Однако же такой переворот произошел не только в Индии, но во всем мире, и тут-то выяснилось, как сильно заблуждались Эрлих с легионом единомышленников. «Да с чего вы взяли?! — уже готов кое-кто из читателей ткнуть автора носом в факты. — Ведь за годы после выхода „Популяционной бомбы“ миллионы действительно умерли от голода, и поныне никак не меньше людей страдают от хронического недоедания!» Но не торопитесь с выводами.

Дело в том, что неомальтузианцы пророчили нечто совершенно иное, гораздо худшее, чем приступы голода, спорадически охватывающие тот или другой отсталый регион. Они считали, что мировое сельское хозяйство в принципе не способно произвести столько калорий, чтобы хватило на шесть с лишком миллиардов человек, населяющих сегодня планету[14]. Оказалось, проблема вовсе не в этом.

Современные специалисты полагают, что в нынешних условиях массовый голод или недоедание вызваны не скудостью продовольственных ресурсов, а вывихами в их распределении. То есть связаны, как правило, с факторами, не имеющими ни малейшего отношения к способности земледельцев вырастить на своих полях хороший урожай.

Например, во многих странах в 2008 году прошли «марши пустых кастрюль»: цены на продукты первой необходимости, вроде муки, подскочили за предыдущий год почти вдвое. Подорожание, как считают эксперты, не было вызвано абсолютным дефицитом — скорее, тем, что весомая доля зерна, произведенного, в частности, в США, пошла на переработку в этанол. Еда, которая могла бы очутиться в тарелках, вместо этого отправилась в бензобаки, как частичная компенсация за очередной шабаш цен на нефтяной бирже. Не менее, а то и более важная причина продуктовых нехваток и инфляции, особенно в африканских государствах (но не только там), — жадность коррумпированных чиновников, принимающих своекорыстные решения или попросту беззастенчиво присваивающих поставки, которых бедным хватило бы с лихвой.

Между тем Индия — тоже вроде бы не витрина продуктового изобилия — в последние три десятилетия повысила свои урожаи пшеницы более чем втрое, а население ее за этот срок только удвоилось. Фактически она превращается в нетто-экспортера продовольствия, как и многие государства третьего мира, некогда полагавшиеся лишь на гуманитарную помощь извне. В ряде развивающихся стран — например, во Вьетнаме — резко снизилась доля семейных доходов, затрачиваемых на питание, хотя быстрый рост населения там продолжается. Реальные пропорции продовольственных цен таковы, что правительствам развитых стран, особенно США и Евросоюза, приходится выделять миллиардные субсидии национальному сельскому хозяйству: на открытых рынках их фермеры останутся в убытке. Как отметили Алекс Маккалла и Сидар Реворедо в аналитическом обзоре «Перспективы глобальной продовольственной безопасности» (2001), цены на пшеницу в тот год оказались в относительном выражении самыми низкими за столетний период. И сейчас многие небогатые страны уже не умоляют прислать им самолеты с гуманитаркой, но добиваются квот на продажу своего дешевого сыра, фруктов или зерна «золотому миллиарду».

Кажется, впервые за всю историю человечество столь серьезно и массово озабочено не угрозой недоедания, а проблемами нездоровой полноты. Если бы те алармисты из шестидесятых годов могли перенестись на какой-нибудь машине времени в сегодняшнюю Америку, они онемели бы от неожиданности, узрев толпы юных «бегемотиков» и «свинок», неуклюже переваливающихся по ступенькам у школьного порога. Ожирение приняло масштабы настоящей эпидемии не только в Штатах, где талии начали пухнуть еще с середины прошлого века, но и в Европе, а отчасти даже в Латинской Америке и Азии: так, в Китае медицинские наблюдения в 2008 году показали, что около 25 % обследованных имеют избыточную массу тела. В таких краях врачам уже не приходится вести безнадежную войну с рахитом и прочими болезнями бедноты: теперь они бьют тревогу, что миллионам людей грозят сердечно-сосудистые заболевания и диабет — весьма вероятная участь тех, кто поглощает калории в излишке, а расходует слишком мало.

Но как же удалось выиграть «битву за пропитание», если вспомнить сорокалетней давности формулировку Эрлиха? Львиная доля заслуги принадлежит фермерскому сыну из Айовы, посвятившему свою долгую жизнь повышению урожайности зерновых в бедных странах.

Недавно скончавшийся Норман Борлог родился в 1914 году; он занимался фитопатологией в Университете Миннесоты, а затем участвовал в программе Фонда Рокфеллера по сельскохозяйственному развитию Мексики. В середине 1960-х, в итоге двадцатилетних трудов, Борлог вывел высокопродуктивный сорт карликовой пшеницы, устойчивый к болезням и вредителям. Урожаи этой культуры в Мексике поднялись в пять-шесть раз. Комплексные новации Борлога, куда входили не только селекционные культуры, но также прогрессивные методы удобрения и ирригации, скоро были приняты множеством развивающихся стран; этот феномен получил у агрономов название «зеленой революции». Тем самым Норман Борлог, несомненно, помог предотвратить множество голодных смертей; массу спасенных им людей эксперты оценивают восьмизначным числом — в этом отношении он определенно совершил больше, чем кто-либо другой за всю мировую историю.

И как раз в те годы, когда аграрное производство устремилось вверх, рождаемость во многих странах начала заметно сокращаться, хотя их власти вовсе не заставляли граждан иметь меньше детей (Китай с его политикой «одна семья, один ребенок» — особый случай). Сегодня реальной проблемой для десятков государств становится не избыток младенцев, но их нехватка. В Западной Европе, Японии, Южной Корее и ряде других регионов прирост упал ниже коэффициента замещения. Этот демографический термин означает, что население в тех краях, во-первых, уменьшается, а во-вторых, «стареет» ускоренными темпами — меняются возрастные пропорции. Даже Китайская Народная Республика с населением далеко за миллиард может к 2030 году очутиться в критической ситуации, когда прореженной армии трудящихся придется взять на содержание колоссально выросший контингент отставников. А в одном итальянском городе в 2008 году мэр объявил «бонус» в несколько тысяч долларов для тех супружеских пар, кто согласится подарить родной коммуне хотя бы единственного бамбино…

Эрлих и другие неомальтузианцы уверяли, что в нынешнем веке людей на Земле окажется слишком много и они будут тощими от голода. Вышло все наоборот: мы упитанны не в меру и нас довольно-таки мало.

Предсказание: Калорийные таблетки и сэндвич из тины

В финальных кадрах фильма «Зеленый сойлент» (1973), ставшего классикой научной фантастики, герой-детектив в исполнении Чарлтона Хестона мчится по улице с истошными воплями, объявляя миру о своем чудовищном открытии: «Сойлент — это лю-у-уди!!!»

Загадочное название означает синтетическую пищу, по сценарию широко распространившуюся в начале двадцать первого столетия, когда рванула популяционная бомба. В Нью-Йорке проживают 40 миллионов душ, а натуральных продуктов так мало, что от одного вида «настоящей еды» солидные мужчины плачут в буквальном смысле. Власти пичкают оголодавший народ «зеленым сойлентом» и скрывают правду о том, из чего сделаны эти безвкусные галеты: из покойников. Жутковатый, конечно, способ выполнить продовольственную программу, но и разумный по-своему: если едоков не в меру, а еды наоборот, значит, надо наловчиться превращать одно в другое.