ночь кабин, красное облако подобно змее обвилось вокруг созвездия Тхэми (Тайвэй). Осенью, в седьмом месяце, у этого созвездия появилась комета.

В шестом году (184 г.)

Ханьский тайшоу Ляодуна, подняв войско, напал на нас. Ван послал своего сына Кэсу отразить нападение. /463/ Но тот не смог одолеть, поэтому ван лично отправился во главе отборной конницы и, вступив в сражение с ханьским войском в Чвавоне, разгромил его. Высились горы из голов убитых [врагов].

В восьмом году (186 г.)

Летом, в четвертом месяце, в день ыльмё, [светило] Хёнхок (Марс) ограждало центральное созвездие (созвездие Сердца). В пятом месяце, в последний день имджин, произошло солнечное затмение.

В двенадцатом году (190 г.)

Осенью, в девятом месяце, в столичном городе выпал снег глубиной в шесть чхок. Чунви тэбу, пхэджа Обирю и пхёнджа Чвагарё, будучи близкими родственниками великой княгини, захватили всю власть в стране. Пользуясь их влиятельностью, сыновья стали своевольничать: отбирали детей, землю и дома, поэтому люди возмутились. Ван, прознав об этом, хотел их казнить, но Чвагарё и другие вместе с [людьми общины] Ённа[178][179] замыслили заговор.

В тринадцатом году (191 г.)

Летом, в четвертом месяце, собрав своих людей, [Чвагарё и другие] напали на столицу, но ван мобилизовал войско столичного района и подавил [мятежников]. Затем издал следующий указ: «В последнее время чины раздавали по лицеприятию (фаворитам), а на должности выдвигались [люди] без добродетелей, пагубное зло распространилось на народ, /464/ потрясает наш царский (ванский) дом. И все это проистекает от нашего невежества. Пусть в каждом из четырех ваших округов (бу)[180] выдвинут снизу мудрого и милосердного человека». Когда все четыре округа сообща выдвинули Анню из Восточного округа[181], ван пригласил его [к себе] и передавал ему управление страной. Но Анрю обратился к вану с такой речью: «Я, ваш низкоподданный слуга, по своей заурядности никак не подхожу для участия в великом деле государственного управления. В западной части [страны], в деревне Чвамульчхон долины Амноккок [проживает] Ыль Пхасо, внук Ыль Со, который был министром при ване Юри. У него твердый характер, [он] мудр и умен, не привлекался на [государственную] службу, а живет тем, что усердно обрабатывает землю. И если вану угодно [хорошо] управлять страной, то не обойтись без такого человека, как он».

Ван отправил гонца и пригласил [Ыль Пхасо к себе] в скромных выражениях и с достойным этикетом, назначил [его на должность] чунви тэбу со званием утхэ и сказал ему: «По чрезмерной щедрости я обязан продолжить [великие] дела прежнего [правления], поставлен над всеми чиновниками и народом. Из-за малых добродетелей и недостатка способностей не соответствую такому предназначению. Вы, учитель, скрывая свое дарование и просвещенность, так долго оставались в отдаленной деревенской глуши. Ныне вы не оставили нас и благосклонно прибыли сюда и доставили этим не только радость мне одному, но и счастье всему государству (саджик) и народу. /465/ С глубокой признательностью примем ваши советы, до конца будем следовать [вашим наставлениям]». Подумав, что, хотя [он] согласен послужить государству, но предложенная должность недостаточно [высока] для управления [государственными] делами, Пхасо сказал в ответ: «Я слаб [умом] и немощен [телом] и не осмеливаюсь следовать высочайшему повелению, но смею пожелать великому вану избрать мудрого достойнейшего, облечь его высоким званием, дабы мог [он] свершать великие дела». Ван понял его намек, возвел его в звание министра государства и вверил управление государством. В связи с этим сановники правительства и родственники государя (по женской линии) стали поговаривать о том, что новичок [Пха]со приближен [к государю] и притесняет старых подданных. [Тогда] ван издал указ, гласивший: «Всякий, независимо от знатности, не подчинившийся министру государства, будет [наказан] вместе с родственниками». А [Пха]со,| выйдя к людям, сказал: «Обычная [судьба] ученых — оставаться в тени, если не созрело время, служить, если настала пора. Ныне, когда государь оказал мне великие почести, могу ли я помышлять о возвращении к прежней безвестности?» После этого он честно служил государству, устанавливал ясные законы, справедливо награждал и наказывал, поэтому народ пребывал в благополучии, всей стране царило спокойствие.

Зимой, в десятом месяце, ван, позвав Анню, сказал ему: «Если бы не ваше одно слово, я не смог бы найти Пхасо для общего управления. Ваша заслуга в том, что теперь наладились все дела» — и возвел его в звание /466/ тэсаджа.

Рассуждение [историографа Ким Бусика]

Мудрые правители древности беспрепятственно ставили [на должность] выдающихся людей и без колебаний прибегали к их услугам, как это было у иньского Гао-цзуна с Фу Шо (Юэ), у прежнего государя Шу (Лю Бэя) с Кун Ми-ном (Чжугэ), циньского (цзиньского) Фу Цзиня с Ван Мэном[182]. Только так мудрые и просвещенные люди могли оказаться на достойном месте и управлять, могли быть совершенными и ясными принципы правления, могла быть поддержана [безопасность] государства.

Если здесь ван (Когукчхон) решил единолично взять из приморского захолустья Пхасо и, не посчитавшись с мнением окружающих, поставить [его] выше всех чиновников, а затем наградил и человека (Анню), предложившего его, то можно полагать, что он следовал установлениям прежних правителей [древности].

В шестнадцатом году (194 г.)

Осенью, в седьмом месяце, выпал иней и погибли хлеба. Народ голодал, поэтому были открыты [казенные] склады для оказания помощи.

Зимой, в десятом месяце, ван охотился к югу от [горы] Чильсан. На дороге [он] встретил человека, который сидел и плакал, и спросил [у него]: «Почему [ты] плачешь?» И тот ответил: «Я очень беден, поэтому обычно нанимался в работники, чтобы прокормить свою мать. Но нынче год выдался неурожайный, не к кому пойти внаем. Вот, /467/ не могу раздобыть ни единой мерки (сын, ду) [зерна на] пропитание, оттого и плачу!» Ван [с горечью] воскликнул: «Увы! Это моя вина, что, будучи отцом народа, я довел его до такой крайности». [Он] выдал [тому человеку] одежду и пищу в утешение ему. Затем [ван] повелел соответствующим учреждениям (со) подробно разузнать и оказать помощь одиноким, вдовым, сиротам, бездетным старикам, больным, бедным и нищим, которые не могут [сами] поддержать свое существование; еще приказал чиновникам [учреждений] каждый год с третьего весеннего месяца и до седьмого осеннего месяца выдавать казенное зерно взаймы (чиндэ)[183] народу по числу едоков в семье, а зимой, в десятом месяце, возвращать [выданное весной и летом]. Это должно было стать постоянным правилом, поэтому повсюду [люди] ликовали.

В девятнадцатом году (197 г.)

Произошла большая смута в Срединном государстве. Очень много ханьцев бежали от смуты, явились и вступили [под покровительство