Осталось убедиться в наличии на борту карт и провизии с пресной водой. И можно отчаливать. Начальник уже не просто посинел, он позеленел. Видно, совсем его жаба замучила.

В округе никого. В ближайшей, имею в виду. Там, вдалеке, за складами народ кучкуется, но ближе подойти опасается. Это хорошо, это правильно. Можно отходить. Стоп. А что в ближайших складах находится? Широкие ворота как раз к кораблику открываются. И почему это мой простой вопрос так начальника расстроил? И охранники что-то подозрительно замялись. Самому посмотреть? Нет, не стоит, лучше получить правдивый ответ на свой вопрос.

Стоило только нехорошо усмехнуться прямо в глаза начальнику и затем перевести взгляд на висящий на стене разнообразный инструмент, где даже багор присутствовал, как молчание сразу закончилось. Контрабандный товар тут хранится – из того, что отбирают у контрабандистов, и тот, которым сам начальник промышлять не брезгует. И что там конкретно? Не до сканера мне сейчас, мне людей на подходе контролировать нужно. Время идёт, убраться бы скорее, да вот любопытство и хомяк взбунтовались не вовремя. Или вовремя?

Только то, что перечислил начальник, заставило меня уважительно присвистнуть. Моя хомяческая натура, добросовестно взрощенная на старом корабельном кладбище, с детства впитавшая в себя святой принцип трофея, не позволила пройти мимо. Поэтому пришлось дать команду сбивать замки и открывать широкие двери. Нет времени ключи искать.

Это я удачно причалил. Всё забрать не получится, а кое-что прихватить надо. Это и разноцветные рулоны дорогой шёлковой ткани, и пряности в герметичных мешках, и кофе в зёрнах, и выделанная крокодилья и змеиная кожа. Коробки с лекарствами. И наконец, в отдельной маленькой каморке самое главное богатство, которое очень уж не хотел отдавать капитан-контрабандист. Нет, не оружие и не золото, и даже не драгоценные камни, которым тут, вообще-то, совсем не место, к моему сожалению. В небольших кожаных мешочках находились ингредиенты из мутантов. Что-то подобное моя спутница доставала-вырезала из головы огромной змеи на берегу той неприступной реки, которую я так и не сумел преодолеть. И разбираться с содержимым крепких мешочков у меня уже нет времени. Пора уходить. Даже не уходить, а драпать со всем проворством, потому что вдалеке появилось подкрепление. И вот у этого подкрепления с собой есть карабины. Быстрая перегрузка добра, выбранные швартовы, и корабль плавно отходит от причала, оставляя на берегу троих молчаливых охранников, нетерпеливо оглядывающихся на манящие богатством распахнутые настежь двери склада…

А начальника я взял с собой. Нет у меня никакого желания с подбегающим народом воевать. Ещё пальнут с перепугу. И ладно, если в борт попадут, а если в машину? Или ещё лучше, в меня, любимого? Нет, не надо мне такого счастья. Лучше я возьму с собой заложника, потом высажу его где-нибудь на берегу… может быть. Да точно, точно. Высажу, слово даю. С каждым мгновением увеличивается полоса морской воды, отделяет меня от берега и появившейся на причале небольшой группки людей, которые о чём-то выспрашивают охрану. Понятно, о чём, то есть о ком. Надеюсь, стрелять в своё начальство не станете? Не стали, дружно рванули грабить награбленное. Вот это правильно, вот это по-нашему!

Начальника высадил у дальнего от порта причала. Оставил на замызганном прогнившем деревянном настиле одинокую тушку. Живую – своё слово держу. Никого вокруг, погони тоже не наблюдается. Сканер показывает, что её и не будет, преследователи слишком увлеклись чужим добром на недограбленном вскрытом складе. Ещё бы, там много всего осталось. Мы-то похватали то, что ближе лежало, на что глаз лёг, а сколько ещё в глубине всякого товара? То-то. Я бы и сам в таком случае про всё забыл.

