Нельзя сказать, чтобы подданные российской короны очень уж сильно из-за этого переживали. Во главе их государства стояла немецкая принцесса, а родным языком для большинства аристократов был французский. Сами аристократы вели род, как правило, от крещеных мурз и эмиров Золотой Орды, а наиболее боеспособными частями империи являлась казачья и калмыцкая конница. Почти половину населения страны составляли мусульмане, а оставшиеся на вопрос, какова ваша национальность, отвечали: «Мы — крестьяне!» (В смысле не «басурмане», а «христиане».) Людей, которые считали бы себя русскими, в тогдашней Российской империи просто не было. Да и само слово «русский» стало обозначать национальность только после Октябрьской революции.

Как-то в Петербург заехал немец Готлиб-Зигфрид Байер. Он собирался транзитом проследовать через территорию империи в Китай. Однако для немцев того времени Россия была не меньшей экзотикой, чем Дальний Восток. Поэтому до Китая Байер не доехал, а застрял у нас и занялся изучением русской истории. Именно он отыскал в архивах самую-самую первую русскую летопись и даже перевел ее на немецкий и латинский языки.

В таком виде с летописью смогли ознакомиться образованные жители России: на европейских языках читать они умели, а по-древнерусски нет. Прочитанное их поразило. Оказывается, у России имелась собственная история. Причем довольно древняя. Князья со странными прозвищами, величественные сражения… кто бы мог подумать? На какое-то время летопись стала модной темой для разговоров в салонах. Большинство собеседников, впрочем, склонялось к мысли, что все это розыгрыш. Скорее всего (считали они) летописные байки были уже в наши дни выдуманы кем-то из хитрых украинцев.

Впрочем, начало было положено. Коллекционирование российских достопамятностей постепенно входит в моду. Обер-прокурор Синода Мусин-Пушкин распорядился, чтобы все более или менее ценные манускрипты из подмосковных монастырей были срочно доставлены к нему. В Москву потянулись телеги с тюками древних книжек. Мусин-Пушкин был непосредственным начальником монастырских настоятелей, и ослушаться те не могли.

Еще одним коллекционером был граф Уваров. Он тоже воспользовался служебным положением и силами казенных крестьян за три года срыл в окрестностях Москвы все до единого древние курганы общим числом в несколько тысяч штук. Древние могилы потрошились, кости извлекались из гробниц, погребальная утварь выбрасывалась, как мусор. Именно после этих раскопок древняя история Северо-Восточной Руси превратилась в сплошное белое пятно. Зато граф сумел собрать большую коллекцию сувениров типа старинных сережек и бус. Позже из этого собрания вырос московский Исторический музей.

Первые отечественные археологи описывали свои открытия в книжках, в которых не было ни грамма исторической правды, зато был адреналин: смотрите-смотрите! Представляете, что удалось отыскать?! Ничем не хуже Европы! Всего за несколько лет на свет Божий была извлечена целая исчезнувшая культура: книги, храмы, песни, битвы… Это было все равно, что прямо у себя в ванной открыть затонувшую Атлантиду.

Самый же большой кабинет древностей был собран графом Румянцевым. Тот коллекционировал предметы, связанные с прошлым страны, больше двадцати лет. Одних только древних рукописей у графа имелось больше семисот штук. Он отправлял людей в шведские архивы, чтобы скопировать древнюю переписку тамошних королей с московскими князьями. Выкупал у торговцев-староверов потрепанные богослужебные рукописи. Соглашался спонсировать археологические раскопки. И в результате собрал самую богатую коллекцию куриозностей в империи.

Образованные современники графу завидовали. Правда, недолго. После того как свою коллекцию публике явил Александр Иванович Сулакадзев, все достижения остальных антикваров стали выглядеть бледненько.

По национальности Сулакадзев был грузин, но — полностью обрусевший. Некоторое время служил в гвардии, но потом оставил службу и сосредоточился на науке. Александр Иванович интересовался воздушными полетами, писал пьесы, восхищался графом Калиостро, следил за политикой, состоял членом научных и масонских обществ. Уверял, будто проводил раскопки в бывшей татарской столице городе Сарай и отыскал там посуду великих ханов, с которой теперь кормит гостей. В общем, выдающийся был человек.

Собирать библиотеку начинали еще его дед и отец. Они скупали частные коллекции, выменивали манускрипты в монастырях. Так что очень скоро библиотека Александра Ивановича оказалась крупнейшей в столице: до пяти тысяч книг, причем большей частью редкие инкунабулы по оккультизму, магии, алхимии, каббале, вампиризму и всему в таком роде.

Один из современников так описывал легендарный сулакадзевский кабинет:

Признаюсь, по страсти своей к археологии я не утерпел, чтобы не побывать дома у этого прославленного исследователя. Древние рукописи хранились у него в кабинете в стеллажах до самого потолка. Здесь же хранились разные диковины, вроде камня, на котором отдыхал Дмитрий Донской после Куликовской битвы, и кипы старинных бумаг, о которых владелец говорил, что они писаны руническим письмом. В углу были навалены археологические достопамятности: черепки и бутылки, а под потолком привешено было набитое чучело крокодила.

Интересующимся Сулакадзев показывал тетрадочку, в которую неразборчивым почерком были вписаны сокровища фамильной библиотеки. Озаглавлен каталог был цветисто: «Книгорек, то есть каталог древним книгам, как письменным, так и печатным, из числа коих, по суеверию, многие были прокляты на соборах, а иные в копиях сожжены, хотя оные одной истории касались, большая ж часть оных писаны на пергаменте, иные на кожах, на буковых досках, берестяных листах, на холсте толстом, напитанном составом, и другие».

Наименование каталога сулило невиданные тайны, и содержание оправдывало эти ожидания. Сулакадзев уверял, что в его распоряжении имеются:

«Криница» (IX века), Олега Вишерца, — книга о переселениях старожилых людей и о первой вере.

«Жидовин», рукопись одиннадцатого века, киевлянина Радивоя, о жыдах-самарянах и других, кто от кого произошел.

«Патриарси». Вся вырезана на буковых досках, числом сорок пять и довольно мелко. Сочинение Ягипа Гана, смерда, написана в Ладоге в IX веке о варяжских переселенцах и жрецах, и письменах. Хранилось в Моравии.

«Ексох». Рукопись VIII века о видениях и чудесах. Есть с нее и копия у раскольников волховских.

«Лоб Адамль». X века рукопись смерда Внездилища о холмах новгородских, тризнах Злогора, о Колядке вандаловой и округе Буривоя и Владимира. Написана на белой коже.

«Молниянник» (VII век). Рукопись Яна Окулы о чудных сновидениях и наветы о доброй жизни.

«Месяц окружися» псковита Лиха.

«Коледник» V века дунайца Яновца, писанный в Киеве о поклонении Тройским горам, о гаданиях в пещерах и Днепровских порогах с русалками и кикиморами.

«О Китоврасе»: басни и кощуны, вырезанные на буковых досках и связанные железными кольцами. 143 доски пятого века. Написаны на славянском языке…