"Нет, – решила она, – Ланс абсолютно не прав!"

Ее купальник не выглядел ни старомодным, ни излишне целомудренным. Правда, вырез лифа наверняка показался бы принцу недостаточно глубоким, но зато низ купальника был скроен на французский манер, высоко открывая бедра и подчеркивая длину и стройность ее ног. Кроме того, купальник был телесного цвета, что само по себе выглядело довольно соблазнительно. Впрочем, Хани тут же вспомнила о том, что, поскольку Ланс заперся в студии, соблазнять ей будет некого.

Эта мысль огорчила Хани неожиданно сильно, а тут еще ей некстати пришло в голову, что за все утро Ланс не сказал ни слова по поводу ее уложенных в строгую прическу волос. "Так мне и надо!" – с раздражением подумала она. С самого начала было ясно, что принц – натура увлекающаяся и остывает так же быстро, как и воспламеняется. Чем меньше она будет привлекать к себе его внимание, тем, безусловно, лучше: в конце концов, она находится здесь с вполне определенной целью, и так ей легче будет выполнить свою задачу. А кроме того, она сможет спокойно искупаться и побродить по острову, не чувствуя на себе его откровенно оценивающих взглядов. Хорошо, что Ланс отправился к своим возлюбленным холстам! Ближе к вечеру она соберет им что-нибудь поесть… Нет, не им, а себе! Готовить ему она, во всяком случае, не собирается! Лансу будет только полезно оторваться от рисования, чтобы самому позаботиться о своем ужине. Если он, конечно, снизойдет до такого низкого занятия, как еда…

Размышляя обо всем этом, Хани начала медленно расстегивать пуговицы на блузке. "Лучше вообще поменьше сталкиваться с этим невозможным человеком!" – решила она, втискиваясь в купальник. Уже выходя из коттеджа, Хани вдруг подумала о том, как неубедительно выглядят все ее доводы, но решительно отогнала от себя эту мысль и зашагала к пляжу.

* * *

Когда на следующее утро Хани поднялась по тропе к дверям усадьбы и постучала, ее лицо выражало крайнюю степень раздражения, а темно-фиолетовые глаза метали молнии. Она отдавала себе отчет, что подобное настроение не слишком подходит для светского общения за завтраком, но не может же она все время так называемых каникул на этом райском островке провести в полном одиночестве.

Дверь ей открыла невысокая, полная женщина в темном платье, поверх которого был повязан яркий цветастый фартук.

– Здравствуйте, вы, должно быть, Хустина? – проговорила Хани, с трудом изобразив вежливую улыбку. – Меня зовут Хани Уинстон. Что, Алекс Бен Рашид уже встал?

Женщина улыбнулась ей открытой дружелюбной улыбкой.

– Сеньор Алекс завтракает на веранде, мисс Уинстон, – ответила она, указывая рукой на стрельчатый дверной проем у себя за спиной. – Проходите, пожалуйста, вон в ту дверь и направо. Извините, что я вас не провожаю, но мне нужно вернуться в кухню.

С этими словами она повернулась и исчезла с удивительным для ее фигуры проворством, а Хани прошла через прихожую в просторную гостиную, которая отличалась от гостиной в коттеджике, как небо от земли. Выложенный белым мрамором пол был отполирован до мягкого мерцания; повсюду были разбросаны цветастые коврики и стояла изящная плетеная мебель из ротанга с мягкими сиденьями и спинками. В больших глазурованных горшках пышно зеленели декоративные растения; по углам были расставлены высокие напольные вазы из хрусталя или дорогого стекла с букетами свежих цветов, а легкий сквозняк колыхал белоснежные тюлевые занавески на высоких "французских" окнах, выходящих на веранду. Словом, все здесь выглядело аккуратным и ухоженным, однако именно это обстоятельство еще больше усилило раздражение Хани, которая чувствовала себя брошенной и покинутой.

Обогнув изящный плетеный столик, в самом центре которого красовалась еще одна хрустальная ваза с траурными оранжево-черными орхидеями, Хани толкнула створку "французского" окна и оказалась на веранде, обнесенной ажурными перилами из резного камня. В самой ее середине стоял накрытый белоснежной скатертью стол, за которым с журналом в руках сидел перед чашкой кофе Алекс Бен Рашид. Должно быть, все чувства Хани были ясно написаны на ее лице, так как брови Алекса немедленно поползли вверх.

– Можешь ничего мне не говорить, – сказал он учтиво вставая и пододвигая ей тяжелое кресло из кованого металла. – Сейчас я налью тебе чашечку кофе, пока он еще не остыл. Итак, ты страшно сердита на Ланса. Впрочем, я с самого начала это предвидел… – Он слегка пожал плечами и ловко налил Хани полную чашку ароматного, еще дымящегося кофе из серебряного кофейника. – Как я понимаю, Ланс не появится к завтраку?

– Откуда я знаю! – раздраженно ответила Хани, бросаясь в предложенное ей кресло. – Я не видела его со вчерашнего дня. И если ты хочешь успокоить меня, то это напрасный труд… – Она сердито покосилась на его невозмутимое лицо. – Я ни капли не раздражена, просто мне подумалось, что кое-кому следовало бы проявить любезность и хоть как-то познакомить меня с островом. А вместо этого он забился в свою нору и безвылазно сидит там вот уже почти двадцать часов!

Губы Алекса чуть заметно дрогнули, а в антрацитово-черных глазах вспыхнул и погас насмешливый огонек.

– Я тебя прекрасно понимаю… – протянул он и, долив свою чашку, опустил кофейник на массивную подставку из зеленоватого нефрита. – И, поверь, высоко ценю твое чувство такта… Как и твое прелестное общество, – добавил он и сел, вытянув вперед ноги в мягких замшевых мокасинах. – Пей же свой кофе, – повторил Алекс негромко, увидев, что Хани сидит неподвижно и смотрит на него. – Хустина приготовила отличные земляничные пирожные, но тебе действительно нужно сначала успокоиться, иначе ты не почувствуешь, что ешь.

– Я спокойна! – с негодованием возразила Хани. – И нисколечко я не расстроена!.. Разве только самую малость, – неохотно призналась она и, встретив его откровенно недоверчивый взгляд, поспешно добавила:

– Но это не имеет никакого отношения к Лансу! Во всем виноват ваш паршивый остров. Я городская девушка и не знаю, что мне делать со всем этим свежим воздухом и дикой природой!

– К тому же ты лишилась даже своего неуправляемого Скарамуша, – закончил Алекс, отпивая глоток кофе и глядя на нее поверх своей чашки.

– Я же сказала, что Ланс тут ни при чем, – повторила Хани и сердито нахмурилась. – Наши с ним отношения носят чисто деловой характер, и я вовсе не требую от него какого-то особого внимания. В конце концов, он – принц, а я – его телохранитель и должна знать свое место. – Она закусила губу, с досадой чувствуя, что Алекс не верит ни одному ее слову. – Просто… я не привыкла к безделью, а здесь мне совершенно нечем заняться! Кстати, Ланс говорил, что ты тоже не любишь безделья и даже на острове продолжаешь работать. Я прилично печатаю на машинке и могла бы…

Алекс решительно покачал головой.

– Ни в коем случае, – сказал он самым категоричным тоном. – Ланс довольно недвусмысленно дал мне понять, что я не должен посягать на тебя… ни в каком качестве. А мне что-то не хочется провоцировать этого рыжего буяна. Он терпеть не может, когда кто-нибудь претендует на то, что принадлежит ему.