Курс в открытое море. Отойдём подальше и повернём на восток. Почему не к ближайшему порту с воздушной гаванью? А нельзя мне туда, меня ждать наверняка будут, слишком сильно я на острове засветился, нашумел. И то, что сейчас нет погони, ещё ни о чём не говорит. Запросто могут опомниться, вдогонку кинуться. Хотя вряд ли. Это я себя на всякий случай накручиваю. Не попрут они на рожон, испугаются, магов-то у них нет, как оказалось. А вот сообщить обо мне куда надо, сообщат точно. Поэтому сканер выставляю на максимум и не расслабляемся. В открытом море можно его на полную катушку использовать, надводных объектов почти нет, вон, совсем мало засветок.

И пора подняться в рубку, что там переводчик делает, чем он там один занимается? Надо бы на него поводок набросить. Не буду же я для присмотра за ним радиус действия сканера уменьшать. Получится постоянно туда-сюда им смыкать. Ни к чему это. И сигналку на шлюпку повесить не забыть бы, памятуя прошлый опыт. Да прямо сейчас это и сделаю, вот так будет надёжно.

Повернули на восток, когда уходящий за корму далёкий берег давно уже скрылся за горизонтом. Море радовало своей пустынностью, можно было расслабиться. Переводчик так и стоял за штурвалом, впрочем, больше сидел, чем стоял, потому что в рубке у рулевого присутствовало шикарное высокое кресло, к которому можно было даже пристегнуться во время качки.

А я пока изучал карты. То есть одну карту, но зато очень подробную, с течениями и опасными местами в виде отмелей и малюсеньких островов, на которые в темноте можно запросто налететь. И, вообще, по темноте тут мало кто ходит, в основном только по тысячу раз проверенному маршруту, знакомому с детства. Теперь я начинаю понимать слова захватившего меня шкипера.

За это время успел проверить машину и накопители. Заряд почти не уменьшился, нам надолго хватит, в крайнем случае – придётся самому подзаряжать. На судне необходимого для этого оборудования нет, они тут, на острове, с берега заряжаются. А без него, напрямую… Как это правильно делать, я не знаю. Теорию изучал, а вот на практике не пришлось пробовать. Лучше бы энергии до места хватило, не хочется экспериментировать. Угля немного, один короб, он тут больше для антуража и для камбуза. Вот камбуз на кораблике выше всяких похвал, как и запасы продовольствия в кладовой. Впрочем, стоило только вспомнить жирную тушку бывшего владельца судна, как все вопросы отпали сами собой. Даже холодильничек на борту имеется, той же энергией питается. И что-то в нём хранится в глубокой заморозке. Потом посмотрю. Хотя у меня же есть кому готовить, где-то тут моя спутница находится. Впрочем, я точно знаю, что она вместе с нами на корабль загрузилась, а дальше словно пропала. И до сих пор я её не видел. Может, и впрямь передумала? Выпрыгнула незаметно на берег? Сканером посмотреть? Неохота переключаться, только всё настроил. Потом, после, может быть. Ну и хорошо. Вот кто теперь готовить станет? Была от неё польза, была…

А есть-то уже хочется, последний раз в гостинице рано утром перекусил. Что тут из съедобного? Такого, что и готовить не требуется? О, живём! Хлеб, скорее не хлеб, а сухари в виде небольших круглых плоских лепёшек. Мясо копчёное, колбаса такая же – твёрдая, словно камень. Это хорошо, уже легче. Об угол стола отламываю кусок каменной колбасы, откладываю в сторону огромный окорок, потом с ножом сюда наведаюсь, и… хлеб не забыть. Засохшие сухари, зубами не взять, но выбирать не приходится, поблагодарить за припасы нужно. И переводчика не забыть накормить, тоже ведь оголодал от всего произошедшего. Вся жизнь у него резко поменялась. Решительный мужичок попался, как он лихо и быстро решение принял, в обстановке сориентировался. Семьи и родичей, похоже, нет, поэтому и рискнул. И наверняка назад возвращаться не будет. Зачем ему? Корабль будет, плыви куда хочу. Можно команду набрать, перевозками заняться, той же контрабандой. Кораблик вместительный.