— Пошли, пошли, — оглянулся Борода. Он как будто чувствовал настроение «начальника» и издевался над ним.

Они свернули за угол, Денис увидел сидящую у стены на корточках старуху и двух девочек рядом с ней. И старуха и девочки были одеты одинаково: в темные, расшитые понизу золотом платья и узкие шальвары. Они вязали зелень в пучки, при этом на свои руки даже не смотрели, а глядели на идущих по коридору. Лица у всех троих были грязно-смуглые, только у старухи оно еще и сморщилось, как чернослив.

Ловкие руки действовали с проворством и безошибочностью механизмов, а черные бусины глаз так и впились в лицо Дениса. Старуха что-то неслышно и часто забормотала и, когда Грязнов проходил мимо нее, выплеснула ему воду под ноги.

Миновав зеленщиц, которые шестью иглами оценивающих взглядов пронзили спину Дениса, он и Борода оказались в мясном ряду. Дух мертвечины пропитывал здесь, казалось, даже каменные прилавки. На огромных деревянных колодах разрубались замороженные туши на завтра. Стучали большие топоры, вместе с забрызганными кровью халатами мясников вызывающие ассоциации со средневековыми казнями. Во все стороны разлетались кусочки мяса и костей. У стены стояли двое молодых людей с одутловатыми белыми лицами и до гадливости чисто вымытыми белесыми и безволосыми жирными телами под грязными белыми халатами. Каждый из них держал в руке длинный широкий нож, по которому водил узким точилом с ручкой. При этом рыхлые юноши беседовали под взвизги стали.

Денис постарался не дышать в этом месте. Воздух здесь был таким густым, что, казалось, кусочки мяса и костей, летящие из-под ударов топоров, должны на какое-то время повисать в воздухе, а потом медленно планировать на покрытый скользкой грязной жижей пол. Денис подтолкнул Бороду кулаком в спину и показал знаком, чтобы тот шел быстрее. Бомж насмешливо осклабился:

— Что, не привыкли к такому запашку?

Денис кивнул. Борода рассмеялся, но выполнил просьбу — пошел быстрее.

Наконец они вышли на дебаркадер для грузовых машин. И хотя ворота были закрыты, воздух здесь был почти чистым. Грязнов с удовольствием отметил, что и прием у телефона наладился. Со связью Денис почувствовал себя уверенно и огляделся.

Борода, оставив его, направился к группе чернявых молодых ребят, сидевших на массивных металлических телегах. Это были таджики-грузчики, которые ожидали, пока их вызовут хозяева, для того чтобы забрать товар сверху и отвезти его в подвалы.

Бомж остановился перед группой, что-то спросил. Один из таджиков указал рукой с сигаретой на открытую обитую железом дверь. Борода двинулся к ней, а таджики загалдели и уставились на Грязнова. Один из них, улыбаясь белозубо, потер большим пальцем по внутреннему сгибу локтя, имитируя инъекцию шприцем. Его товарищи оживились еще больше, заулыбались и загалдели оживленнее.

«За наркомана меня принимают, — подумал Грязнов. — Это и понятно — зачем еще сюда по своей воле человек придет? Не за мясом же…»

И тут он увидел Джеки. Тот шел к нему в сопровождении Бороды. Это, как ни странно, был молодой крепкий мулат, высокого роста и крепкого телосложения.

Он был одет в широкие штаны с бесчисленными карманами и кармашками и блузу с рукавами, полностью скрывающими кисти длинных рук.

Джеки шел танцующей походкой, но его внимательный и настороженный взгляд совершенно не гармонировал с этой внешней расслабленностью.

— Что нужно? — спросил он, остановившись в шаге от Грязнова.

— А Борода тебе разве не сказал?

— Он-то сказал, да я не особо поверил. — Мулат говорил на чистейшем русском языке, с московским даже выговором.

«Скорее всего, дитя фестиваля», — подумал Грязнов.

— Мне нужна кепка, которую продал тебе вот он. — Денис показал на бомжа.

— За триста рублей продал, помнишь? — вставил Борода.

«Сговорились уже, — понял Грязнов. — Небось отдал за бутылку, а теперь цену набивает».

— Д-а, ну да, припоминаю, — подтанцовывал Джеки, будто в процессе припоминания у него участвовало все тело. — А зачем тебе эта кепка?

— Вот, понадобилась, — коротко ответил Денис.

— Хм… — Мулат внимательно посмотрел на него своими черными глазами с желтоватыми белками. — Не хочешь говорить? Ну ладно… У нас в Бразилии говорят: если койот не хочет отвечать, переспрашивать его не стоит.

— А ты что, из Бразилии?

— Нет… Отец из Бразилии… Ну и я ездил несколько раз.

— А почему там не остался?

— Там скучно… Бедность. А тут весело.

— Ага, — поддакнул Борода, — у нас весело, Джеки. Зачем тебе какая-то Бразилия?

Джеки нахмурился:

— Ты мою родину не трожь!

— А я что? — затараторил Борода. — Я ничего…

— Так что насчет кепки? — Денис решил направить разговор в нужное ему русло.

— С кепкой проблема.

— Почему?

— Я ее соске одной подарил. Трудно будет забрать. — Он двигался беспрерывно, словно на невидимых пружинках. — Очень трудно забрать…

— Сколько ты хочешь за нее? — Грязнов смотрел на пританцовывающего мулата и вспоминал негритянские демонстрации, которые раньше часто показывали по телевидению. Они были похожи на бродячие дискотеки. Вот и этот Джеки просто не может спокойно стоять на месте, как будто постоянно слышит музыку. «Недаром говорят, что негры — самые музыкальные люди на свете».

Мулат тем временем переминался с ноги на ногу, размышлял и перемигивался с Бородой.

— А ты вообще кто такой? — поинтересовался мулат.

— Он сыщик… — быстро сказал Борода, — я же тебе говорил. Но не из милиции. Не беспокойся.

— А что мне беспокоиться? Я гражданин России, законы не нарушаю. Так что, если сыщику нужна эта вещь, придется заплатить.

— В принципе эта кепка по уголовному делу проходит, — решил Грязнов сбить цену. — Так что мне стоит только намекнуть следователю, где она находится…

— Да ладно, чувак! Чё мы, не люди? Договоримся! — тут же откликнулся Джеки. — Три косаря даешь за нее? Нормально?

— Полторы тысячи, — твердо сказал Денис.

— Да ладно! Кепка из бутика, ты чё? Три косаря, не меньше, ну!

Грязнов достал из кармана записную книжку, выразительно полистал ее и начал набирать номер.

— Сейчас приедет следственная группа, заберут ее бесплатно.

— Все, дядька, все! Гаси трубу! — запричитал Джеки. — Полторы косых, твоя цена. Нет базара.

— То-то, — сказал Денис и положил трубку в карман.

В это время откуда-то сверху донесся клич, и таджики поднялись и похватали телеги. Пара человек кинулись открывать внутренние ворота.

— О, поедем на ишаках! — сказал Джеки. — Ты тут оставайся! — строго наказал он Бороде. — За мной!