– А ты? – сразу отметила Аня этот момент.

– Амбар сгорел, в дом снаряд попал… Хочу навестить немецких артиллеристов и сказать, как я ими недоволен. По Москве не меньше тридцати тяжёлых батарей работает, хочу проредить их.

– Смешно, – улыбнулась Дарья, а вот Анна была серьёзна, уж она-то знала, что я с такими делами не шучу. Хотя тоже не понимала, как я смогу помешать немцам обстреливать город.

– Ты будешь осторожен? – спросила она.

– Обязательно, – серьёзным тоном ответил я. – Если обстрел начнёт стихать, значит, я добрался до немцев… Теперь собираемся, я вас провожу. Проверьте документы, при вас ли всё, что необходимо. Помните, теперь госпиталь будет вашим домом. Оттуда – никуда. Госпиталь, а значит, и вас я всегда найду, куда бы он ни переехал. Договорились?

– Да.

У обеих были выданные мной вещмешки, плотно набитые вещами, так что тут всё в порядке. Сам я в красноармейской форме, чистой и свежей, с утеплённым бельём, телогрейка, свитер под ней, шапка-ушанка и тоже сидор при мне. Винтовку я под нары убрал. Точнее, сделал вид, отправив её в браслет. Заперев блиндаж, не на замок, на щеколду, мало ли кому он пригодится, мы направились на улицу. Анна только горестно застонала, рассматривая дом. Да уж, ремонт его не спасёт, тут только новый строить. Хорошо, я всё ценное из него забрал, мародёрам там поживиться будет нечем. Даже ворота снесло от близкого взрыва.

Людей на улице мало, да и те перемещались перебежками, чуть что – падали, опасаясь очередного разрыва. Да и мы тоже раз пять полежали, но за час, и то из-за того, что я не мог держать высокую скорость, мы добрались до госпиталя. Появлению Анны там порадовались, рук не хватало. И она сразу включилась в дело. Для Дарьи тоже нашлась работа. Позже Анна поговорит с главврачом, чтобы сестрёнку официально сиделкой приняли и на довольствие поставили. Тем более она из семьи медиков, многое знает, конечно, не как медсестра, но почти на уровне.

Я попрощался, пообещав быть через пять дней, шесть – крайний срок, и похромал в тыл. Именно так, я уходил от передовой как можно дальше. Авиацию я планировал использовать позже, да и не ожидал, что её время придёт так рано. Дождусь ночи, с дороги взлечу на У-2, переберусь к немцам в тыл, облетев Москву стороной, и начну работать по артиллеристам. Использую я стодвадцатимиллиметровые миномёты, хватит для точечных ударов. У меня их две батареи, но и одной достаточно. Главное – ночи дождаться и многочисленные посты пройти. А самолёт использовать хочу для быстрого перемещения.

Я покинул город. Дорога из него была забита. То к городу колонны, то обратно, санитарных машин много, и меня даже подбросили, пусть на подножке, однако отъехал я от столицы километров на тридцать. Потом в роще, расчистив площадку, развёл костёр, поел и, завернувшись в медвежью шкуру, которая раньше в блиндаже лежала, уснул ногами к костру. Нужно отдохнуть перед ночным делом. Лёгкий мандраж всё же был, это мой первый полёт на незнакомом аппарате, тем более ночью, но я старательно его гасил. А остановился я здесь по той причине, что дорога рядом с рощей отлично подходила в качестве взлётной полосы, главное, чтобы машины ездили поменьше. Всё же трасса, довольно крупная, стоял сплошной гул техники. Осталось дождаться наступления темноты, и можно лететь.

Проснулся я в отличном настроении, хорошо выспавшись. Мороз, который другим сильно щипал щёки, меня не беспокоил, амулет климат-контроля был активен, так что я и на снегу могу спать. Наверное. Не проверял. Откинув шкуру, я с помощью сканера осмотрелся – ночь мне нисколько не мешала, ведь имелся амулет ночного видения. Дорога как была забита, так и оставалась, а неподалёку, что меня удивило, тут же, в роще, находились две группы людей: два человека наблюдали у дороги за движением, а семеро расположились в стороне, у них и радиостанция была. Немецкая. Видимо, разведка, считают технику и передают своим, на диверсантов как-то не похоже. Да и амуниция не та: ни взрывчатки, ни советской формы, налегке. Точно разведка. Особо ценного при них ничего нет, всё наличествующее у меня и так есть.

Потянувшись, я встал и стал делать лёгкую зарядку. Потом умылся из фляжки и достал завтрак. Дело в том, что, пока мы с Аней жили в нашем доме, ещё до Даши, я, занимаясь в амбаре техникой, параллельно на кухне готовил пищу и запасал её впрок. Вот для таких моментов, как сейчас, чтобы не готовить и время не тратить. У меня в запасе было много солдатских котелков, наших и немецких, я их отмыл и заполнял сваренными в большом чугуне щами или борщом, пловом и другой пищей, даже стопки блинов были. Так что такой готовой еды у меня достаточно, на пару месяцев хватит, и всегда горячая. Остывает, только когда достаёшь из браслета. В данный момент я вынул тарелку, на которой лежала горячая яичница с кружочками полукопчёной колбасы. На краю – ломоть хлеба. В комплекте шёл стакан свежего молока.

Позавтракав, я направился к дороге. К немцам я не ходил, хватило «рук», чтобы их вырубить и связать их же верёвками. Остановившись, подумал: а как я объясню, что связал немцев, а моих следов на снегу нет? Пришлось идти и потоптаться и у главного лагеря, и у наблюдателей, а потом потопал к дороге, прокладывая колею. Колонны шли сплошняком. Но вот сканер засёк в одном из грузовиков с десяток бойцов, похоже на патруль. Пришлось поспешить, чтобы он не проскочил, и успел, чуть не под колёса выскочил, махая рукой. Тормозя юзом, машина всё же остановилась, и бойцы без приказа посыпались из кузова, беря округу под прицел. Снег белый, чистый, так что вокруг видимость хорошая, несмотря на темноту. Открывший дверь кабины сержант – к моему облегчению, это оказался сотрудник госбезопасности, – оглядываясь, строго спросил:

– В чём дело, боец?

– Лейтенант в отставке Крайнов, – представился я. – Ночевал в роще, обнаружил немецких разведчиков с рацией, которые наблюдали за дорогой…

– Где? – Сразу спрыгнув с подножки, сержант посмотрел в сторону рощи и стал командовать: – Панин, готовь группу, будем брать немцев. Быстро, пока уйти не успели…

– Не спеши, сержант. Я уже связал их, девять человек, все живы. Пошли конвоиров, пусть приведут их. По моим следам найдёте. В двух местах: на опушке двое наблюдателей и дальше основная группа.

– Да? – Сержант удивлённо посмотрел на меня: – Сам взял? Тростью забил?

– Не ершись. А бойцов пошли. И ещё: меня не поминай в рапорте, пиши, что сам взял, хорошо?

– Панин, слышал? Бери шесть бойцов и иди посмотри. – Потом снова повернулся ко мне: – Крайнов… Крайнов… Знакомая фамилия, по радио слышал. А это не ты с кавгруппой генерала Белова немецких генералов захватил? «Инвалидная команда»?

– А что, об этом по радио сообщали? – удивился я.

– Да, и о вас тоже говорили. Значит, вы?

Мы отошли в сторону, а водитель отогнал машину на обочину, чтобы освободить дорогу. Панин с группой бойцов уже добрался до опушки, и двое остались с наблюдателями, приводя их в сознание, остальные пошли дальше по моим следам к основной группе. Я приглядывал за ними краем глаза с помощью сканера.