Представьте мое удивление, когда я проснулась от ласк и поцелуев. Либо я в раю и ангел решил меня приветствовать таким необычным способом, либо, извините меня, но я, по ходу, так и не сдохла. Вот тогда я поняла, как обхитрить эту падлу-атаку. Просто сдаться и дать ей понять, что она победила. Тогда она свалит и оставит тебя на время в покое. Свалила она надолго тогда. Но в марте, видимо, сильно соскучившись, решила посетить меня вновь.

Я поняла, что хватит. Удивительно, и как на моей голове еще не было седых волос. Ведь страх был настолько леденящий, что не поседеть было нереально. О проблемах с сердцем знала с подросткового возраста. Говорили, что мое сердце работает на износ и быстрее, чем нужно. Оно вроде двигателя в автомобиле, который слишком растрачивает свои ресурсы и переоценивает свои лошадиные силы.

Я записалась на прием к врачу и обратилась с просьбой избавить меня от панических атак.

Не люблю кардиограмму. Холодный кабинет, где к тому же нужно раздеться. Металлические ледяные присоски и противный липкий гель. Хорошо, что процедура длится недолго. Хотя, кажется, в этот раз она была дольше обычного.

Перешагнув порог приемного кабинета, я застыла в оцепенении. Боялась услышать что-то наподобие: «вам осталось жить пару месяцев/год/пару лет». Когда мы чего-то боимся, это чаще всего и происходит. Сказали, что в любой момент сердце может «замереть». Будто мое сердце с истекшим сроком годности.

Земля ушла из-под ног. Я тогда все осознала, кажется, за миллисекунды. В голове было четкое осознание того, как я хочу прожить свою жизнь. На что я вообще ее трачу? Так и представляю, как на смертном одре буду рассказывать о десятках клиентов, уставших руках и больных суставах. Все, надоело. Твоя авария, Вартолу, тоже дала понять, что жизнь чертовски непредсказуема. Сегодня ты есть, а завтра вдруг небесная канцелярия примет решение, что ты свое вроде как уже и прожил.

Я приняла решение все бросить. На тот момент уже было открыто ИП. Взяла кредит на оборудование своей студии. У меня был план на пять лет. Но меня это не остановило. «Поджигаем мосты», – произнесла я и достала спички.

Моя подруга Настя, та самая, из главы про Аланию, собиралась переезжать в Сочи. Мое решение было тогда твердым и непоколебимым: ошарашила тогда ее, что еду с ней. Я начала превращать мосты в пепел.

Глава шестнадцатая

Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным

Все дела я тогда завершила быстро. Настька приехала из Тюмени, чтобы мы смогли вместе попрощаться с Уфой. И уже со свободным сердцем отправляться в теплые краснодарские края.

Панические атаки понемногу стали меня отпускать. Но один раз на остановке, когда после работы я ждала автобус, накрыло очень сильно. Не помню, как добралась до дома. Все как в тумане. Настя тогда поддержала очень сильно. В такие моменты особенно понимаешь, как важна дружба. Настька у меня эмоционально закрытый человек. Очень холодна и сдержанна. Но когда нужна помощь или поддержка – она всегда рядом. Разве это не главное?

Сборы в Сочи продолжались пару недель. Вартолу тогда так и не объявился. Зато его лучший друг Медет был на связи. Поддерживал меня. Звонил часто и пытался оправдать друга какими-то нелепыми причинами. Но мне хватало слов о том, что он поправляется после аварии. Чувствует себя хорошо и начал ходить. Мы с Медетом стали очень близки. Каждый день по сто сообщений в Whats'App и много видеозвонков. Еще до страшной аварии у всех у нас были планы в апреле поехать в Мардин. Старый город в Турции, в основном заселенный курдами. И вопрос о поездке все так же оставался открытым. Ведь Вартолу, по всей видимости, вычеркнул меня из жизни. Возможно, авария стала осознанием для него, этаким обнулением. Кто знает, вдруг это расплата за наши грехи? Я верю в такие вещи.

Но о поездке Медета я все-таки спросила. Слишком сильно я хотела тогда в Турцию, и моя надежда увидеть Вартолу все еще теплилась в груди. Медет ответил, что все в силе и, конечно, мы едем. Тогда же чувство радости за здоровье Вартолу сменилось ярой злостью: как вообще он смеет со мной не говорить? Как он смеет игнорировать и вычеркивать меня просто так из своей жизни? В голове родился план мести. Очень тупой, если честно, но я хотела его воплотить. Это похоже на убийство в состоянии аффекта. Только я убивала все хорошее, что было в нас всех, ведь я тогда играла с их чувствами. И лгала себе же.

Я предложила Медету поехать вдвоем. Для справки: Медет и Вартолу – лучшие друзья. Причем из тех, кто друг другу на крови клянется. Мол, ты мой кровный брат, и я тебя никогда не предам. Поэтому, ляпнув о поездке вдвоем, я даже не задумалась о последствиях. Потом дошло, что он меня сейчас пошлет и еще расскажет Вартолу о том, что я творю. Но каково было удивление, когда он ответил согласием. Телефон выпал из рук, а челюсть отвисла до пола.

Рассказываю Насте, что происходит. Та смеется, и больше всего над их братской дружбой. Видимо, все становится пустым, когда в игру вступает женщина. У мужчин мозг, я думаю, вы знаете где. Инстинкты всегда возьмут вверх. Потом, конечно, останется виноватой женщина. Друзья скорее всего помирятся, а женщина будет клеймена званием шлюхи.

Я тогда не думала об этом. Месть мною двигала. Слепая ярость. Медет признался мне в любви. Я спросила, как и когда появилось это чувство. Да, мы в Стамбуле были близки. Но это было дружеское тепло. Ходили за ручку, болтали и смеялись. Помню, как он кормил меня из ложки, пока на руке сохла татушка, которую мне сделали в местном салоне. Не настоящую, конечно, а хной нарисованную, но все равно очень классно получилось. Вартолу на камеру снимал, и мы все дружно хохотали, когда пересматривали данный шедевр. Вартолу никогда не ревновал к другу. Всегда с доверием относился к нашей дружбе. А сейчас – вот так поворот. Но я все еще ослеплена местью. И мне его любовь была ой как на руку.

Мы продолжали общаться каждый день до отъезда в Сочи. Я даже как-то привыкла к нему и стала замечать, что если он не пишет, не звонит, то в душе наступает пустота. Чего-то уже не хватает. Я не