Деникин обещал не предрешать будущее устройство России, хотя от него требовали определенного ответа: за какую же Россию он сражается — монархическую или республиканскую? Генерал уклонялся от прямого ответа. Многие считают это ошибкой. К единому мнению относительно будущего России в лагере белых так и не пришли, и это тоже предопределило их поражение.

Начало Гражданской войны для Деникина совпало с важным и приятным для него событием.

7 января 1918 года Антон Иванович женился — уже далеко не юным. Чтобы не привлекать внимания, на церемонию пригласили только четырех свидетелей — генерала Маркова, адъютанта Деникина и еще двоих офицеров. Атаман Каледин предложил отметить приятное событие маленьким приемом у него, но Антон Иванович с благодарностью отклонил приглашение ввиду более чем тревожного положения в городе. В Новочеркасске было неспокойно, на улицах стреляли.

С этой скромной свадьбы началась семейная жизнь Деникина, которую он провел в бедности.

Жена главнокомандующего сама готовила. Он ходил в дырявых сапогах. Военная и политическая карьера Деникина в конечном итоге сложится неудачно. Но в семейной жизни он был счастлив. И заслужил это счастье не тем, что бросал к ногам любимой женщины драгоценности пригоршнями или море цветов…

Когда войска Деникина брали Екатеринодар, его жена, Ксения Васильевна, ждала ребенка.

Антон Иванович был уверен, что родится мальчик, и сказал, что назовет его Иваном. Деникину к тому времени уже исполнилось сорок шесть лет. Он очень рассчитывал на наследника.

Продолжение рода было для него важно.

Роды оказались тяжелыми. Врачи связались с Деникиным — а он в это время находился на фронте — и спросили, что делать, если придется выбирать, кому сохранить жизнь: матери или ребенку? Деникин телеграфировал, что просит спасти жену. К счастью, делать этот страшный выбор не пришлось. Родилась девочка, ее назвали Мариной.

Продвижение немецких войск весной 1918 года дало Деникину передышку, потому что большевики полностью переключились на немцев, которые перешли в наступление.

Добровольческая армия захватывала военные склады, оружие и приводила себя в порядок.

В апреле 1918 года к Деникину присоединился отряд добровольцев, который привел с Румынского фронта полковник Михаил Гордеевич Дроздовский.

Сын генерала, он окончил Киевский кадетский корпус, Павловское военное училище, Академию Генерального штаба. Во время Первой мировой дослужился до полковника, после Февральской революции получил под командование полк, после Октябрьской — дивизию на Румынском фронте. Но война с немцами фактически закончилась. И полковник Дроздовский взялся собирать добровольцев для борьбы против большевиков. В начале 1918 года, зачислив в отряд девятьсот человек, с фронта двинулся на Дон.

«Никто не знал, что впереди, — вспоминал Антон Васильевич Туркул, его подчиненный, сам дослужившийся до генеральских погон. — Знали одно: идем к Корнилову. Впереди — потемневшая от смуты, клокочущая страна, а кругом растерянность, трусость, шкурничество и слухи о разгуле красных. Я вижу тонкое, гордое лицо Михаила Гордеевича, смуглое от загара, обсохшее. В бою или в походе он наберет, бывало, полную фуражку черешен, а то семечек и всегда что-то грызет. Или наклонится с коня, сорвет колос, разотрет в руках, ест зерна».

Боевой путь отряда Дроздовского начался с карательных экспедиций.

«Заехали в Долгоруковку, — записывал Дроздовский в дневнике, — отряд был встречен хлебом-солью, на всех домах белые флаги, полная и абсолютная покорность. Как люди в страхе гадки: нуль достоинства, нуль порядочности, действительно сволочной, одного презрения достойный народ — наглый, безжалостный против беззащитных, а перед силой такой трусливый, угодливый и низкопоклонный…

Страшная вещь гражданская война; какое озверение вносит в нравы, какою смертельною злобой и местью пропитывает сердца; жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим из добровольцев».

В Гражданскую противника, то есть собственных сограждан, ненавидели больше, чем в Первую мировую — немцев, чужих. Немцы еще могли рассчитывать на милосердие.

Полковник Дроздовский принял на себя функции и прокурора, и судьи, и палача. Считал, что вправе судить и казнить:

Попавших к нему в плен он расстреливал.

«Пришел Дроздовский, — вспоминал очевидец, — Он был спокоен, но мрачен. Ходил между пленными, рассматривая их лица. Когда чье-нибудь лицо ему особенно не нравилось, он поднимал с земли патрон и обращался к кому-нибудь из офицеров.

— Вот этого — этим, — говорил он, подавая патрон и указывая на красного.

Красный выводился вон, и его расстреливали. Когда это надоело, оставшиеся были расстреляны все оптом».

Полковник Дроздовский пришел к Деникину с артиллерией, броневиками, пулеметами. Деникин назначил его командиром 3-й пехотной дивизии. Летом 1918 года армия Деникина начала масштабное наступление. Оно развивалось успешно.

Но и потери были значительными. 12 июня погиб старый друг Деникина генерал-лейтенант Сергей Леонидович Марков.

Марков в японскую войну получил пять орденов, преподавал в Академии Генштаба, в Первую мировую вырос от начальника разведывательного отделения до начальника штаба Западного фронта. Он был человеком прямым и откровенным, повторял:

— Дело военное — дело практическое, никаких трафаретов, никаких шаблонов.

Он принял в Добровольческой армии сводно-офицерский полк, в который вошли три офицерских батальона, ростовская офицерская рота, 3-я Киевская школа прапорщиков, морская рота и ударный дивизион Кавказской кавалерийской дивизии.

Корнилова называли сердцем Добровольческой армии, Алексеева — ее умом, Маркова — шпагой. Под станцией Шаблиевской Сергей Леонидович был смертельно ранен снарядом, выпущенным с бронепоезда. Деникин переименовал полк, которым он командовал, в 1-й офицерский генерала Маркова полк.

В Екатеринодаре к Деникину присоединился генерал барон Петр Врангель. Он был прекрасным кавалеристом, решительным и умеющим брать на себя ответственность. Высокого роста с зычным голосом, он нравился солдатам.

В начале сентября серьезно заболел генерал Алексеев, и 25-го числа он скончался.

«На железнодорожной станции Ставрополя, — вспоминал один из добровольцев, — мы застали почетную роту Корниловского полка под командой Скоблина. Рота возвращалась с похорон генерала Алексеева. Великий русский человек обрел наконец покой».

После того как первый командир корниловцев Митрофан Неженцев был убит, полк принял полковник Александр Павлович Кутепов. Корниловцы, которые были о себе высокого мнения, плохо встретили чужака. Но Кутепов быстро продвигался по служебной лестнице. И в октябре 1918 года полк принял Николай Владимирович Скоблин, будущий муж замечательной русской певицы Надежды Васильевны Плевицкой. 12 ноября ему вручили полковничьи погоны.