— Нет.

Звучит жёстко и безапеляционно.

— Почему? — дрожа от страха спрашиваю я.

— Потому что я так сказал. Ты проведёшь со мной ещё четыре дня минимум.

Молчу. Меня просто трясёт.

— До прошедшей ночи я сожалел, что взял на борт именно тебя. Но теперь я рад. Трахаешься ты так, что первое, о чём я подумал, когда проснулся — надо бы повторить.

От этих слов у меня внутри всё сжимается. Повторить? Когда проснулась я, у меня между ног всё тянуло!

— Я… — часто моргая, тихонько возражаю я. — Я… не могу сейчас повторить… У вас очень большой… Мне непривычно это… И потом… я вчера очень… очень… — едва не плачу уже. — Это трудно объяснить, вы же не девушка… Но я не уверена, что я могу выдерживать такое…

— Какое? — щурит глаза он. — Ты про оргазм?

На губах появляется тень улыбки.

— Да… Про оргазм. Он был очень сильным.

— Так это же хорошо.

Хорошо кому?! Я чуть коньки не отбросила от того, как сильно кончила и от того, как долго это длилось!

— Я не знаю, как вас зовут, — торопливо пытаюсь разубедить его я.

— Я же сказал.

— Ну, хорошо… Господин Аллигатор… Вы сказали, что если я… с вами пересплю… то вы меня можете отпустить раньше.

Он кивает.

— Я так и сделаю. Именно потому что обещал. Ради тебя мы зайдём в город и там я организую всё, для того, чтобы ты с комфортом приехала домой. Если бы не твоё желание покинуть яхту, я бы тебя не отпустил. Поверь мне, такая, как ты — это находка просто.

— Почему "находка"? — робко спрашиваю я.

— Потому что это была чудесная ночь. И я думаю, что следующая ночь, та, которая наступит после этого дня, будет ещё круче.

У меня холодок бежит вдоль позвоночника… От поясницы к шее…

Аллигатор тем временем встаёт.

— Я мало спал, — говорит он. — С утра мы ловили тунца. Поймали несколько крупных рыб. Их приготовят на ужин. Думаю, тебе понравится. Ты пока здесь побудешь или хочешь пойти искупаться со мной?

— Если можно… — едва не шёпотом отвечаю я, — я бы пока здесь побыла…

— Хорошо. Выпить хочешь что-нибудь?

— Да… Чего-нибудь алкогольного…

— Например? Не водки же.

Мотаю головой.

— Нет, не водки! Коктейль или вина… Если можно.

Он кивает.

— Сейчас тебе принесут, — делает пару шагов к лестнице и останавливается. — Да, такой момент. Скажи мне размеры свои. Тебе купят одежду.

Уже говоря ему свои размеры одежды, я думаю только о том, как бы мне сделать так, чтобы я могла улизнуть с яхты и избежать этой "ещё более крутой ночи" с этим страшным мужчиной, которую я, скорее всего, просто не выдержу… Второй такой оргазм — и я просто сознание потеряю. Это если сердце не откажет…

И у меня вдруг, будто озарение, появляется план.

— Скажите, Евгений, — чуть перегнувшись через барную стойку, спрашиваю я, — а вы могли бы приготовить мне ещё одну пиццу?

— Да, конечно, — кивает он. — Сейчас я скажу, чтобы занялись этим. Только она будет готова не раньше, чем через пятнадцать-двадцать минут. Подождёте?

Пятнадцать-двадцать минут? Прекрасно! Просто прекрасно! То, что нужно!

— Да, конечно.

— Может быть, хотите что-то ещё?

— Разве что ещё одну "Маргариту".

— Один момент. Сейчас сделаю.

Сажусь за столик. Меня бьёт мандраж. Все эти огромные и опасные мужики во главе с Аллигатором готовятся к прибытию в порт. Я не знаю, что это за город, но берег с носа яхты уже виден. Самое главное, не струсить. Не облажаться. Я смогу. Вещей у меня тут нет. Просто надо всё сделать быстро и неожиданно для них.

Пиццу приносят мне в тот момент, когда берег виден уже и с краю ресторанной площадки. Белые дома, какие-то гостиницы, яхты и катера на огромной пристани. Много людей. Как же я хочу туда…

— Евгений, я можно вас на секундочку?

— Да, конечно, — отвечает он, и снова подходит к столику.

— А вы не могли бы принести мне коробку для пиццы. Меня укачало и я хочу пойти в свою каюту.

— Да, без проблем, — говорит он. — Только сообщите Михаилу, что вы туда отправляетесь. Приказом босса вам запрещено сейчас во время швартовки свободно передвигаться по яхте. Вот после того, как мы отплывём — можно.

Смотрю на своего нового охранника. Он, в отличие от Николая, со мной не разговаривает вообще, и стоит вдалеке, у выхода. Но с глаз с меня не спускает.

— Да, обязательно скажу, — киваю я.

Яхта приближается к берегу, когда я подхожу к Михаилу.

— Вы куда? — спрашивает он.

— В свою каюту.

— Я провожу вас.

— Хорошо, — кивнув, говорю я.

— А это что? — он кивает на картонную коробку в моих руках.

Пицца такая горячая, что даже через спрессованную бумагу сильно жжёт пальцы. Поэтому я держу её за уголок.

— Пицца. Мне разрешили.

Михаил кивает, а затем я иду следом за ним внутрь огромной яхты. Мы проходим сбоку яхты и я с тоской смотрю на город, до которого уже всего ничего. Видны буйки, видно, как проносятся маленькие катера, видно, что на берегу торгуют какими-то сувенирами. А вдалеке на пляже загорают люди. Кто-то даже купается, хотя сезон только начался. Но воздух жаркий и это неудивительно. Люди спасаются от зноя.

Захожу в свою каюту и закрываю за собой дверь. Здесь было бы очень комфортно, если бы не было понимания, что на этой яхте — это моя тюремная камера. Михаил остаётся в коридоре и я знаю, что он будет стоять там до тех пор, пока мы не отплывём от берега.

Жду.

Просто жду.

Меня трясёт от страха и волнения, но я понимаю, что другого шанса у меня просто не будет.

Спустя какое-то время яхта сильно замедляет ход, а затем чувствуется толчок — она останавливается в порту.

Пора!

Встаю, держу наготове коробку с горячей пиццей.

Открываю дверь.

Дорогу мне тут же преграждает Михаил.

— Вам приказано оставаться здесь.

— Да, я понимаю, — киваю я. — У меня просто засорился унитаз, вы не могли бы помочь мне? Очень хочу в туалет.

Михаил подозрительно смотрит на меня, но заходит в каюту.

И в этот момент, я стремительно хватаю из коробки горячую пиццу и со всего размаха бью ею по его лицу. Прямо горячим сыром вперёд!

— Твою, сука, мать! — орёт Михаил и хватается за лицо.