– Твое слово? – встопорщил уши Грапос.

– Восемьдесят пять, но за тобой эксклюзивное право на торговлю и определение объемов сбыта. Плюс мне за обиду компенсацию, – улыбнулась Иринка.

– Жадная ты, как гремлин с гоблином, гномом прибавленные! И без обид давай! Как я сам-то, без торговлишки хоть малой, партнеру назначить бы процент мог? Селадар не велит! – то ли укорил, то ли похвалил аптекарь. И нехотя уточнил вопрос компенсации: – Сколько?

– Я не жадная, а домовитая. Считаю, что денег должно быть столько, чтобы о них не думать. У каждого пороговая сумма своя. До моей мне зарабатывать и зарабатывать, но с тебя я сейчас, до первого товара, ничего брать не буду. Мы ж еще ни монеты прибыли не получили, – объяснила свою позицию девушка.

– Пойдет. Что хочешь? – принял разумные условия аптекарь.

Возможно, не последнюю роль в его поразительной уступчивости сыграла головка пушистой змейки, заинтересованно выглянувшей из-под плаща. Нет, змей, даже очень ядовитых, Грапос не боялся. Гремлины были поразительно живучими созданиями, способными оклематься даже после укуса такой красавицы. Зато аптекарь превосходно знал с полсотни ценнейших древних рецептов, в которые входил добровольно отданный яд маскарадницы. Пусть приставать с просьбами о сборе дефицитного продукта с ходу не стал, но на корочку записал.

– Право безнаказанно глазеть в твоей аптеке, трогать и нюхать все, что захочу! Чтоб только опасное не разрешал! – торжественно объявила странное условие любопытная Иринка.

– Чего? – удивился несуразному требованию Грапос.

– Я никогда раньше в таких офигенных аптеках не была, страсть до чего хочется по полкам полазить, – откровенно объяснила вампирка.

– Из какой же чащи ты вылезла? – покачал ушами гремлин. – Что, и впрямь не была?

– Ни разочка, – преувеличенно жалобно поклялась попаданка, никаких местных богов в свидетели своих слов не призывая. И, состроив щенячьи глазки, протянула: – Ну пожа-а-алуйста!

– Смотри, Селадар с тобой, – сдался польщенный Грапос, махнув когтистой лапкой. – Только не разбей и не пролей ничего.

– Я аккуратненько, – восхищенно выдохнула Иринка, в порыве чувств чмокнула аптекаря куда-то в район левого уха, бережно поправила его треуголку и вскарабкалась на лесенку. Глаза возбужденно горели, попаданка утопала в удовольствии.

Гремлин удивленно покосился на осторожно перебирающую товары девушку и покачал головой. Он себе постоянного помощника сыскать не мог уж больше двух десятков лет. Кандидаты не от одного, так от другого лекарства из его запасов начинали чихать, чесаться, блевать иль еще чего похуже. А эта вон уже пятую полку потрошит и ничего – ни слез на глазах, ни чиха, ни пятен на мордахе. Может, не там он себе подручного искал? Не гоблина, гремлина или орчонка, а вампирчика сметливого надобно было пробовать?

– Уй, какой классный запах! Я бы себе духи такие хотела! – блаженно протянула Иринка, сунув нос в очередную банку с содержимым, больше всего напоминавшим какой-то чайный фруктовый сбор. Запах был изумительным: нотки арбуза, мяты, земляники.

Грапос хохотнул:

– Ты всерьез? Это же от запора заваривают!

– Вот досада, – огорчилась девушка. – Очень уж здорово пахнет! Так бы и нюхала! Интересно, а можно хоть пару основных нот отсюда сохранить и чем-то другим третью заменить, чтоб народ, учуяв, про болезни не думал?

– С Мелиссой Бейлис познакомишься и спросишь. Она вроде как иногда этим балуется, составит тебе аромат, – предложил аптекарь.

– Это так нашу потенциальную сборщицу ядоцвета зовут? – со смешком уточнила Иринка, припоминая особенности эльфийских имен, неизменно связанных с растениями. Это касалось в большей степени имени родового, чем личного.

Гремлин, занятый какими-то расчетами в большой толстой тетради с кожаным переплетом, угукнул и со скрипом почесал палочкой-карандашом в ухе.

– Она в городе не слишком давно, практику медленно расширяет. Деньги никогда лишними не считает.

– Наша девушка! – одобрила Иринка.

Она сама никогда патологической жадностью не страдала, но, съехав от родителей, приучила себя к расчетам даже в мелочах. Идти на поклон к родакам и клянчить пару тысчонок до зарплаты или жрать одну лапшу, залитую кипятком, – считала равно унизительным. Потому расчеты, подработки и еще раз расчеты. И это все притом, что невыносимо хотелось иной раз вкусняшку слопать и шмотку стильную прикупить. Потому поневоле научилась рассчитывать, но не получать от процесса удовольствие. Так и продолжала по накатанной, даже отхватив новую должность и повышение зарплаты.

Часика через полтора Иринка закончила вдумчивое исследование недр еще одного шкафа. Причем шебаршилась молча, довольно быстро обнаружив ярлычки, сделанные гремлином к каждой единице товара на полках.

Шифром Грапос не пользовался, даже писал на общем, просто расписывал все для себя, потому его бисерные буковки еще надо было сопоставить с содержимым и истолковать. Скажем, на той дивно пахнущей банке было наклеено «о-з-ра». А что это не набор рун во славу Селадара, а надпись «от запора», еще поди догадайся. Иринка с удовольствием поиграла в шарады. «От кашля, болей в животе, головы и для заживления ран» вообще сразу разгадала. Кое-что, к примеру, «для стояка» – разгадалось не сразу, а что-то, вроде таинственного «джс», пока не разгадалось вовсе. Но девушка с вопросами к аптекарю не приставала, сочтя игру в разгадки дополнительным удовольствием, совмещенным с правом полного доступа.

Доктором ей никогда быть не хотелось, фармацевтом или поваром тоже, а вот неторопливые развлечения вроде кроссворда в пику бешеному темпу жизни и работы Иринка любила. Так она и восприняла аптеку Грапоса, как громадный 4D кроссворд с иллюстрациями.

– Насмотрелась? – добродушно, насколько это возможно при острых зубах и условно-пиратском виде, поинтересовался гремлин, видя, как ставит вампирочка лестницу в уголок. Туда, откуда взяла.

– Нет, оставлю на потом, хорошего понемножку, чтоб передоза позитива не было, – заулыбалась довольная Иринка.

– Так, может, в ученицы ко мне пойдешь? – ехидно оскалился Грапос.

– Не-э-э… Если удовольствие становится работой, то удовольствием быть перестает в девяноста случаях из ста, не будем рисковать, – отказалась исследовательница и, по-дружески простившись с аптекарем, отправилась за покупками дальше.

Базарное утро было уже в самом разгаре. Иринка вовсю крутила головой и балдела от многоголосой, многорасовой, шумной пестроты. Ей все было в диковинку и все интересно. Лавки с вывесками всевозможных стилей, расцветок, материалов, развалы с тентами и без, шумные зубоскалы-лоточники, предлагающие всякую галантерейную мелочовку и пирожки, напитки, сласти для проголодавшихся покупателей. Все было классно! А за кошелек и жизнь благодаря Маруське, шарфиком чутко дремавшей на груди, попаданка совершенно не опасалась.