Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Говорил он и о журнале, подчеркивая его красоты и расписывая преимущество проходящей ныне подписки.
Говорил он – тут его голос стал особенно серьезен – о духе честной игры, который и создал Англию, а теперь побудит всех присутствующих воспринять решение жюри с британской спортивной мудростью, процветающей в их земле на зависть другим странам. Скажем, один его друг судил младенцев во Франции – и что же? Разъяренные матери гнали его по морскому берегу, вооружившись булавками для шляп. У нас это невозможно. Английская мать не такова. По этому поводу, снизив тон, он рассказал историю о двух ирландцах, которую кое-кто мог раньше и не слышать.
Приняли ее хорошо, все смеялись, он улыбался, но душа его начинала обретать сходство с улиткой, на которую посыпали соли. Время шло, Пуффи не было, не говоря о его драгоценном грузе.
Рассказав и про двух шотландцев (с меньшим успехом), Бинго совсем сник. Когда послышался голос «Сколько можно!», публика сердечно откликнулась. Когда же он начал историю о двух йоркширцах, вопрос этот задали сто матерей, а потом – и сто пятьдесят.
Но Пуффи не было.
Через пять минут матери выли, как волки в канадском лесу, и пришлось сдаться. Бинго сунул вязаный жилетик какому-то младенцу и мертвенно-бледный, начисто сломленный, опустился на стул.
Как только он опустился, стараясь не думать о будущем, кто-то тыкнул его в плечо, и, подняв голову, он увидел полицейского.
– Мистер Литтл? – сказал полицейский. Бинго это подтвердил и услышал: – Попрошу пройти со мной в полицию.
Другие полицейские, в других случаях – скажем, после гонок Оксфорд – Кембридж, произносили эти слова, и Бинго знал, что сопротивление бесполезно. На пути к выходу он спросил, в чем его обвиняют.
– Ни в чем, сэр, – отвечал страж закона. – Вас просят опознать одного задержанного. Утверждает, что действовал с вашего согласия.
– Я не совсем понял, – сказал Бинго. – Как он действовал?
– Гулял с вашим младенцем, сэр. Утверждает, что вы ему это поручили. Его заметила в общественном месте некая миссис Перкис, опознала младенца и подумала: «Чтоб мне лопнуть!»…
– Простите, что она подумала?
– Чтобы мне лопнуть, сэр. Заподозрив вышеупомянутого субъекта, она позвала постового, и, после ряда прискорбных происшествий, субъекта препроводили в участок. По его словам, фамилия его Проссер. Знакома вам эта фамилия, сэр?
Слова о прискорбных происшествиях хорошо иллюстрировал внешний вид заподозренного Проссера. Под глазом у него был фонарь, воротничок болтался, другой глаз сверкал яростью, а может – и отвращением к человеческому роду.
Сержант, сидевший за столом, попросил опознать задержанного.
– Он говорит, он ваш друг, сэр.
– Это правда.
– Друг?
– Еще какой!
– И вы ему дали ребенка?
– Можно сказать и так. Скорее – одолжил.
– Хо! – заметил сержант, словно тигр, от которого ушла добыча, если тигры в таких обстоятельствах говорят именно «Хо». – Вы уверены?
– Вполне.
– Съели? – осведомился Пуффи. – Что ж, – высокомерно прибавил он, – надеюсь, теперь меня отпустят.
– И зря, – отвечал сержант, заметно веселея. – Отпустят, хо-хо! А сопротивление при исполнении? Вы дали констеблю Уилкси в живот.
– Так ему и надо. Я б и сейчас дал.
– Две недели, то есть четырнадцать дней вы этого сделать не сможете, – окончательно расцвел сержант. – Констебль, уведите задержанного.
– Минуточку, – вмешался Бинго. – Как насчет пятерки, Пуффи?
Пуффи не ответил, только взглянул на него долгим взглядом – и рука закона увела его. Бинго собрался уходить, но сержант напомнил:
– Ваш ребенок, сэр.
– А, да-да!
– Послать или возьмете сами?
– Возьму, возьму. Конечно, возьму.
– Хорошо, сэр, – сказал сержант. – Сейчас завернем.
Если вы помните, в начале нашей хроники мы уподобили Бинго Литтла жабе, которую переехала тачка. Когда он сидел с Алджерноном Обри на берегу, сходство это заметно увеличилось. Он так и слышал, как что-то лопочет и лепечет, а жена вслед за этим осыпает его градом слов. Они с Рози обычно напоминали голубков, но он прекрасно знал, что при случае голубица посрамит карибский ураган.
Вздрогнув и очнувшись, он увидел, что сын, отползя немного, замахнулся лопаткой на человека в мягкой шляпе, проявляя при этом немалое мастерство (когда замахиваешься лопаткой, главное – поворот руки).
Он вскочил и подбежал к пострадавшему, который уже схватился за верхний позвонок.
– Простите, ради Бога! – сказал он. – Он очень любит мягкие шляпы. Они его просто притягивают.
Человек ответил не сразу. Сквозь очки в роговой оправе он смотрел на Алджернона Обри, как смотрят на видения.
– Это ваш? – спросил он наконец.
Когда Бинго ответил «Мой», незнакомец улыбнулся.
– Какая находка! – воскликнул он. – Манна небесная! Попытаюсь его изобразить. Давайте договоримся. Пять фунтов, хорошо?
Бинго печально покачал головой.
– Нет, – сказал он, – у меня вообще нет денег.
– Да что вы! – вскричал незнакомец. – Это я вам плачу. Значит… – Он взглянул на Алджи. – Нет, так нечестно. Десять фунтов.
Бинго охнул. Брэмли-он-Си замелькал, как вестерн на телеэкране. Секунду-другую он думал, что это ангел-хранитель, вернувшийся наконец к работе, но решил, что ангелы у Трутней говорят с оксфордским акцентом, а не с американским.
– Десять фунтов? – проверил он. – Вы мне дадите десять фунтов?
– Собственно, двадцать, – сказал незнакомец. – Он того стоит.
Бинго почтительно взял купюры, наученный опытом, что к ним надо присасываться, как полип – к днищу корабля.
– Когда вы начнете его писать? – осведомился он. Роговые очки полыхнули.
– Господи! – вскричал незнакомец. – Что я, живописец, по-вашему? Я Уолли Джад.
– Кто, кто?
– Джад. Автор Доблестного Десмонда.
– Чей, чей?
– Вы не знаете Десмонда?
– Н-нет.
Теперь охнул незнакомец.
– И это, – воскликнул он, – цивилизованная страна! Мой комикс печатается в тысяче шестистах газетах. Десмонд, гроза злодеев.
– Он сыщик?
– Да, детектив. Преследует всякую нечисть.
– Приятный человек.
– А то! Истинный лев. Но есть и трудности. Он очень пылок, он неудержим. Поняли, что получается?
– Нечисти все меньше?
– Вот именно. Вечно нужны новые типажи. Когда я увидел вашего сына, я понял: «Оно!» Этот мрачный взгляд… эти глаза, которые можно смело пририсовать акуле… Вы не могли бы принести его в отель «Сплендид» прямо сейчас?