой.

– Настоящие тарелки такие же дурацкие, – оценил он бабушкин сервиз и потер целую и невредимую щеку. – До сих пор болит!

– Конечно. Эта боль у тебя в голове.

– Если бы меня зайки покусали, я бы тоже почувствовал?

– Еще как. Так что с обрывов прыгай, только когда научишься себя контролировать.

– Мои родители приедут сегодня? – неожиданно поинтересовался он.

Я натянуто улыбнулась. Не надо вопросов о маме, пожалуйста… Я на подобное не подписывалась. Срочно меняем тему.

– Добавку будешь или наелся?

– Объелся, лопну скоро.

Я машинально потянулась к мобильному. Взглянула на дисплей и успокоилась – ноль пропущенных вызовов.

– Ты не ответила, – повторил Артем. – Почему мама с папой не приезжают? Ты ведь им звонила.

– Не хочешь слушать про Поток, иди поиграй или займись своими важными детскими делами!

Он напрягся и затих. В тот же миг у меня настойчиво завибрировало в висках. Вот наглец! Это уже ни в какие ворота. Не церемонясь, я отбросила направленную на меня энергию обратно в Артема.

– Никогда так не делай, – предупредила я.

Он вскрикнул и пригнулся, ощутив эффект увесистого подзатыльника. Всхлипнул, убежал в комнату. Прекрасно! Будет знать, что бывает, если нарваться на сильного противника. Ломиться в подсознание того, кто обладает аналогичными способностями – очень глупая идея. Во-первых, тебя сразу заметят, во-вторых, это просто неприлично. Догнать Артема и рассказать о правилах хорошего тона я не успела – в руках запиликал телефон. Оставив гостя обдумывать свое поведение, я задвинула табуретку под стол и приняла звонок.

– Выходи к парку, есть разговор, – огорошила Кира.

– У меня ребенок в гостях.

– Что с ним станется за пару минут?

– По телефону никак?

– Никак! – твердо ответила она и отсоединилась.

Я уже была одета и готова выйти из квартиры, как в дверях комнаты показался Артем. В руках он вертел любимую бабушкину статуэтку – оленя с развесистыми рогами. Она привезла ее из Венгрии в канун Нового года, поэтому мы называли его рождественским. Помнится, я специально убрала фарфорового зверя на верхнюю полку. От детей что, ничего не спрячешь?

– Отойду ненадолго, – сказала я, прикидывая в уме, что натворит ребенок без присмотра. В такт моим мыслям раздался треск. В руках Артема остался обломок рога.

– Ой… – пробубнил мальчик и заложил руки за спину.

Ладно, разбей я в детстве статуэтку, максимум что бы сделала бабушка – укоризненно на меня взглянула. Вот и мне особо гневаться не стоит.

– Убери его куда-нибудь. Вернусь – приклеим рог на место.

Он поднял однорогого оленя и отнес в комнату на секретер.

– Сиди тихо, – велела я. – Вещи не трогай, никуда не лезь.

– А что можно-то?

– Смотри телевизор.

– Это, что ли, телевизор? – Артем с недоумением покосился на старинный советский агрегат. – В моей комнате большой телик во всю стену…

– Да? А что еще тебе здесь не нравится?

Он покорно включил древнее чудо техники и сел на диван. Вещающий об экономическом кризисе диктор Артема не заинтересовал, но по каналам мальчик не пощелкал. Что ж, вдруг вырастет и станет великим экономистом, кто знает? Главное, чтобы благополучно вырос. Ловушка скидки на возраст не делает. Артем не попадал в нее раньше, так как во вторник впервые окунулся глубоко в Поток. Уговорить нас держаться самых верхних миров невозможно – соблазн неизведанного сильнее доводов рассудка. Придется научить мальчика внимательности.

Парк находился в трех дворах от моего дома и был практически пуст. Холодные дожди изгнали из него спортсменов, любителей шашлыков и праздных посиделок. Вдоль забора прогуливались редкие собачники и мамочки с колясками, под ногами шуршали желтые листья. Всегда бы так!

Киру я заметила сразу. Она сидела на скамейке у входа и вгрызалась в гамбургер. Никогда не разделяла ее любви к фастфуду – здравствуй, язва желудка. В случае с Кирой, еще и здравствуй, простуда. В своей куцей оранжевой курточке и круглых очках она напоминала замерзшего подростка, который из принципа сказал теплой одежде «нет». Хорошо, хоть скамейка не сырая и чистая.

– Что стряслось? – спросила я, аккуратно садясь рядом. – Нашла время…

Кира укоризненно покачала головой и так сжала гамбургер, что из него брызнул соус.