«Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом».

Правительство призывало граждан и гражданок Советского Союза еще теснее сплотить свои ряды вокруг большевистской партии и Советского правительства.

Заявление содержало несколько метких фраз, которые врезались людям в память и стали ходячими. Таковы были слова о том, что это новая «Отечественная война», подобная войне 1812 г., а также заключительные фразы: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Некоторым утешением для советских людей, читавших противоречивые и сдержанные военные сводки, явилось выступление Черчилля по радио вечером 22 июня, меньше чем через сутки после начала германского вторжения.

Отдельные места этой речи произвели особенно сильное впечатление. «За последние 25 лет, – признавал Черчилль, – не было более последовательного противника коммунизма, нежели я. Я не возьму назад ни одного своего слова, сказанного против коммунизма». Но дальше он сказал так, как мог сказать только он один:

«Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли… Я вижу их охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся – да, ибо бывают времена, когда молятся все, – о безопасности своих близких… Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети. Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина… Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся, подобно тучам ползущей саранчи. Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще не зажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу…»

Далее следовало заверение, что Англия никогда не пойдет на сделку с Гитлером, что она окажет поддержку СССР, и в заключение выражалось убеждение, что «он (Гитлер) хочет сломить русскую мощь, ибо надеется, что, если это ему удастся, он сможет бросить главные силы своей армии и авиации на наш остров…»

Почти все комментарии, которые я слышал от русских, сводились к следующему: «Мы слышали насчет Гесса, и мы подозревали, что между Англией и Германией существует какой-то сговор. Мы помнили о Мюнхене и об англо-франко-советских переговорах летом 1939 г. Мы глубоко переживали бомбежки Лондона, но мы все время испытывали чувство недоверия по отношению к Англии. Когда Германия напала на нас, одной из наших первых мыслей было, что, может быть, она сделала это по договоренности с Англией. А что Англия станет нашей союзницей, – да, союзницей, – это превзошло все наши ожидания».

Прошло 12 невероятно долгих и тревожных дней, прежде чем к советскому народу обратился по радио сам Сталин.

Он выступил рано утром 3 июля. Это было поразительное выступление. Причем наиболее сильное впечатление произвели вступительные слова: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!» Это было нечто новое. Никогда еще Сталин так не говорил. Но эти слова вполне подходили для атмосферы тех дней.

Вначале Сталин сказал, что нацистское вторжение продолжается, несмотря на героическое сопротивление Красной Армии и несмотря на то, что «лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражений». Преуменьшая уже понесенные территориальные потери, Сталин сказал, что нацистским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии и часть Западной Украины. Германские самолеты бомбили Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу и Севастополь. «Над нашей Родиной нависла серьезная опасность».

Значит ли это, спрашивал Сталин, что немецко-фашистские войска непобедимы? Конечно, нет! Армии Наполеона и Вильгельма II тоже считались непобедимыми, однако они были в конце концов разбиты. То же будет и с гитлеровской армией. «Только на нашей территории встретила она серьезное сопротивление». То, что «часть нашей территории» все же оказалась захваченной, объясняется главным образом тем, что война началась в условиях, выгодных для немцев и невыгодных для Красной Армии.

«Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей».

Затем Сталин привел доводы в оправдание советско-германского пакта.

«Могут спросить: как могло случиться, что Советское Правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского Правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское Правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии – если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом».

Сталин сказал, что пакт дал Советскому Союзу время подготовиться к отражению германского нападения, если бы нацистская Германия решила напасть на него.

«В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом – германским фашизмом. Наши войска героически сражаются с врагом, вооруженным до зубов танками и авиацией… В бой вступают главные силы Красной Армии, вооруженные тысячами танков и самолетов… Вместе с Красной Армией на защиту Родины подымается весь советский народ…

Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель… захват нашего хлеба и нашей нефти… Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры… народов Советского Союза… их превращение в рабов немецких князей и баронов…

Необходимо… чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникерам и дезертирам, чтобы наши люди