— Я иду к тебе, мой сын Нордо. Логалогалогалог!

Несколько землероек были убиты жабами, но потери короля Глагвеба были неизмеримо больше. Мужество стало изменять жабам. Они все еще сражались, но бешеный натиск атакующих вынудил их к отступлению.

В яме погибли четыре землеройки, но пленники, орудуя пращами, не останавливались ни на мгновение. Мара выпрыгнула из пещеры, откуда метала в жаб все, что попадалось ей под лапу. Вскоре она с радостью увидела исказившиеся черты короля Глагвеба, затем он отступил от края ямы.

— Мара, он уходит! — донесся до нее поверх рева битвы голос Пиккля. — Хватай трезубцы — и наверх!

Двух жаб сбросили в яму, и теперь они лежали мертвые в грязи, все еще сжимая в лапах трезубцы. Мара мгновенно поняла, что хотел сказать Пиккль.

Схватив оба трезубца, она использовала их в качестве орудий для подъема. По очереди вонзая их глубоко в грязные стены, она медленно стала прокладывать путь наверх. Наконец она достигла края ямы, и вот она уже наверху! Прежде чем настигнуть короля Глагвеба, она уложила двух жаб ударами своих трезубцев.

Король жаб бегом пробирался по болоту. Его солдаты, менее тяжеловесные, чем он, обгоняли его с обеих сторон, спасаясь от ярости воинов Гуосима.

— Черви, дезертиры, возвращайтесь назад и помогите своему королю!

Бросив взгляд назад, он увидел, что за ним гонится Мара. Барсучиха была охвачена горячкой схватки, глаза ее горели бешенством, в углах рта показалась пена. Она мчалась вперед, не обращая внимания на преграждавшие ей дорогу кусты и чахлые деревца. Глагвеб замер от ужаса, его лапы бессильно повисли, когда барсучиха взвилась в воздух и прыгнула на него.

Лог-а-Лог и несколько его воинов бросились к ним, когда Мара оторвала Глагвеба от земли, обеими лапами сжимая его горло. Он беспомощно болтался, слабо квакая и тщетно пытаясь дотянуться лапами до земли.

Внезапно Мара обнаружила, что сгибается под тяжестью полдюжины землероек. В слепой ярости она повернулась, чтобы сражаться с ними, но тут противника вырвали у нее из лап. Рапира Лог-а-Лога коснулась ее горла.

— Успокойся, барсучиха. Оставь его нам. Он наш давний враг, мы сами им займемся.

Лагерь жаб был окончательно разгромлен, и те, кто не спасся бегством, были убиты. Пиккля, Нордо и других пленников вытащили из ямы. Воины-землеройки собрались вокруг нее и рядом поставили Глагвеба. Он рычал и плевался на все, что видел вокруг себя. Лог-а-Лог, не обращая внимания на гнев короля, бесцеремонно столкнул его в яму. Две землеройки подтащили к краю мешок, в котором извивалось что-то живое, и опрокинули его. Предводитель землероек усмехался:

— Итак, король жаб, ты окончишь свои дни в своей же собственной яме, той самой, в которой держал моих землероек, прежде чем съесть их. Но не ты один любишь мясо. Например, эта щука, которая очутилась в яме рядом с тобой. Она еще не совсем взрослая, но злая. Почему бы тебе не съесть ее, Глагвеб? Только она и сама голодная. Или ешь сам, или съедят тебя. Прощай!

Глагвеб отпрыгнул к стене ямы, пытаясь избегнуть зловещего спинного плавника, медленно разрезающего жидкую грязь, пока щука обследовала дно ямы. В поисках пищи!

Далеко от лагеря жаб протекал Великий Южный Поток. У берега стояли на якоре пятнадцать бревен, каждое в виде долбленого челнока. Землеройки сели попарно на весла. Мара и Пиккль устроились на носу бревна, управляемого Нордо и его отцом. Челноки столкнули с берега, и землеройки вывели их на стрежень широкого текущего на юг потока.

— Откуда вы, Мара? — спросил Лог-а-Лог у барсучихи, когда они поплыли.

— Из горы под названием Саламандастрон. Ты не знаешь, как нам вернуться туда?

Лог-а-Лог кивнул:

— Это долгая дорога, но мне она знакома. Я — Лог-а-Лог, владыка всех местных вод. Великий Южный Поток имеет много притоков, и мне они известны так же хорошо, как моя ладонь. Я отведу вас домой, но сначала вы пойдете со мной. Относительно вас у меня есть кое-какие планы.

Потерю своего друга Туры Битоглаз пережил с удивительной легкостью. Сначала он, правда, немного потосковал и даже всплакнул, но затем вспомнил, как невыносим порой бывал Тура, вспомнил, как тот отнимал у него пищу и их споры, которые неизбежно кончались дракой. Идя под густым покровом зеленого леса на юго-запад Страны Цветущих Мхов, Битоглаз уже смирился со своей потерей.

Битоглаз взмахнул мечом и срезал нависшую над тропой ветку. Она упала и, падая, ударила его по лапе. Изрыгая проклятия, он снова и снова рубил несчастную ветку:

— Яха! Больно же!

Неловкая атака Битоглаза привела к тому, что он ранил острым как бритва мечом свою левую лапу.

Пораскинув умом, он догадался отыскать лист щавеля и приложить его к ране. Остановив кровь с помощью пригоршни гнилых листьев, он перевязал порез стеблем травы. Используя меч теперь уже в качестве трости, он снова тронулся в путь.

Для Самкима и Арулы этот день был также неудачным. Идя ровным шагом, они прошли уже значительное расстояние и добрались до того места, где Битоглаз прекратил рубить ветки и кусты. Поразмыслив, как быть дальше, они стали искать отметины, которые могли бы навести их на след ласки. Арула как раз обыскивала тисовый куст, когда Самким крикнул:

— Сюда, Арула! Смотри, тут кровь!

Кротиха поспешила на зов и увидела своего друга сидящим среди поломанных веток и кустов. Он показал ей алые пятна на листьях:

— Он был здесь, это точно. Смотри, вот отпечатки его лап. Думаю, что и кровь тоже его. Наверняка Битоглаз шел этим путем. А ты как думаешь?

Арула перевернула листья своим большим копательным когтем:

— Урр, точно он. Интересно, что с ним случилось.

— Кто знает? Но Битоглаз не мог уйти далеко. Что скажешь, если мы отдохнем тут немного и поедим, а потом прибавим шагу и догоним его?

Упоминание о пище вызвало у Арулы прилив энтузиазма.

— Хорошая идея. Я совсем проголодалась Но давай отойдем в сторонку, подальше от этих ужасных пятен.

Они уселись на солнечной полянке, как раз между кустом сирени и зарослями люпина. Арула достала из мешка турноверы с клубничным джемом и черносмородинный напиток. Расстелив на земле салфетку, она аккуратно разложила еду.

Сначала прилетела одна оса. Она уселась на турновер Самкима и сидела там до тех пор, пока он ее не согнал. Вскоре прилетели еще несколько ос, привлеченные запахом свежих турноверов. Другие вились и жужжали вокруг фляжки с напитком. Арула отогнала осу прямо от своего рта:

— Убирайся прочь, противная оса! Оса атаковала и ужалила ее.

Самким стал отмахиваться от ос своим луком, и вдруг его лук вырвался из лапы и улетел в куст люпина, потревожив целое осиное гнездо. В мгновение ока в воздух взвился целый рой ос. В сумасшедшем вихре они жужжали и кружились вокруг двух друзей. Те вскочили, отбиваясь от тучи насекомых: