Но вспоминать подлинные исторические факты просто невыгодно. Все должно было работать на развал и распад страны, словно сам Яковлев и ему подобные люди задались определенной целью – оболгать историю своей Родины, посеять презрение к собственному народу, опрокинуть и уничтожить свою страну. Возможно, некоторые из них даже не понимали, что именно они делают. Как сказал с горечью один из вернувшихся диссидентов, «метили в коммунизм, а попали в Россию».

Часто вставал вопрос, почему Яковлев вел себя подобным странным образом? Участник войны, человек, всю свою сознательную жизнь проработавший в партийных органах, занимавший престижный и комфортный пост посла Советского Союза в Канаде, ученый, доктор наук. Как он мог так переродиться, превращаясь в символ разрушительных сил, стремившихся опрокинуть собственную страну? С подачи Комитета государственной безопасности появится тезис об «агентах влияния», одним из которых якобы и был Яковлев. Конечно, это неправда. Американская разведка могла бы только мечтать о таком агенте. Тогда почему? В чем истоки подобного перерождения? Очевидно, сказалась обида, когда на взлете карьеры его отправили послом в Канаду, не сделав заведующим отделом. Целых десять лет он был оторван от реальной власти. А вернувшись, получил унизительный пост директора института, уже без шансов вернуться в большую политику. С другой стороны, он ловко подыгрывал Горбачеву, понимая, чего хочет Генеральный секретарь, став проводником его либеральной политики. А уже затем и заложником собственного имиджа. Немного позднее, уже в новой России, его предложат руководителем Первого канала, и буквально через очень короткое время практически все работавшие с ним сотрудники единогласно вынесут ему вотум недоверия. Это уже не идеология, это психология и характер самого человека.

Яковлева ненавидели настолько сильно, что Горбачев был вынужден убрать его из Политбюро и Центрального Комитета, переведя в Президентский совет. Теперь, когда нужно было формировать Совет национальной безопасности, вводить туда Яковлева означало «дразнить быков». И Горбачев не стал включать его фамилию в этот список, понимая, что его протеже может просто не пройти процедуру голосования в Верховном Совете. Они знали друг друга уже много лет и были на «ты». Хотя в присутствии других людей обращались друг к другу на «вы».

– Добрый день, – сказал вошедший Яковлев, протягивая руку.

– Здравствуй, – поздоровался Горбачев, – садись, мне нужно с тобой поговорить.

Яковлев взял стул и сел у приставного столика, стоявшего рядом с большим столом президента.

– Ты знаешь, что у нас происходит в Литве, – начал Горбачев.

– Слышал, – помрачнел Яковлев, – об этом уже сообщили все газеты и телеканалы.

– Вот, вот, поэтому я тебя и позвал. Нужно неформально собрать главных редакторов и переговорить с ними. Объяснить, что мы находимся на таком этапе перестройки, когда больше не имеем права ждать, иначе деструктивные силы просто растащат нашу страну на части. Ты, наверное, слышал, что некоторые республики объявили 7 января праздником в связи с православным Рождеством. Это как понимать? Российский Верховный Совет делает все, чтобы еще больше дестабилизировать обстановку. А в Татарстане праздник отменили и объявили, что 7-е будет считаться рабочим днем. Вот такие новые противоречия. Я еще понимаю, когда Ельцин совершает подобные глупости, но остальные тоже решили объявить седьмое нерабочим днем. Зато в Латвии сейчас начали наказывать людей, которые 7 ноября не вышли на работу. Там отменили этот праздник постановлением своего Верховного Совета.

– Я поговорю с главными редакторами, – пообещал Яковлев. – Но только учти, что литовские события их всех очень взволновали. Многие так и говорят, что это откат назад.

– Никакого отката назад не будет, – раздраженно проговорил Горбачев, – ты прекрасно знаешь мою позицию. Но как мне быть, когда, с одной стороны, Ельцин давит своими постановлениями Верховного Совета, а с другой – все эти прибалтийские республики, готовые развалить Союз? И еще прибавь сюда очень сложную обстановку в Грузии. Даже не знаю, что мы там будем делать.

– С прибалтами нужно договариваться, – сказал Яковлев, – а вот с грузинами я не знаю, как быть. Все говорят, что Гамсахурдиа просто неуправляемый тип.

– Я уже хотел позвонить Шеварднадзе, – признался Горбачев, – посоветоваться с ним. Может, ты ему сам позвонишь? Он на меня до сих пор обижен, что я не стал уговаривать его остаться. А как я мог его оставить? Все военные против него. Они считают, что все наши последние договора были ошибкой. И еще депутаты на съезде против него выступили. Ты же сам слышал, что они говорили.

– Они будут всегда говорить, – возразил Яковлев, – но я ему позвоню. Мы с ним уже несколько раз говорили на эту тему. Он тоже считает, что Гамсахурдиа тянет Грузию в пропасть.

– Правильно, в пропасть. Мы же не можем везде вводить свои войска. А Верховный Совет России принял постановление, что граждане ее республики не имеют права принимать участие в различных военных операциях за пределами России. Это какую чушь придумали! Тогда для Литвы нам нужно набирать литовский легион, а для Эстонии – эстонский? И как мы потом сможем на них положиться? Ельцин делает все, чтобы общая ситуация еще больше ухудшилась.

– Он готовится к выборам, – напомнил Яковлев. – Выборы президента России не за горами. А Полозков не пройдет, это уже сейчас всем ясно.

Полозков был руководителем Коммунистической партии России. На выборах Председателя Верховного Совета он немного уступил Ельцину, но на общих президентских выборах у него совсем не было шансов. Социологи считали, что он может набрать не больше пяти или шести процентов от общего числа избирателей.

– Про Полозкова я даже не думаю, – отмахнулся Горбачев. – Я тут советовался с товарищами и думаю, что лучше всех подойдет Николай Иванович Рыжков. Он уже полностью пришел в себя после инфаркта, врачи считают, что уже через неделю его можно будет выписывать. В народе его знают, ценят, даже любят. Может, он подойдет?

– Ему не победить Ельцина, – честно ответил Яковлев. – Сейчас Борис Николаевич считается таким своеобразным Робин Гудом – защитником бедных и угнетаемых. Все уверены, что Ельцин победит уже в первом туре.

Горбачев нахмурился. Он лучше других знал реальную ситуацию и настроение людей. Из КГБ ему ежедневно присылали статистические данные с возможными результатами Ельцина на выборах президента. Он тоже понимал, что Ельцина обязательно изберут. Но нужно было сделать все, чтобы это не произошло в первом туре. В прошлом году противостояние в Верховном Совете длилось два дня, пока Ельцина, наконец, не избрали. Значит, нужно сделать все, чтобы он не победил в первом туре, иначе последствия этой громкой победы будут очень неприятными. В июне прошлого года, сразу после своего избрания, он настоял на принятии Декларации о государственном суверенитете России. Подавляющим большинством голосов Декларация была принята. Тогда «за» проголосовали 907 человек, «против» только 13, и девять человек воздержались.

– Ты поговори с редакторами, – еще раз повторил Горбачев, – пусть прочувствуют серьезность момента. В Кувейте война идет, вот пусть они об этом и пишут. А про Прибалтику пока не нужно... Слишком больная и важная тема.